Море волнуется раз...

— Это какую? — осторожно поинтересовался Габриэль, но только я начала декламировать, вскочил, едва не перемахнув через костер, рявкнул: — Заткнись!

Я замолчала на полуслове, обиженно поджав губы.

— Извини, — уже тише добавил он, садясь обратно. — Как ты говорила звали подруг твоей бабки?

— Я не говорила, — все еще с обидой буркнула я, начиная догадываться, что в обращении "старые ведьмы" ключевым словом было вовсе не "старые", а "ведьмы" — отнюдь не просто эпитет. — Тетя Кали и тетя Лилит…

От хохота ведьмака с ближайшего дерева взлетела вспугнутая сова и, осуждающе ухая, сменила дислокацию. Даже волк под моей спиной начал как-то подозрительно вибрировать.

— Может, поделишься радостью? — язвительно уточнила я, видя, что мужчина и не собирается успокаиваться.

— Летта… ой, я не могу… — пытаясь отдышаться, пробормотал Габриэль. — Знакомства у тебя, конечно…

— Хочешь сказать, очень сомнительные?

— Хочу сказать, что очень опасные, — наконец, взял себя в руки он. — Я тебя всеми твоими богами заклинаю и Великой вашей маренской Праматерью, заодно… не повторяй без нужды ничего, из того, чему тебя научили эти старые ведьмы… во всяком случае, пока ты в этом мире. В этом мире Слово имеет огромное значение, а особенно, произнесённое на изначальном языке. То, которое ты начала говорить, могло нанести непоправимый урон всему живому на версты вокруг.

— Ты сейчас серьезно? — не поверила я.

— Как никогда, — кивнул ведьмак и тут же пояснил: — я же князю клятву дал! Не только довезти в целости и сохранности, защищая по дороге, но и обучить тебя тому, что может пригодиться. Вот и… учу. Хорошо, что ты все это помнишь, плохо, что не умеешь правильно использовать. Очень в духе Лилит — дать ребенку обоюдоострый нож и не уточнить, что будет, если себя им ткнуть.

Я сменила тему, решив попозже расспросить подробнее про бабкиных подруг. Что-то подсказывало мне, что в темноте у костра эти истории будут больше похожи на легендарные страшилки про Красную руку, Белое могильное пятно и Гроб на колесиках. Оставаясь при этом чистой правдой. Нет-нет-нет, и так расшатанную последними событиями психику стоит поберечь. Не зря же Ирка, дипломированный психолог, утверждает, что самая дорогая в плане содержания птица — это кукушечка.

Ловец

Игнорируя ехидство вампира, я вышел из машины и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Вряд ли, конечно, девчонка согласится добровольно выйти за меня замуж, но с другой стороны — на кону ее жизнь. Если предположить, что другого вырианта выжить в этой мясорубке (ведь меня за ней послала не столько Великая Праматерь и Океан, сколько глава самого жестокого эльфийского клана Аарин Икиель) у нее нет, будет ли это считаться добровольным согласием? Предложение старой марены, показавшееся мне сначала невероятной дичью, сейчас, по прошествии сравнительно небольшого времени, показалось куда более соблазнительным. А что будет через несколько дней? А когда я ее все же настигну? Особенно если учесть, какие ноги у этой Летты. Темные дни! Когда у меня последний раз вообще была женщина? Несколько дней назад, безымянная подавальщица, работающая на Севи… Но жениться ради этого? А ради восстановления рода? То-то и оно…

Не о том думаешь, Кемстер! Подумай лучше, что может ждать вас за невидимой дверью, куда именно вы выйдете в том мире. Если я не ошибся, недалеко должна быть опушка Древней Пущи. Но насколько недалеко? И поедет ли машина в том мире, и, если поедет, насколько ее хватит, прежде, чем творения природы выпьют из нее рукотворную силу.

Ни для кого не секрет, что каждое творение мастера несет в себе часть его души. А значит, жизни. Машины же этого мира хоть и производились на гигантских заводах, все равно собирались людьми. И ремонтировались людьми. Поэтому я не обольщался, растения набросится на нее, превращая в груду ржавых обломков, как только мы отвернемся. И это в лучшем случае. На самих людей они по какой-то причине не нападали. Один мой старый приятель-умник предполагал, что сила в нас слишком концентрированная. Что ж, возможно.

