Монголия в XIII–XIV веках
Шрифт:
Во второй половине XIII и в XIV в. в Монголии окончательно установилась феодальная система налогов и повинностей; они были многочисленнее и больше по размерам по сравнению, с предыдущей эпохой. В период существования единого монгольского государства и начале эпохи Юань вместо выражения «алба тата» — «взыскивать повинность» говорили «хубчи'ур хурийа» — «собирать сбор». С конца XIV в. «алба» стало употребляться в том же значении, что «хубчи'ур», и, кроме того, появилось сочетание «алба хубчи'ур» — «налоги» или «повинности и налоги». Но автор этих строк использует термин «хубчи'ур» главным образом в значении «продуктовый налог», «алба» — в значении «трудовая повинность», а сочетание «алба хубчи'ур» в значении «налоги» или «налоги и повинности» вообще.
Иными словами, в период Юань феодальная трудовая повинность и продуктовый налог слились воедино и превратились в одну повинность перед государством при тех условиях, когда земля (пастбища) являлась собственностью монгольского хагана, или государства. В Монголии население облагалось главным образом продуктовым налогом и выполняло трудовые повинности. Доля денежного
Монгольские араты-простолюдины (харачу) несли многочисленные налоги и повинности непосредственно в пользу великого хана, Цзиньского князя, принцесс и хаганских зятьев и местных феодалов — темников, тысячников и сотников. Араты-харачу, по всем признакам являвшиеся феодальными крепостными (хамджилга албату), вносили налог скотом (крупным рогатым скотом, лошадьми, овцами и козами), ремесленными изделиями (повозками, седлами, уздечками и треногами) и продуктами животноводства — шерстью, кожами, аруулом (сушеный творог), маслом, молоком и кумысом. Такие повинности, как ямская подводная служба, были не фиксированными, а скользящими. Эти налоги и повинности назывались «сверхштатными налогами и повинностями».
С монгольского арата взимался государственный налог в размере 1 головы со 100 голов скота [396] . Предполагалось, что этот общий принцип обложения, установленный Огодэй-хаганом, соблюдался в неизменном виде, однако размер рассматриваемого налога иногда значительно увеличивался или несколько уменьшался. По данным 1302 г., с арата брали 1 овцу из 130, а если поголовье не достигало 100, то освобождали от налога [397] . Из этого сообщения о размере налога со скота аратов видно, что, когда в силу феодальной эксплуатации условия жизни аратов резко ухудшались и они были не в состоянии уплатить государственные налоги, вероятно, правители уменьшали размеры налогов с них и соответственно увеличивали поступление потребного количества продуктов за счет китайского населения.
396
Юй Баян. Нэй Мэн-гу ли-ши гай-яо, с. 48.
397
Юань ши. Гл. 21.
Но это было временным явлением, а, вообще говоря, размеры и номенклатура налогов и повинностей увеличились по сравнению с эпохой Чингис-хана и трех его ближайших преемников.
В период существования единого монгольского государства имела место практика, когда с каждых десяти голов крупного скота, особенно лошадей, взималась одна в пользу великого хана [398] . Однако в «Юань ши» можно обнаружить и такую запись: «[Император] повелел брать с воинов-таммачи по 1 голове из каждых 100 голов овец, лошадей и крупного рогатого скота в соответствии со старым законом» [399] .
398
Там же.
399
Там же. Гл. 24.
В источниках отчетливо отражена тяжесть налогов и повинностей, взимавшихся с монгольского населения во второй половине XIII и в XIV в. Так, юаньский чиновник Ма Цзучан отмечал: «В Северной стороне постоянно берут с семей налог со скота. Прекращают на время взимать налог лишь тогда, когда у семьи ничего не остается» [400] .
В «Юань ши» говорится о предметах, поставляемых монголами для армии: «В соответствии с принятым законом монгольские семьи доставляют седла, уздечки, обмундирование, оружие и снаряжение на нужды армии» [401] . Если при Хубилай-хагане с племени хунгират бралось 2 тыс. «овец на высочайший стол» в год, то эта цифра возросла до 3 тыс. при Тэмур-хагане и до 5 тыс. при Гэгэн-хагане [402] . Здесь речь идет об овцах, преподносившихся хагану в счет продуктового налога только одним племенем, но на основании этого сообщения можно понять, какое огромное количество скота доставлялось в казну всеми остальными племенами.
400
См.: Ма Цзучан. Ши-тянь цзи.
401
Юань ши. Гл. 98.
402
Там же. Гл. 28.
Нередко налог взимался и продуктами животноводства. Так, в Ханбалгасуне и Шанду возводились рядами многочисленные пестрые нарядные юрты, называвшиеся «орду» («лагерь»). По словам Вэй Юаня, шерсть для таких лагерей особо взималась с аратов-харачу [403] .
