Мор мечей

– Счастливого пути, старый друг.

Хоронить его собрались восемь лучников из отряда. Габриэль пошел с ними, помог выкопать могилу в каменистой земле Эднакрэгов и опустить в нее тело. Новый архиепископ Лорикский произнес несколько слов.

– Говорят, что больше никто не умрет, – заметил Смок.

– Чертова чума, – сплюнул Типпит.

– Он спасал мне жизнь раз десять, – проговорил Габриэль.

– И все время отнимал мой винный паек, – сказал Типпит. – Он бывал редкостным ублюдком и про все имел свое мнение, про драконов и боглинов, да такое, что голова кругом шла. Но стрелял он… дай бог каждому.

– Он всегда говорил, что хочет умереть в своей постели, – вспомнил Смок. – И смотрите-ка, так и вышло.

– Кто возьмет его лук? – спросил Калли. – Он тяжелый.

Все посмотрели на Длинную Лапищу, который, хоть и стал рыцарем, все равно оставался главой над лучниками.

– Ричард Ланторн с ним справится, – решил Длинная Лапища.

– Да как же, – возразил Безголовый.

– Ни хрена, – взвизгнул Сопля. – Я могу.

– Не можешь, – тяжело сказал Смок. – А Ланторн молодец.

– Как Дэн Фейвор? – спросил Калли.

– У Фейвора свой лук есть. И вообще – он станет рыцарем. Вон, капитана спросите.

Габриэль понял, что давно забыл о своем отряде, и это выставляло его в неприглядном свете.

– Кого мы еще потеряли, Смок? – спросил он, страшась ответа.

– Сэра Гельфреда, – сказал Длинная Лапища. – Вчера похоронили.

– Сэра Бесканона, сэра Гонзаго, Гэвина Хаззарта из пехоты, – продолжил Смок. – А еще Хетти, Однорукую и беднягу Гезлина.

– Как после боя, – заметил Длинная Лапища.

– Да уж. Но ты сам знаешь, что сказал бы Уилфул, – дополнил Смок. – Половина подхватила это дерьмо. Сейчас наверняка умер кто-то еще.

– Попомните мои слова, – подхватили все хором. Кто-то рассмеялся.

– Дубовой Скамье худо. Ты бы к ней сходил.

– Я всех увижу в Дормлинге, – объяснил Габриэль. Но, ускользнув от них – кто-то остался поливать могилу Уилфула вином, – он нашел время поговорить с Дубовой Скамьей. Ее как раз укладывали в один из фургонов Сью.

Она была при смерти. Кожа ее отливала серебром, как у самых больных, опутанных затейливыми заклинаниями, которые пытались удержать легкие на месте еще немного, пока магистры ищут лекарство.

– Капитан, – тихо сказала она. – А я трезвая.

Он взял ее за руку, но она ее вырвала.

– Я же заразная.

– Я уже подхватил мор, Салли.

В отряде осталось совсем немного людей, помнивших ее настоящее имя. Точнее, осколок куда более громкого имени. Галлейского.

– Ясно. Я скоро умру, похоже. Не могу сказать, что очень грущу.

– Я постараюсь тебя вытащить.

– Ты сможешь. Скажи той монашке, чтобы она меня подлатала. – Салли ухмыльнулась. – Красивая она.

Габриэль сжал ее руку.

Ариосто добрался до гостиницы в Дормлинге за несколько минут. Тяжело груженным телегам, продирающимся через лес, потребовалось несколько часов. Но Габриэль с удовольствием увидел больше тысячи человек, строивших дорогу. Заложил небольшой круг над ними.

Дорога уже протянулась довольно далеко. Удивительно – и страшновато, – как быстро может работать тысяча человек. Деревья валили, оттаскивали в стороны, пилили, шкурили, ветки откладывали на дрова для путников или укрепляли ими сырую землю.

Он спустился пониже, почти задевая верхушки деревьев. Ариосто ворчал, мерно взмахивая огромными крыльями. Рабочие его уже знали. Мужчины помахали шапками, женщины, закутавшиеся в тонкие платки, чтобы спастись от комаров, – инструментами.

Габриэль с удовольствием увидел, что телеги уже почти добрались до дороги, что совсем недалеко уже готов следующий лагерь, что шесть виверн уже взмыли в небо и потащили туши скота на юг. Тикондагу, стоявшую на широкой развилке дорог, окружили войска. Габриэль пролетел над укреплениями – авангард Гэвина теснил сэра Хартмута. Гарнизон Орли был обречен и знал об этом. В древних стенах темнели огромные бреши, почти все укрепления рухнули. Спасибо Анеасу, граф Орли спасался где-то в северных лесах и не мог помочь своим. Анеаса Габриэль любил меньше Гэвина, но все же мальчик тянул свою ношу. И не только ее. Попытку Орли свернуть на восток пресек Анеас со своими разведчиками. Тикондаге оставался день, не больше.

Последние пятнадцать имперских миль пути Габриэль прикидывал, как перебрасывать солдат с хотя бы небольшой поддержкой с воздуха. Совсем другая разведка, невероятно возрастающая сила магистров, связь…

Он подумал, что надо бы навестить Анеаса, которому через-день другой понадобятся припасы.

Внизу, в шести милях от гостиницы, на краю Зеленых холмов, шла маршем армия Мореи и Альбы. Габриэль снова спикировал.

Когда ты летишь вниз, мне приходится возвращаться наверх\ – пожаловался грифон.

Люблю тебя, – ответил Габриэль.

Он подумал, что вчера Амиция прижималась к нему сзади. А сегодня, если повезет, он увидит Бланш.

При мысли о Бланш он сразу же вспомнил, что Ирина вполне логично полагает, что он женится на ней, чтобы стать императором. И что она пыталась его убить. И что ей нельзя верить.

Женись на них всех, – посоветовал Ариосто.

Габриэль закашлялся.

Тут он миновал невидимую границу владений Змея и почувствовал, насколько вдруг легче стало телу и духу бороться с засевшей внутри волшебной чумой. Так много вопросов…

Коровники вокруг гостиницы оказались наполовину заполнены – странно, если учесть, что везде цвел лориндель и с востока Зеленые холмы были скорее ярко-розовыми. Когда гонят скот, такого не бывает. Но Дональд Ду и его люди привели половину стада назад на прокорм армии. Габриэль подумал, что заплатил за этот скот своими личными деньгами, пусть и в долг, и что, например, Брогат не сможет платить подати год или даже два. А во Фраке уже два года бушует война.

Сколько времени еще харндонские торговцы смогут платить за войну? Пусть они с королевой приняли на себя эти обязательства, но на самом деле с деньгами расставались торговцы и рисковали тоже они.

Помимо прочего, ему придется где-то изыскать огромную сумму денег.

Он пролетел над коровниками, выискивая место для посадки. Армию он опередил: с высоты он ясно видел, как граф Зак тащится по извилистым тропинкам перевала Разбитого сердца, а значит, никто о нем не предупреждал, кроме самого Змея. Но, наверное, какие-то приготовления для встречи крылатых были сделаны.

Но даже оглядывая землю, Габриэль думал о делах.

Податей из Брогата не будет. Из Джарсея, наверное, тоже, спасибо чертовому де Вральи. Харндон пережил большой пожар, треть складов на берегу сгорела. Альбинкирк лежит в руинах, половина полей вокруг города опустела. В Окситании, судя по донесениям, дела обстоят получше, но ненамного. В Морее спокойно благодаря его же усилиям годичной давности, но Фраке два года стенала под непосильными налогами, необходимыми узурпатору, а Ланика слишком бедна.