Моритур

— А я знаю. Это не он. И в лазарет я пошла из чувства вины, а не из того, что мерещится тебе и Селене. И для справки: первый раз я его своим мужчиной назвала в поезде только для того, чтобы ему подыграть, а второй, чтобы попасть в вашу Заставу. — сразу расставила все точки девушка.

Лиза и без Вара знала, что выбрала не самого «правильного» мужчину, но сердце не обращает внимание на оболочку, оно смотрит в глубину. И если Вару можно любить Селену, по почему же ей нельзя любить Мэша.

— Как ты понял, что Селена — та самая? — Лиза тоже решила задать неудобный вопрос.

Ингвар такого вопроса не ожидал, да и себе его не задавал, но рассвет — самое подходящее время для правды, потому он постарался ответить честно:

— Когда я впервые ее увидел, в меня словно солнце поместили и каждый день это солнце растет. Рядом с ней мир становится светлее, добрее и чище даже. С ней хорошо и спокойно, как не было никогда. И я не хочу никуда торопиться, хочу просто наслаждаться каждой минутой, что провожу рядом с ней. Не могу я подобрать правильных слов, чтобы объяснить свою чувства. Но я знаю, что она — самое лучшее, что есть в моей жизни, она мое счастье. И я все сделаю ради ее счастья и жизнь отдам за нее, если потребуется. Без нее я не представляю себя. Только вдвоем. И еще в день нашего знакомства в той библиотеке, я понял, что она — та самая, и это навсегда.

Лиза молча обдумывала услышанное.

— Как ты поняла, что он тот самый? — задал тот же непростой вопрос Ингвар. Ему было интересно, найдутся ли у Лизы достойные аргументы или она наконец осознает, что происходящее между ней и Мэшером вообще не отношения.

Лиза задумалась над ответом, а потом решила рассказать все, как есть:

— Знаешь, Вар… Когда-то я умела летать, а потом мне вырвали крылья и столкнули на землю. А он помог отрастить их снова и выпустил в небо. И пусть мы с ним знакомы недавно, но он стал единственным, кто поддерживал меня все это время, когда я сжирала себя из-за смерти Кира. Он находил для меня время в своем плотном графике, хотя у моих друзей все эти недели его почему-то не находилось. Именно он, но никак не вы все, заметил, как мне плохо и поддержал меня. Он не давал мне советов из разряда «Время лечит», как ты, а садился и внимательно слушал все, что у меня на душе. Он приносил мне полезные книги, которые помогли мне принять боль утраты. Он забивал морозильник моим любимым мороженным, потому что именно оно поднимает мне настроение, когда мне очень плохо. В последние недели Мэш был единственным, кому действительно было до меня дело. Мне было плохо, и я просила помощи у вас с Селеной, рассказывая, как мне трудно пережить утрату Кира. Я просила помощи, когда опоенная любовными зельями в Поезде Нечисти не знала, что же произошло на самом деле, но вы отмахнулись от меня. Вам, как и Гадриэлю, было проще представить, что я с Мэшем занималась не пойми чем, чем выяснить, что же произошло на самом деле и поддержать меня. Никто из вас не осудил Гадриэля за то, что он оставил меня накачанную зельями наедине с Мэшем, которого вы, вообще-то, считаете злодеем и чуть ли не растлителем, зато вы с Селеной осудили меня и пару дней вообще со мной не разговаривали. Я же такая мерзкая, я с малумом переспала. А я не спала! И рассказал мне об этом Мэш, который не воспользовался возможность, хотя мог, еще и извинился на все то, что мне пришлось пережить в поезде из-за того, что ваши бонумские предсказатели и Михаил меня туда отправили как корм для вампира. И это он нарядил меня так, что я этому вампиру по вкусу не пришлась, и он меня не стал «дегустировать». Но вам-то все равно, вы навесили на меня ярлык малумской подстилки и после этого от меня отдалились. Даже не слушали меня, когда я делилась переживаниями о том, что у меня в голове лишь обрывки и я переживаю о том, что именно со мной произошло в том чертовом поезде. Действительно, насилие же теперь в норме вещей. Я понимаю, Селена будущая стратера, дел у вас с ней хватает, потому я больше не нагружаю вас своими проблемами. Но не вам осуждать Мэшера, потому что в нем в последнее время, куда больше человеческого, чем в вас троих вместе взятых. Это он отбивал меня от кровососов, а не Гадриэль, которой пришел на помощь, но решил не вмешиваться, пусть уж тварюки прикончат его врага. Это он лечил мои раны. Мэш, но никак не вы все помогал мне. Он учил наслаждаться происходящим несмотря на то, что остальные посчитают это не правильным. Показал, что и в плохих вещах, можно найти плюсы. Позволил стать сильнее и прожить эмоции, которые другие старались во мне задушить. Именно он дал мне почувствовать, что же такое жить настоящим днем. И в этом настоящем дне я хочу видеть рядом именно его. Хочу, чтобы он просто был рядом, и не важно, что будет завтра.

