Море Троллей

— Знаю, знаю. Здесь все страшнее, — подхватил Джек.

— Пожалуй, останемся-ка мы здесь на денек. Отдохнем как следует. Я тут углядел одно местечко в скалах, там легко держать оборону, ежели что… — Олаф встал и отправился собирать дрова для костра.

— Это рабья работа, — крикнула Торгиль ему вслед.

Олаф пропустил слова девочки мимо ушей. Джек внимательно пригляделся к деревьям вокруг поляны. То были гигантские ели: они тянулись к самому небу, все выше и выше, иголки у них были темно-зеленые, а стволы такие темные, что казались почти черными. И надо ли говорить, что тени у корней лежали ничуть не менее мрачные.

«Знать бы, кто там живет…» — подумал Джек.

Он слышал все тот же странный ропот — шепот не шепот, шелест не шелест, — что уловил еще на корабле. Мальчуган навострил уши, пытаясь понять, что это за звук. Или, может, голоса?

Джек встал и отправился вдогонку Олафу.

— Не оставляй Торгиль одну, — велел великан. — Она беспомощнее тебя.

— Еще чего! — негодующе завопила Торгиль.

Спустя какое-то время Олаф отнес ее к тому месту в скалах, где надумал расположиться на ночлег. Эта неглубокая пещерка — великан тщательно ее обследовал — сулила надежное укрытие. Снаружи тех, кто в ней, было не видать, а упавшее дерево отлично маскировало вход. При помощи обломка кварца и собственного ножа Олаф высек искру и развел костерок. Путешественники наскоро перекусили вяленой рыбой и хлебом, который приходилось не столько откусывать, сколько глодать и грызть. К тому времени, как Джек покончил со своей порцией, челюсти у него ныли немилосердно.

Подкрепившись, Торгиль заметно ожила. И вернулась к былой привычке гонять и шпынять Джека, пока Олаф не велел ей попридержать язык.

— Мы — в походе. То есть мы все равны.

— Включая этого чародейского прихвостня?

Девчонка ткнула пальцем в сторону Отважного Сердца.

— Не знаю, что за роль предстоит сыграть этому ворону, но Руна посчитал, что птица для нас зачем-то важна. И для меня этого более чем достаточно…

Великан вытянул ноги, пытаясь устроиться поудобнее. Потолок пещеры нависал так низко, что встать он не мог, хотя для Джека с Торгиль места было в самый раз. Стояла середина лета, так что темнело поздно и ненадолго.

«Пожалуй, оно и к лучшему, — подумал Джек. — Кто знает, что за твари рыщут тут под покровом ночи?»

Он подумал о волках и медведях, а потом о существах еще более страшных, из рассказов отца: о василисках, мантикорах и драконах. Интересно, а драконенок — он большой? А как насчет его мамочки?

— Скверное начало у нашего приключения, да? — спросил он у Олафа.

— С приключениями всегда так: что-то идет хорошо, а что-то не очень, — пророкотал великан. — Главное — никогда не сдаваться, даже если падаешь с утеса. До земли путь неблизкий; мало ли что может случиться, пока летишь…

— Или, например, можно героически умереть и попасть в Вальхаллу, — подхватила Торгиль.

— Вечно ты о смерти да о смерти, — фыркнул Джек. — А жить-то тебе чем не нравится? Как бы то ни было, судя по рассказам Руны, воительницам в Вальхалле не очень-то и весело. Они там прислуживают воинам за столом…

— А ну, немедленно возьми свои слова обратно! — заорала Торгиль. — Это неправда! Валькирии — возлюбленные Одина!

— А по мне так просто возомнившие о себе служанки.

Торгиль завизжала и бросилась на него с кулаками. Но она была совсем слабенькой, впрочем, Джек — тоже. В конце концов оба растянулись на полу, крепко вцепившись друг в друга и жадно хватая ртами воздух.

— В жизни не видывал более жалкой драки, — заметил Олаф.

