Монстр
Шрифт:
– Да, сэр.
– Расскажи мне про Тони, Дэн.
Дэнни повозил ногами.
– Это просто невидимый друг, - сказал он.
– Я его выдумал. Чтоб было с кем водиться.
– Эдмондс рассмеялся и положил Дэнни руки на плечи.
– Ну, ну, так говорят твои папа с мамой. Но ведь это дальше меня не пойдет. Я - твой доктор. Скажи правду, а я обещаю не рассказывать им без твоего разрешения.
Дэнни обдумал это Он взглянул на Эдмондса, а потом, сосредоточившись с небольшим усилием, попытался уловить мысли врача или хотя бы окраску его настроения. Вдруг в голове Дэнни возник странно успокаивающий образ: шкафы
– Я не знаю, кто такой Тони.
– Он твоих лет?
– Нет. Ему самое маленькое одиннадцать. А может, больше. Я ни разу не видел его близко. Он, наверное, уже такой большой, что может водить машину.
– Видишь его издали, да?
– Да, сэр.
– И он всегда приходит прямо перед тем, как ты отключаешься?
– Я не отключаюсь Я как будто ухожу с ним А он мне всякое показывает.
– Какое всякое?
– Ну...
– Дэнни немного поколебался, а потом рассказал Эдмондсу про папин чемодан с рукописью и как грузчики всетаки не потеряли его между Вермонтом и Колорадо. Все это время он стоял прямо под лестницей.
– И твой папа нашел его там, где сказал Тони?
– Да, сэр. Только Тони не сказал. Он показал.
– Понимаю. Дэнни, что тебе показывал Тони вчера вечером? Когда ты заперся в ванной?
– Не помню, - быстро сказал Дэнни.
– Точно ли?
– Да, сэр.
– Ты только что сказал, что заперся в ванной сам. Но ведь это не так, а? Дверь запер Тони?
– Нет, сэр. Тони не может запереть дверь, он же не настоящий. Он хотел, чтоб я сделал это, я и сделал. Дверь запер я.
– Тони всегда показывает тебе, где потерянные вещи?
– Нет, сэр. Иногда он показывает, что произойдет.
– В самом деле?
– Угу. Один раз Тони показал мне аттракционы и парк диких зверей в Грейт Бэррингтоне. Тони сказал, что папа хочет съездить туда со мной в день рождения. Правда, мы поехали.
– Что ещё он тебе показывает?
Дэнни нахмурился.
– Надписи. Он всегда показывает мне дурацкие старые надписи Но я не умею читать и почти никогда не могу их понять.
– Как по-твоему, зачем Тони так делает?
– Не знаю.
– Дэнни приободрился.
– Но папа с мамой учат меня читать, правда, я очень стараюсь.
– Чтобы суметь прочесть надписи Тони?
– Нет, я правда хочу научиться. Но поэтому тоже, ага.
– Тебе нравится Тони, Дэнни?
Дэнни уставился на кафельный пол и ничего не сказал.
– Дэнни?
– Трудно сказать, - сказал Дэнни.
– Раньше да. Я надеялся, что он станет приходить каждый день, потому что он всегда показывал хорошее, особенно с тех пор, как мама с папой перестали думать про РАЗВОД.
– Взгляд доктора Эдмондса стал пристальнее, но Дэнни не заметил. Он упорно смотрел в пол, сосредоточившись на том, чтобы выразить свои мысли.
– Но теперь Тони, как ни придет, так покажет плохое. Ужасное.
Как вчера вечером в ванной. То, что он показывает... оно жалит меня, как жалили эти осы. Только он кусает меня вот сюда.
– Он серьезно нацелился пальцем в висок - малыш, неосознанно пародирующий самоубийство.
– А "оно" -
это что, Дэнни?– Не помню!
– выкрикнул Дэнни, мучаясь.
– Если б помнил, я бы сказал. Как будто оно такое плохое, что я не помню потому, что просто не хочу помнить! Я, когда просыпаюсь, могу вспомнить только ТРЕМС и все.
– Тремс?
– Да.
– И что же это такое, Дэнни?