Но вопрос бросать или не бросать машину здесь, все равно оставался открытым. Как и вопрос с транспортом в том мире. Если Николетта воспользовалась этой же дверью, что наиболее вероятно (кстати, как, если ключ бабка отдала мне?), как добиралась она. И как она продолжила путь. Хорошо, если пешком, но опыт подсказывал, что на такое везение рассчитывать не стоит.

Я вернулся в машину:

— Попробуем проехать, — стараясь, чтобы голос прозвучал уверенно, кивнул я Алексу.

— Думаешь, наша техника продолжит работать в твоем мире? — скептически уточнил вампир, все-таки заводя мотор.

— Сомневаюсь, что Летта ушла туда пешком, — привел я единственный имеющийся у меня аргумент.

— Хм… пожалуй, ты прав. Мы отстаем от нее примерно на сутки. Если бы она бросила машину здесь, ее бы вряд ли убрали. Трасса не платная и даже не особенно популярная… смотри, мы тут уже минут двадцать стоим, а мимо даже фура никакая не проехала.

Тем временем мы подъехали к камню отбойника, аккурат за которым возвышался нужный нам столбик с табличкой. Я опустил стекло и достал из кармана уже начавший таять ключ. Отбойник и воздух над ним замерцал, оплавляясь одновременно с кусочком льда на моей ладони…

Прямо перед нами унылый, серый пейзаж ранней весны с еще нерасстаявшим снегом и торчащими из-под него сухой травой начал меняться, наливаясь красками. Между камнями отбойников открылся съезд на проселочную дорогу… в лето. Она пересекала зеленеющие поля уродливым шрамом и тянулась вдаль, до самого горизонта, что внушало надежду и на ее продолжение за этой воображаемой линией. В открытое окно машины дохнул теплый летний ветер, напоенный запахами влажной земли, цветов и прогретой солнцем травы. Ошалевший от этих метаморфоз вампир едва не забыл, ради чего все затевалось.

— Ты поедешь туда, или мы просто полюбоваться завернули? — буркнул я, как только картинка обрела окончательную четкость.

Алекс, так и не издав ни звука, втопил педаль газа так резко, что я, потирая лоб, клятвенно пообещал себе никогда больше не ездить непристегнутым.

— О…ь, — вырвалось у вампира, когда мы пересекли границу и дверь между мирами захлопнулась за задним бампером нашей машины.

Вдалеке, у самого горизонта темнел лес. Я выдохнул, вытирая мокрую ладонь о штаны. Ни опыт, ни чутье не подвели — впереди нас ждала Древняя Пуща. Ничем иным это быть просто не могло.

Машина заглохла. Алекс выругался куда как заковыристее. Я вопросительно уставился на него — вряд ли мы уже приехали. Дорога здесь была только одна, точнее, направление, отмеченное цепочкой луж. Видимо, вчера здесь лило не на шутку, но именно благодаря этому, в месиве грязи… четко отпечатался протектор шин.

Внутри снова дернулась и натянулась поисковая нить.

— Мы здесь проедем? — напряженно уточнил я у вампира.

— Если уж она на своем корыте проехала, мы тем более, — рыкнул он, нервно газуя. — Мне гораздо интереснее, далеко ли она доехала. И не придется ли нам оттуда идти пешком.

Этот вопрос меня тоже волновал:

— Кстати, а ты умеешь ездить верхом?

— А это тут причем? — не понял Алекс, но, тем не менее, ответил: — когда-то умел, но с тех пор, как человечество изобрело автомобили, на лошадь садился раз десять от силы.

— При том, что топливо, на котором ездит машина, рано или поздно кончится, — едко пояснил я. — А здесь, знаешь ли, магия кругом. И ни одной заправки.

Вампир страдальчески закатил глаза. Кажется, приключение оказалось не таким веселым, как ему представлялось в начале.