Спать улеглись еще до заката. Все трое положили рядом с собой ножи, а Олаф натянул перед входом веревку, на случай, если нежданные гости пожалуют. За несколько кратких часов темноты Джек проснулся только раз. Шорх… шорх… шорх… — шелестели деревья снаружи, хотя ветра не было.

— Отличное утро для приключений! — промолвил Олаф, выглядывая из пещеры. — Я чую лед.

Джек выполз наружу и понюхал воздух: свежий, чистый и бодрящий. Отважное Сердце гонял по дереву черную белку: та кругами носилась вокруг ствола, а ворон клевал ее в хвост, пока белка не нырнула в дупло. Отважное Сердце распушил перья и пустил трель.

— Точно, утро — самое оно, — согласился Джек. — А Торгиль где?

Воительница лежала, свернувшись калачиком, у костра. Она с ненавистью зыркнула на Олафа с Джеком — вставать девочка явно не спешила.

— Мы пойдем промыслим какой-никакой еды, — предложил Олаф, — а ты пока разведи огонь.

Он вскинул на спину лук и колчан со стрелами и размашисто зашагал в сторону леса. Джек поспешил следом, радуясь возможности убраться подальше от строптивой девчонки. Если она назовет его рабом еще хоть раз, он ей задаст!

В утреннем свете лес выглядел вполне приветливо. Солнечные лучи струились меж деревьев, высвечивая усыпанный золотистыми цветами мох, пурпурные фиалки и пятнисто-розовые орхидеи. Было там немало других растений, Джеку незнакомых. Гигантские бабочки — по-настоящему гигантские! — перелетали с цветка на цветок.

— А эти часом… э-э-э… не опасны? — поинтересовался Джек.

Ну, об осторожности в здешних краях забывать никогда не след, но сдается мне, этот лес — место относительно мирное, — отозвался Олаф. — В защищенной долине теплее, чем в других областях Ётунхейма. А дальше начнутся скалы и лед, так что будем наслаждаться жизнью, пока можно.

Они дошли до нагромождения упавших стволов, заросших густым подлеском. Внезапно раздался пронзительный, жалобный вскрик, затем — «бук-бук-бук» и шорох, словно кто-то удирал во все лопатки. Джек от неожиданности чуть на дерево не налетел.

— Слыхал? — шепнул Олаф. — Это тетерев. В здешних лесах их полно.

«Ах, тетерев…» — подумал Джек, пытаясь унять неистово бьющееся сердце.

Всего лишь птица. Размером не больше курицы. Ётунхеймской курицы, конечно, уточнил он мгновение спустя. Тетерев с громким стрекотом взвился в воздух: пташка оказалась добрых трех футов в длину, а размах крыльев — в дурном сне не привидится. Олаф ловко сбил тетерева стрелой и, взвалив добычу Джеку на плечи, двинулся дальше. Тетерев весил никак не меньше ягненка. Когти его цеплялись за рабский ошейник и больно впивались в шею, но остановиться мальчик не смел. Олаф размашисто шагал вперед, и Джек решил про себя, что царапина-другая куда лучше, чем отстать и заблудиться.

На одном из стволов, мерцая отвратительной белизной, взбугрились гигантские грибы. На них кормился знакомый уже слизняк в кроваво-коричневых пятнах. Из подлеска выпорхнул еще один тетерев; Олаф сбил и его.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — буркнул великан, закидывая птицу на плечо. — Одного съем я, второй достанется вам с Торгиль. Пошли, покажу тебе кое-что любопытное.

Они поднялись к высокой скале: у подножия ее лес обрывался; тут и там громоздились валуны. Сверху Джек видел всю обширную подковообразную долину. По ее дну петляла река. В одном месте, сразу под скалой, завалы бурелома образовывали что-то вроде плотины, и от реки во все стороны растекались ручейки поменьше. Лось — великолепное животное с гигантскими раскидистыми рогами — вышел из-за завала и не торопясь потрусил вверх по течению.