Море остывших желаний

– Отведите его.

Бельмас почувствовал себя заключенным, отчего его просто-напросто выворачивало: один шакал шел впереди, второй сзади – ну, прямо конвой! Поднялись на лифте. Надо же, в частном доме лифт! Будто здесь одни инвалиды обитают. Что это, как не дешевая показуха? И кругом ковры, то есть пылесборники. От роскоши веяло цыганщиной.

Миновали коридор, в конце его полулежали в креслах у двери два таких же шакаленка, как и те, что сопровождали Бельмаса. Общались шакалята на манер Горбуши – жестами. Дверь открылась, он вошел.

Сандра спрыгнула с подоконника, настороженно уставилась на папу. И уж кого Бельмас не ожидал здесь увидеть, так это Ксению. Почему ее записали в «его бабы»? Она ему никто.

– Дядя папа, может, объяснишь, что мы тут делаем? – дерзко спросила Сандра.

– Не объясню, потому что пока не знаю, – спокойно сказал он. – Ксения, как ты здесь очутилась?

– Меня вызвал он, – кивнула та в сторону мужчины. – Я приехала, а у него...

– Понятно, – не дослушал Бельмас. – А он кто?

– Мой бывший друг, – ответила женщина, потупившись. – А был самый близкий.

– Я же предупреждал: друзья часто бывают ненадежными.

Ксения опустила голову, глотая слезы раскаяния. В подобных случаях Бельмас обычно говорит: «Поздно, Маня, пить боржоми, почки отвалились». Тривиальная шутка разряжает накаленную обстановку, потому что человек, способный шутить в экстремальных условиях, на остальных действует как доза транквилизатора. Но сейчас Маня с почками не к месту, пожалуй, будет. Потому что Бельмаса охватила паника вперемешку со злостью, а это случалось редко и не в такой степени.

Да, он жил играючи, но никогда не играл людьми и их жизнями. Суд вершил – а как же, бывало, наказывал за подлость, – но таковы правила. Подумаешь, воровал – с кем не случается? В конце концов, воровал у тех, кто тоже на руку ой как нечист. Ну, риск любил, а кто не рисковал хотя бы раз? Ну, обожал пожить на широкую ногу, а кто о приятной жизни не мечтал? Но у него есть принципы, он, можно сказать, хороший человек. Принципы и не позволят спустить Шаху похищение дочери, Ксении и вон того молодого мужчины, который, в сущности, ему до фонаря. Но – потом и если повезет. А сейчас надо пойти на все и вызволить узников, потому что это тоже дело принципа.

Он смотрел дочери в лицо, видя в ней Нину, ради которой готов был на все, потому что любил. Сандру любил не меньше и совсем по-другому, ради нее он не просто готов на все, а сровнять землю с небом.

– Саня, – тихо заговорил Бельмас, – не бойся, девочка. Я сделаю все, но вы отсюда выйдете.

– А скоро? – спросила Сандра.

– Скоро. Скоро, – пообещал он и развернулся к выходу.

– Георгий, – остановила его Ксения. Он обернулся, увидел, как она кусает губы, готовясь сказать что-то важное. – Дуня у Моти.

– Я понял. Не волнуйся.

И вышел.

Сандра плашмя упала на тахту, подложила под подбородок кулаки и задумалась: кто же он такой есть, свалившийся ей на голову папочка? Она не дура, поняла, что ее, Ксению и Святослава привезли сюда, именно чтобы заманить отца. Значит, он птица высокого полета. А Сандра ему кулаком в челюсть заехала. Наверное, обиделся папуля...

– Георгий и есть твой любовник? – осведомился Слава у Ксении.

– Да, – грубо огрызнулась та.

– Тебе изменяет вкус, – сказал Слава. – Кинуться на такое... Или он богат без меры?

– И то, и другое, и третье, – пробубнила Ксения, отвернувшись от него.

– Вы бы полегче, Святослав, – поднимаясь с тахты, строго произнесла Сандра. – Бельмас все же мой папочка. И он обещал вызволить вас. – Она забарабанила кулаком по двери, которая открылась, в проеме показался один из мордоворотов. – Я есть хочу! Вы что, голодом нас морить собрались? Курицу мне! Пирожного с мороженым!

Дверь захлопнулась. Сандра в сердцах ударила по ней ногой. И заходила туда-сюда, не зная, чем заняться. Но! Через десять минут внесли поднос с едой. Курица на нем была, про пирожное с мороженым забыли. Поднос парень поставил на свободную тахту. Сандра уселась возле нее прямо на пол и повернулась к соузникам:

– А вы чего? Идите, подкормите свою злость оба.

– Как видишь, я тебя не обманул, – воркующим голосом говорил в то же время Шах Бельмасу. – Твоя дочь в порядке. И будет в порядке, если мы с тобой договоримся.

Вот и начались угрозы.

– А Зарецкая? – вставил Бельмас. – Почему она здесь?

– Ну, как же, – добродушно улыбнулся Шах. – Ты очень старался, пряча убийцу Гринько. Такое участие проявляют только к любимой женщине.

– Что-что? – насторожился Бельмас. – Убийцу? А я думаю, моего друга Андрюшу завалил ты.

– Нет, – рассмеялся Шах. – Его убила Зарецкая, и ты это знаешь не хуже меня.

– Почему решил, что она убила, а не я?

– Нет, ты не стрелял в друга. Ты принципиально никогда не носишь оружия, не так ли? Не взял и сегодня. Более того, назову точное время убийства – без десяти минут семь. Мои люди умеют добывать сведения. Выстрел слышала уборщица в нижнем офисе, но не придала странному хлопку значения. И как раз без десяти семь приехал ты за своими деньгами, следовательно, выстрелить не мог. А Зарецкая находилась там, пробыла очень недолго, всего несколько минут. Выбежала из здания взбудораженная, ее лицо пылало, а уехала, будто убегала от кого-то..

– Ты видел, как она стреляла?

– О женщины! – вновь рассмеялся Шах. – Они изворотливы и умеют убедить мужчину в своей непорочности. Я не видел, как стреляла Зарецкая, но возле офиса дежурили мои люди, они ее знают.

– И что же они знают о ней? – не кончались вопросы у Бельмаса.

– Она успешная портниха. Сейчас много готовой и качественной одежды, но у нее масса клиентов. А все почему? Одежда от известных фирм очень дорогая, а Зарецкая строчит не хуже, пришивает фирменные лейблы, фурнитуру. За сумму в несколько раз меньше клиент приобретает одежду, которую не отличишь от Армани или Гуччи. Разве не мошенничество?

– Способ выжить, – высказал свою точку зрения Бельмас.

– Но это ерунда. Не так давно она решила вложить деньги в дело, ее подхватил Гринько и надул на два миллиона рублей. Она обозлилась. Как видишь, у нее есть мотив убить его. И она убила. А ты помог ей выбраться из города. Но я обещаю сохранить твою тайну.

– А зачем ты ее друга взял? Я его сейчас увидел первый раз в жизни.

– Чтоб пустой паники не поднял. Он помог нам выманить Зарецкую.

– Ну а теперь о главном – что от меня ты хочешь?