Мор
Шрифт:
– Так ты родом из Иллинойса?
– Нет.
– Но ты же…
Адам жестом остановил меня. Его шаловливая весёлость ушла, оставив простого парнишку, курящего дешёвые сигареты, сидя на подоконнике старой заброшки, и вспоминающего о прошлом.
– В Иллинойсе я осел тут, в Америке. А родился я далеко отсюда. Во Франции. – Адам посмотрел на меня. – Моя мать была француженка, а своего отца я не знал. У матери были ещё мужчины, и это были хорошие мужчины. Научили меня многому. У меня было хорошее детство, Мор. А потом я остался один. И я до сих пор один. Не вижу в этом ничего плохого. Привык. – Адам сделал
– Я местный. Родился в штате Нью-Йорк. Живу тут всю свою жизнь.
– А родные? Семья у тебя есть?
Я не хотел отвечать. Что я ему скажу: мой Дар оставил меня без семьи? Я их убил?
– Никого, – ответил я. Просто знал, что Адам не отстанет. – Я один.
– И я.
Разговор затих, и в этой тишине у Адама громко забурчало в животе.
– Что?! Опять?! – воскликнул я. – Мы же только что поели!
– Это всё эта гадость из коробок, – проворчал Адам. – Нормальной еды купи!
– Нормальной – это какой?!
– Нормальной, – Адам развёл руками и повторил: – Ну, нормальная которая! От которой в животике не бурчит.
Я засмеялся, а потом задумался. Приготовить что-то в убежище было невозможно: ни условий, ни даже посуды. Можно было взять готовую еду в какой-нибудь забегаловке.
– Бургер и картошку? – Адам скривился. – Суши или пиццу?
Адам уже наморщил нос, чтобы снова начать ворчать, но вдруг закивал.
– Пиццу! Хочу большую вкусную пиццу! С ананасами, чур! И чтобы сыра много-много! И шоколад купи! Или мороженое! Сладкого хочу, – оправдался он, смущённо опуская взгляд.
– Как ты с такими запросами на улице-то живёшь? – спросил я, понимая, что и отказать не могу, и добавившиеся ежедневные хлопоты меня не особо радуют.
– Просто не все такие как ты, готовые травить себя за свои же деньги! – ответил Адам и пожал плечами. – Некоторые любят кушать вкусно и полезно.
– И что же такого полезного в мороженом и пицце с ананасами?!
Адам посмотрел на меня, как на совершенного идиота.
– Удовольствие!
– Удовольствие? – переспросил я. – В чём?
Адам поджал вторую ногу, садясь в позу лотоса, и подобрался весь, как будто от таких ненормальных как я стоило держаться подальше.
– Ты не получаешь удовольствия от еды?
Пришла моя очередь пожать плечами.
– Еда даёт силы. Поел, пошёл дальше.
– У-у-у, – завыл Адам, – как всё запущено. – Он оглядел убежище, но, как и я, способов готовить кулинарные шедевры не нашёл. – У тебя какое любимое блюдо?
– Не знаю… Бургер?
– Фу! – Адам отмахнулся. – Вот выйду отсюда, заскочу к мистеру Томпсону, – у него небольшой семейный ресторанчик в Бруклине, – и принесу тебе порцию отменного домашнего жаркого и кусок пирога с ежевикой. Мм! Пальчики оближешь!
Адам мечтательно зажмурился, облизнулся и погладил живот. Тот всё равно забурчал. Адам посмотрел на меня с укором. Аж стыдно стало! За что, спросите? Не отвечу.
– А помимо еды ты больше ни от чего удовольствия получить не можешь? – попытался я сменить тему.
– От секса, – ответил Адам, не раздумывая. Смерил меня оценивающим взглядом и показательно закатил глаза. – Но раз уж тут, – он махнул за спину, обозначая убежище, – с этим напряг, то остаётся еда.
– Тебе
так важно получать удовольствие от жизни?– А как же? Зачем ещё жить, если не жить в своё удовольствие?
Хороший вопрос. Мне и самому было интересно знать «зачем?», ведь удовольствия от жизни я не испытывал уже очень и очень давно. Да и испытывал ли его хоть когда-нибудь?
Адам не ждал ответа. Он слез с подоконника, ушёл в соседнюю комнату и, судя по звуку, завалился на кровать. Поесть, поспать, а когда есть возможность, то и переспать с кем-нибудь, – жить в своё удовольствие. А я бы так смог?
– Ладно, я закажу нам пиццу! – крикнул я, а когда Адам не ответил, добавил следом: – И куплю мороженое!
Адам по-прежнему молчал. Я подошёл к порогу спальни и заглянул внутрь. Адам лежал на кровати на животе, широко раскинув руки в стороны, обнимая матрас, и спал. Я невольно улыбнулся: спящий Адам то ещё умилительное зрелище. Не огрызается, не дерётся, не дразнится. Одним словом – ангел! Но нужно бы заранее придумать, куда спрятать ключи на ночь. Адам был ангельски мил и дьявольски коварен.
Я устроился на диване в большой комнате и стал раздумывать о том, как удержать его при себе. Если анализ покажет, что у Адама Дар, он больше не сможет отпираться – ему придётся рассказать мне всю правду. Если же Дара нет, то… Что тогда? Как я пойму, почему мой Дар на него не действует? Мой анализ сможет дать ответ только на вопрос: не ослаб ли Дар. А если не ослаб? Но почему тогда он не работал на Адаме? И как заставить этого стервеца сидеть рядом? Вот бы он команд слушался! Я улыбнулся. Ага. Как собака: к ноге, рядом, сидеть, лежать, покажи зубки. Накинуть бы на него поводок…
Я выхватил из кармана сотовый и набрал номер старого знакомого оружейника.
– Льюис, у тебя ещё остались те полицейские приблуды, про которые ты рассказывал? С датчиком слежения?
– Здравствуй, Мор, – заторможено раздалось в трубке. Льюис был знатным тормозом. – Приблуды?.. По программе домашнего ареста которые, что ли?
– Да. Они самые! Остались?
– Конечно. Кому они нужны…
– Мне! Отложишь мне один браслет?
– Ну-у, да. Давай.
– Отлично! Заеду на днях. Но мне нужно будет, чтобы ты его немного модернизировал. Тебе понравится!
Я описал Льюису модернизацию для следящего браслета, сбросил звонок и возликовал. Всё! Теперь не сбежишь, ангелочек! Осталось нацепить на тебя этот «поводок». Я зевнул и завалился на диван. Я обязательно выясню всё, что мне нужно. И никуда ты от меня не денешься!
* * *
Я проснулся от настойчивых тычков в плечо. Настойчивых и болезненных – именно это плечо было ранено. Грязно выругался и открыл глаза. Надо мной стоял, закутавшись в одеяло с головой, Адам. Я мучительно застонал.
– Ну что теперь?
– Я…
– Дай, угадаю, – перебил я, – есть? – Адам кивнул, шмыгнул и подтёр нос. Я сел. – Вот никогда не хотел детей, и теперь уже точно не захочу. Одни только хлопоты от тебя.
Адам загоготал, перелез через спинку дивана и занял нагретое мной местечко, ненавязчиво выпинывая меня вставать.
– А ты как думал? Похитишь человека, и он будет сам по себе? Святым духом питаться и какать радугой от счастья? Или ты хотел, чтобы я сам до магаза бегал и тебе жрать готовил?