Вар покраснел. Они с Селеной и правда отвернулись от Лизы после того, как узнали о симпатии к Мэшу, так что обвинения девушки были вполне оправданными. Он хотел услышать от нее правду — он ее услышал. Заодно увидел, как был слеп и жесток по отношению к Лизе. А ведь она, переживая все это, ни разу не пожаловалась на Селену и продолжала быть ей опорой и поддержкой. А вот они с Селеной таким похвастать не могли и появлялись в коттедже только для того, чтобы поспать и особо не интересовались как чувствует себя Лиза в этом новом мире, где ее для своих целей использовали, что Михаил, что Гадриэль. Чего уж там, они даже не знали, что Лиза с Мэшем спасались от каких-то тварей и не заметили на Лизе ран. А еще друзьями ее называются.

Но Вар все равно был уверен, что Лизу в своих целях использует и Мэш, потому спросил:

— Ты думаешь, что с таким как он, у тебя есть завтра? Неужели ты веришь, что ты для него больше, чем мимолетное развлечение, и что за эти несколько недель у вас зародились настоящие чувства?

Лиза нервно сглотнула. Она и без слов Вара чувствовала, что у них с Мэшем завтра быть не может, но совсем не по той причине, что думал бонум, потому ответила:

— Вся наша жизнь мимолетна. Но не о ней речь. Речь о том, что вы смотрите только на оболочку, я же вижу, какой он внутри. Ты видишь в нем только темноту, я вижу свет. Да, он очень глубоко, но он есть. Так что не знаю, такой ли ответ ты хотел услышать, но вот такая она, моя правда: я считаю его идеальным для меня мужчиной.

Вар опешил. Он думал, что у Лизы лишь увлечение и она, как и многие до нее, стала жертвой харизмы малума. Но все оказалось куда сложнее, Лиза и правда влюбилась. Ингвар, как и накануне Селена, собирался рассказать девушке о том, что впереди ее ждет только разочарование и разбитое сердце, но в его голове раздался настойчивый Зов от лучшего друга.

Случилось новое нападение, а прикованный к кровати Гадриэль не мог явится на место преступления. Вместо него отправлялся Витиум, но Гадриэль решил послать еще и Ингвара, потому бонуму пришлось срочно переквалифицироваться из домашнего психотерапевта для Лизы в беллатора Гадри на задании.

Вар незамедлительно переместился на место преступления, но первым уже не был. Первым на место преступления явился не заместитель изнывающего в лазарете Карро и не Витиум, а сапер, проверивший периметр на наличие взрывных устройств. Изучив местность и убедившись в отсутствии сюрпризов, он пригласил малумов для следственного осмотра. А чуть позже к ним присоединились и Витиум с Ингваром в качестве наблюдателей от бонумов. Витиум взял подробный осмотр погибших на себя, чему Вар был безмерно рад, потому что это стало бы для него тяжелым испытанием.

На перекрестке проселочной дороги, прижавшись спиной друг к другу, сидели два обнаженных подростка, головы которых венчали бутафорские золотые короны. Тела парня и девушки уже отливали мраморными и серыми оттенками, а конечности почернели. На подвергшейся ноябрьским холодам коже образовались пузыри и кровянистые вздутия, а ногти деформировались как при обморожении, но смерть наступила не от холода. Мороз лишь добавил повреждений. Погибли подростки от того, что и из тел вырвали сердца и на оставшиеся от них дыры наклеили синие сердечки с подписью «Like», а на шеи повесили золотые таблички с выложенными стразами надписями «Sold Out». На дороге, рядом с погибшими, валялись деньги, два айфона последней модели, брендовая одежда и обувь, а также фотографии лучших курортов. По бокам от жертв были вырыты две ямки, ставшие временным прибежищем для коробочек с их вещами.

Насмотревшиеся сериалов детишки решили продать души в обмен на такую ерунду как популярность, модные шмотки, новый телефон и деньги. Но подобный ритуал вызывал не демонов, а анимариумов — сборщиков душ, которые даровали желаемое в обмен на жизненную силу. Ее они высасывали через сорок дней, о чем извещали мелким шрифтом в договоре, который никто не читал.

Детишки провели ритуал, темный явился и даже заключил с ним договор и подарками одарил. Но затем явились убийцы из видений Селены. И два развращенных социальными сетями подростка лишились сердец, а анимариум получил заговоренную пулю в сердце. От темного осталась лишь горстка пепла, как и от прикреплённого к нему малума-обсерватора, которого он успел вызвать на подмогу.

Все это Витиум с Варом и сообщили своим собратьям по возвращении с места преступления. Михаил и Гадриэль разделили пальму первенства в номинации «Самое угрюмое лицо», потому что дела становились все хуже. Они ещё от вчерашних взрывов не отошли, а тут уже новые жертвы.

Погибших насчитывалось уже десять: четыре человека (два сегодняшних подростка и две девушки, казненные у памятника), три бонума (малыш и два у памятника) и три малума (один на Расстрельном, второй у памятника и третий сегодня). И это еще в расчет не брали погибшего анимариума. Убийцы в очередной раз сработали оперативнее, а Селена даже не смогла этого предвидеть, не говоря уже о выведенных из строя предикторах.

Поводов для радости у кустодиамов не было. Гибли и люди и бонумы с малумами, а лучшие ищейки Гадриэль и Карро были прикованы к больничным койкам. Именно туда им и поступило сообщение об исчезновения ещё одного малума, спустя лишь пару часов после новости о трагедии с подростками.

Пока этого кустодиама назвали одиннадцатой жертвой лишь в вопросительной интонации, но с каждым часом интонация становилась все более утвердительной. И многие ей были рады, ведь малумом этим был Мэшер.