Мореход

Эпоха железа в этом мире стала развиваться совсем недавно и сталь, даже плохонькую, до нашего с Иланой появления варить не умели, поэтому не было у них ещё ни больших двуручных пил, ни рубанков, ни фуганков. Скажем, дубовый лес я лично распущу на брус, а вот сосновый будут колоть клиньями на плахи местные умельцы, затем зачищать какими-то двуручными скребками, то есть, большая его часть уйдёт в отходы, в результате мои деньги улетели бы на ветер. Но теперь этого не случится, да и качество доски получится на порядок выше.

На этот раз заказал две двухметровых прямых пилы для продольного распила и одну с дугообразной кромкой для распила поперечного, а так же приспособления для разводки зубьев и трёхгранные напильники. У меня-то есть отличный набор напильников, но показать его чужим работягам, значит шокировать до упадения.

– Железо будет твоё?
– спросил мастер.

– Моё, - утвердительно кивнул, - но там его в притык. На рубанки и фуганки заказываю лишь ножи, а для изготовления деревянных корпусов поищу кого-нибудь из мебельщиков.

– Ни в коем разе!
– мастер выхватил у меня листы с эскизами, прижал к груди и алчно блеснул глазами, - Это будет делать наш человек.

Договорившись о сроках (о цене речь вообще не шла) и оставив мешок с железом, мы с Лагосом направились в сторону рынка к его новому дому. Хотел посмотреть, как он обустроился, и как движутся дела с ремонтом моего магазина. Лошадей оставили во дворе, но седельные сумки с серебром забрали с собой, не хотелось его оставлять без надзора даже на пять минут.

Решётки на оконных переплётах торгового зала были уже смонтированы, дорогие квадратики стёкол, правда мутные, тоже закупили, но остекление проведём в последнюю очередь, когда начнётся ещё неведомая в этом мире рекламная кампания. Незачем преждевременно срывать людям глаза. Потолок был лепной, а стены отделаны какой-то лиственницей почти белого цвета, осталось покрыть пол светло-бежевым мрамором, установить новую дверь и открываться. Такого магазина в этом мире точно ни у кого нет, впрочем, он не предназначен для широкой публики, а лишь для людей состоятельных.

В комнате, предназначенной под склад суетились строители, а выделенная под мастерскую была уже готова, и там шёл рабочий процесс: под руководством бабы Арины, Ханна, одна из её дочерей Лета и рабыня Хина уже пошили и навесили на Т-образные стояки десятка два полуфабрикатов соболиных и лисьих манто, а так же подбитых белкой плащей. Наш приход отвлёк их от дела, поэтому мы не стали задерживаться, а пошли на улицу, поднялись на открытую террасу второго этажа и вошли в половину дома, принадлежащую семейству Лагоса. Здесь зал был в два раза меньше, чем внизу, зато комнат получилось не три, а пять. Размеры помещений были просторней, а сама обстановка - роскошнее, чем в их старом пригородном домике. В общем, сразу видно, что живут здесь люди не бедные.

– Домик в Литейном продал?
– спросил у него.

– Зачем? Там сейчас Динос с жёнами Милой и Летой хозяйничают, хотят самостоятельности, вот пусть и живут. Правда, Мила больше домом занимается, а Лета заделалась швеёй, и каждый день на лошадке ездит на работу.

– А Вид где живёт?

– Меньший с нами.

– Ну что, неплохо устроился, - легонько хлопнул его по плечу и сменил тему, - А ты случайно не знаешь, где обитает некий торговец Хартон?

– Конечно знаю, недалеко от префектуры, - Лагос безразлично пожал плечами и вдруг замер, медленно повернулся ко мне и искоса взглянул, - Ты думаешь, это он?

– Мне не надо думать, я знаю, - тихо ответил, - Но говорить об этом с кем-либо категорически запрещаю. Ясно?

– Ха, яснее не бывает.

– Тогда поехали, покажешь где его дом, да и в префектуру заодно зайду, нужно избавиться от части серебра.

– Всё же хочешь выкупить те камни?
– огорчённо спросил он.

– Хочу.

Глава 3

Прошло лишь три дня, как огромная полная луна стала стариться и на её теле образовалась маленькая щербинка, при этом ночную землю освещала всё ещё достаточно ярко, пока в половине четвёртого утра не пряталась за горизонтом. Наступившую южную темень, которая держалась в течение целого часа не мог рассеять даже свет высоких звёзд, но затем серело рассветное небо и наступало утро. Сидя в подготовленной к взлёту спасательной капсуле, мы дожидались именно этого, самого тёмного времени суток.

Дома на хозяйстве оставили Лагоса и четырёх охранников, а пятеро воинов, в том числе обе воительницы, сопровождали нас верхом почти до скальной гряды, на которую мы впервые приземлились в этом мире. Отдав поводья сопровождению, мы с Иланой и Хуа закинули на плечи котомки с едой, и нырнули в лесные заросли. Дальше пошли по знакомой тропе в горы, а остальные развернулись и отправились домой. Как Гита не настаивала, и как Кара не просилась следовать за нами, я им отказал, не нужны мне лишние умы, воспалённые непотребными знаниями.

Скалу и пещеру нашли в том же виде, в каком и покинули: летательный аппарат и маяк были на месте, целы и невредимы. Кстати, ретрансляцию связи мы испытали, когда ходили с торговым караваном; устойчивый сигнал прекращал приниматься на расстоянии в одну тысячу триста восемьдесят километров.

Развёрнутый маяк решил не трогать. Находится он в недоступном для неподготовленного человека месте, укрытый от любых атмосферных осадков широким козырьком. Немаловажен и тот факт, что высота двести восемнадцать метров над уровнем моря способствует увеличению дистанции прохождения сигнала на треть. Да и на картах его расположение обозначил, как место пересечения нулевого меридиана, поэтому, стоять ему здесь многие годы.

Мы с Иланой немного поспали и проснулись по сигналу таймера ровно в половине четвёртого. Всё это время компьютерная панель головизора была включена, и специально для Хуа друг за дружкой крутились какие-то фильмы. Кажется, с того момента, как мы здесь расположились, выражение его лица с широко распахнутыми глазами и опущенной до пола челюстью, не изменилось. Но никаких вопросов не задаёт, замер, словно истукан. Впрочем, чему удивляться, ведь здесь обитает дикий народ.

– Всё, Солнышко, - повернулся к Илане, - выключай игрушку, пора дело делать.