– Не знаю.
– Дэнни?
– Да, сэр.
– Ты можешь заставить Тони придти сейчас?
– Не знаю. Он приходит не всегда. Не знаю, хочется ли мне, чтобы он вообще теперь приходил.
– Попробуй, Дэнни. Я буду тут.
Дэнни посмотрел на Эдмондса с сомнением. Эдмондс ободряюще кивнул.
Дэнни длинно вздохнул и наклонил голову.
– Но я не знаю, получится или нет. Раньше я никогда так не делал, если кто-то смотрел. И потом, Тони приходит не всегда.
– Не придет, так не придет, - сказал Эдмондс.
– Я просто хочу, чтоб ты попытался.
– Ладно.
Опустив неподвижный взгляд на медленно покачивающиеся кроссовки Эдмондса, Дэнни метнул свое сознание наружу, к маме и папе. Они были где-то здесь... если уж на то пошло - прямо за той стеной, где картина. В приемной, куда они зашли сначала. Сидят рядышком, но не разговаривают. Листают журналы, волнуются. За него.
Хмуря брови, он сосредоточился сильнее, пытаясь ощутить и понять мамины мысли. Если её не было в комнате рядом с ним, это всегда давалось труднее. Потом он начал улавливать. Мама думала о сестре. О своей сестре. Сестра умерла.
Мама думала, что из-за этого, главным образом, её мама и превратилась в такую
(стерву?)
в такую старую приставалу. Оттого, что умерла мамина сестра. Она была маленькой девочкой, когда ее
(СБИЛА МАШИНА О ГОСПОДИ БОЛЬШЕ Я НИЧЕГО ТАКОГО НЕ ВЫНЕСУ ЭЙЛИН НО ЧТО
ЕСЛИ ОН БОЛЕН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БОЛЕН РАК ВОСПАЛЕНИЕ ОБОЛОЧЕК СПИННОГО МОЗГА
ЛЕЙКЕМИЯ ОПУХОЛЬ МОЗГА КАК У СЫНА ДЖОНА ГАНТЕРА ИЛИ АТРОФИЯ МЫШЦ ГОСПОДИ У
ДЕТИШЕК ЕГО ВОЗРАСТА СКОЛЬКО УГОДНО СЛУЧАЕВ ЛЕЙКЕМИИ РАДИОТЕРАПИЯ
ХИМИОТЕРАПИЯ ЭТО ВСЕ НАМ НЕ ПО КАРМАНУ НО НЕ МОГУТ ЖЕ ОНИ ПРОСТО ДАТЬ ОТ
ВОРОТ ПОВОРОТ И ВЫКИНУТЬ ПО-ДЫХАТЬ НА УЛИЦУ НЕ МОГУТ ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО С НИМ
ВСЕ В ПОРЯДКЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ В САМОМ ДЕЛЕ НЕЛЬЗЯ ПОЗВОЛЯТЬ
СЕБЕ ДУМАТЬ)
(Дэнни...)
(ПРО ЭЙЛИН И)
(Дэнни - и...)
(ТУ МАШИНУ)
(Дэнни - и...)
Но Тони не показался. Только голос. Он затих и Дэнни последовал за ним во тьму: кувыркаясь, он падал в какую-то волшебную дыру между кроссовок доктора Билла, они покачивались; позади что-то громко стучало; дальше, во тьму, где беззвучно плавала ванна, из неё высовывалось что-то страшное; мимо приятного, напоминающего перезвон церковных колоколов, звука; мимо часов под стеклянным колпаком.
Потом в эту тьму проникла одна-единственная немощная лампочка, вся в фестонах паутины. Слабый свет обнаружил каменный пол, сырой и неприятный на вид. Где-то, не слишком далеко, не прекращался металлический рев, но приглушенный.
Не страшный. Сонный. Летаргический. Вот про эту штуку и забудут, подумалось Дэнни в дремотном удивлении.
Когда глаза привыкли к сумраку, прямо перед собой он сумел разглядеть Тони, одним только силуэтом. Тони куда-то смотрел, и Дэнни напряг глаза, чтоб разглядеть, куда и на что.