Огромный продуктовый налог взимался при подготовке к пиршествам, устраивавшимся по случаю вступления юаньских хаганов на престол. Например, Аюрбарибада-хаган свое возведение на трон отпраздновал веселым пиром, продолжавшимся целую неделю, в течение которой ежедневно — расходовалось 40 лошадей и 4 тыс. овец на «вельможную трапезу». К. Д'Оссон писал, что
в подобных случаях забивали очень много скота для мусульман, которые не ели свинину и птицу [404] . В «Юань ши» зарегистрирован случай, когда в царствование Буянту-хагана ежедневно забивали по 10 тыс. овец во время буддийского богослужения, продолжавшегося три дня [405] .403
Вэй Юань. Юань ши синь-бянь. Вводная глава.
404
Д'Оссон. История монголов. Т. 1, с. 359.
405
Юань ши. Гл. 23.
Историк периода правления Тогон-Тэмура Чжоу Боци также сообщал, что в Шанду в 6-ю луну каждого года юаньские хаганы, устраивая трехдневный пир, забивали 10 тыс. овец и расходовали «целые реки» кумыса, молока и молочных продуктов [406] . Все необходимое для подобных пиров в соответствующее время взималось с аратов.
Для поступления на службу в хаганскую гвардию надо было делать подношения хагану, чтобы «заверить его в своей преданности». И так как преподносили эти подарки представители знати и феодалов, то все, что предназначалось для хаганской казны, бралось с их зависимых семей. Такие разовые сборы, сходные с ургинной подводной повинностью, производились не только великими хаганами, но и представителями знати и феодалами.
406
См.: Чжоу Боци. Ху-цун бэй-син цзи.
О характере власти Плано Карпини писал: «И следует также знать, что все настолько находится в руке императора, что никто не смеет сказать: "это мое или его", но все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди, и по этому поводу недавно даже появился указ императора.
Ту же власть имеют во всем вожди над своими людьми, именно люди, то есть Татары и другие, распределены между вождями. Также и послам вождей, куда бы те их ни посылали, как подданные императора, так и все другие обязаны давать как подводы, так и продовольствие… И, говоря кратко, император и вожди берут из их имущества все, что ни захотят и сколько хотят. Также и личностью их они располагают во всем, как им будет благоугодно» [407] .
407
П. Карпини и В. Рубрук. История монголов и Путешествие в восточные страны, с. 45–46.
Подобная практика в юаньский период получила еще большее распространение. Бывали случаи, как констатировал в своей статье Н. Ц. Мункуев, когда в период существования единого монгольского государства араты скрывали поголовье скота, чтобы уклониться от обложения налогом [408] .
Различные повинности, установленные монгольскими хаганами, в тот период представляли собой практику изъятия прибавочного продукта труда аратов-скотоводов. Араты мобилизовывались на пастьбу скота у ноянов, заготовку молочных продуктов, участие в облавных охотах, перевозку юрт и домашнего имущества при перекочевках, перевозку других грузов и для многочисленных других трудовых повинностей.
408
Н. Ц. Мункуев. К вопросу об экономическом положении Монголии и Китая в XIII–XIV вв. — Краткие сообщения Института народов Азии. 1965, № 76, с. 136–153.
Пастьба хаганских и ноянских стад скота была тяжелой повинностью для аратов. Пастух стриг овец и коз и собирал пух, обрабатывал кожи, перерабатывал молоко, производил убой скота на питание и выполнял всякую другую тяжелую работу, связанную с содержанием скота. Если у пастуха по какой-либо причине случалась убыль поголовья скота, то по закону он обязан был возместить недостачу. Например, табунщик отдавал хозяину двух взрослых кобылиц за трех павших лошадей из табуна или одного двухгодовалого коня за двух павших лошадей. С табунщика, не имеющего лошадей в личной собственности, недостача взималась овцами, верблюдами и крупным рогатым скотом в пересчете на лошадей [409] .
409
БНМАУ-ын туух. Т. 1, с. 330.
Служба в армии была тяжким бременем, доставлявшим монгольским аратам много страданий. Их отправляли на службу в самые отдаленные края покоренных стран. Перекочевки многочисленных семей из родных мест в чужие страны считались обычным явлением.
В «Юань ши» имеется запись о комплектовании армии в тот период: «Из семьи, где было двое-трое мужчин, брался на военную службу один; из семьи, где было четверо-пятеро мужчин, бралось двое; из семьи, где было шестеро-семеро мужчин, — трое» [410] .
410
Юань ши. Гл. 90.