Море в роялях

– Аэээ...
– у Прибоя глаза разбегаются, видимо, я его перегрузил информацией.

– И да, тут нет ни одной пожароопасной вещи. Поэтому не советую что-то менять. Даже постельное бельё сделано из негорючих материалов. Гореть может только топливо или туалетная бумага.

Кладо кивнул:

– Немецкие стандарты?

– Они самые.

– А почему тогда все газеты писали о низких качествах корабля?

Я только посмотрел на него взглядом "Семён Семёныч!"

– Так надо, - заключил он, - понял.

– Было трудно ни разу не попасть в упор по мишеням, но мои моряки справились. За это честь им и хвала. И на ходовых испытаниях работал только один из десяти паровых котлов. Каждая из турбин может выдать по пятьдесят тысяч лошадей на предельном режиме, но это экстренный случай. В нормальных условиях - по тридцать пять тысяч, то есть всего семьдесят. При этом экономичный ход у него восемнадцать узлов. Максимальный - никто не проверял, но по расчётам должно быть не меньше двадцати восьми.

– А у лёгких крейсеров...
– Кладо вдруг вспомнил их, - у них какая скорость?

– Такие же энергоустановки. Они уже легко разгонятся до тридцати, сами понимаете, тут больше зависит от моря, чем от судна. Глиссировать они не умеют, поэтому на тридцати уже идти крайне... затруднительно. Двадцать два - двадцать пять, это их рабочие скорости, если волнение до двух баллов - то до тридцати можно разогнаться, волнение больше - уже пойдут дефекты корпуса и набора, усталость металла, трещины...

– Понимаю. Хотя в это трудно поверить, честно говоря. И в чём же состоит задумка, если так можно выразиться?

– Все эти корабли, Лёгкий крейсер, Тяжёлый, и корабль обеспечения, который сейчас строится, созданы в рамках моей теории их применения на тихом океане. Корабли обеспечения нужны, чтобы остальные были боеготовы в любой момент времени и не нуждались в заходе в порт по израсходованию всех припасов, или при появлении раненых, чтобы не обременять судовых врачей и не перегружать боевые суда запасами для дальних переходов и долгих миссий. Тяжёлые крейсера - нужны для боестолкновений с военным флотом противника, крейсерами, лёгкие - рассчитаны на работу в паре с тяжёлыми. Они в эскадре занимаются разведкой, перехватом противника, ретрансляцией радиосигнала, поиском, перехватом гражданских судов. Изначально я представлял себе эту эскадру как скоростные суда, которые выдвигаются на линии коммуникаций японцев, лёгкие крейсера "Корсары" - перехватывают транспорты, при появлении в море японца - либо сбегают прочь, либо ведут его в засаду, к тяжёлым кораблям, которые берут того в клещи и уничтожают огнём своих мощных орудий на большой дистанции. Если конвой идёт с охранением - лёгкие крейсера выставляют мины на его пути.

– И где у них столько мин возьмётся?

– Их немного, - качнул я головой, - всего две сотни штук. Они небольшие, поскольку предназначены для преграждения пути транспортникам, из боевых смогут остановить миноносец, да и то не всегда.

* * * *

Николай Александрович выступал перед рабочими автомобильного завода. Именно автомобильного - созданного при его финансовом участии под эгидой военных нужд. Автомобили на заводе выпускали простейшие, но сам факт важнее - Россия первой наладила серийное изготовление автомобилей. Засланцы тут совершенно не при чём - они даже пробовали отговорить императора, но не получилось - ещё сильнее разожгли в нём огонь энтузиазма. Поскольку флотом успешно занимался Палавенов, особыми делами Волков, на фронте ситуация стала стабильной. Японцы долбились в укрепрайон, отразивший уже шесть штурмов - без толку, только людей положили. Пат.

В это время Николай Александрович имевший самый положительный имидж, профинансировал переоснащение заштатного паровозостроительного предприятия под выпуск машин. И он же - вместе с инженерами принимал участие в разработке первого русского автомобиля. Желания императора - чтобы машина была простой, недорогой, двухместной и с закрытой кабиной. На это возражали инженеры - сделать всё было нереально. С горем пополам сумели установить серийный бензиновый двигатель в двадцать лошадей на раму, оснастить машину рессорной подвеской...

Получился Остин-7. Внешне. Требования похожи, вот и получился Остин-7 - маленький двухдверный двухместный автомобильчик, стоимостью всего в полторы тысячи целковых. Маломощный и дешёвый двухтактный мотор нещадно дымил, но тянул машину. Передние передачи было всего две, и разгонялся автомобиль не больше, чем до сорока километров в час - но и эту скорость он мог выдать только на пределе возможностей. Нормальная скорость - двадцать пять - тридцать километров.

Народного автомобиля, конечно, не получилось, но всё же, машинка могла работать. Это уже было лучше, чем лошадь со скоростью в десять-пятнадцать километров в час.

Николай Александрович, всё-таки делал ставку на энтузиастов, таких же, как и он сам, и не прогадал ни разу - желающих приобщиться к моде на автомобили финансово было пруд пруди, поэтому не прошло и двух летних месяцев, как его пороги уже обивали "известные" инженеры со своими проектами и предложениями. Из всех, пожалуй, самым красивым было предложение создать автомобильный спорт. И именно для автоспорта его величество, делая задел на будущее, принял решение дать зелёный свет инженерам, разрешить творить свои творения и даже выдать им мастерскую.

Тут вылезла ещё одна проблема - попросту не было хороших дорог с асфальтовым покрытием. Да, асфальт использовали для тротуаров на мостах, и уже давно, полвека как, но о строительстве протяжённых дорог из него не было и речи. Поэтому Его величество обратился за помощью к учёным мужам и получил удивительный ответ - дадут битум, сделают асфальт. Но кому столько нужно?