Моритур

С правой стороны памятника была прислонена еще одна пара. Белые крылья и белый нимб украшали тело еще одного полуобнаженного парня. Его сердце покоилось в руках облаченной в белоснежное платье девушки. Голову погибшей украшал венок из белых роз, а безымянный палец правой руки колечко. В груди седовласой тоже отсутствовало сердце. Оно хранилось в руке сидящего рядом парня.

Глаза всех пятерых жертв были выколоты и создавалось ужасающие впечатление, что все они плачут кровью. А изуродованные глаза Лары Крофт еще и крестами из черной ленты заклеили.

Завершала и без того гротескную картину алеющая на памятнике надпись «Amor caecus» — «Любовь слепа», сделанная кровью.

Вызванный Гадриэлем отдел зачистки немедленно возвел вокруг места преступления ограждающий купол и занялся стиранием памяти свидетелей. Бойцы Гадриэля делали виртуальную карту места преступления, а сам беллатор обменивался информацией с подоспевшими малумами. Пока бонумы выполняли свою работу, малумы выяснили личности пострадавших. Они оказались именно теми, кем их и представили в посмертном спектакле — малумом, двумя девушками и двумя бонумами. Оказалось, все они проживали в коттедже «Любовь слепа», о котором кустодиам слышал впервые. Карро кратко рассказал Гадриэлю о том, что из себя представляет пристанище для тех, чья любовь не поощряется, а после откланялся.

Дослушав Карро, беллатор вернулся на площадь и заметил, что укрывающий купол начал мерцать. Купол был капризной штукой и для его поддержания необходимо было как минимум шесть бонумов на радиус до пяти метров, а здесь трудились всего тридцать. Техотдел давно обещал Гадриэлю создать нормальное устройство, помогающее надолго удерживать защитный барьер, но дальше разработок дело не заходило. Пока на такое был способен только мощный артефакт, который был давно утерян, а может пылился где-нибудь в недрах восточного крыла Заставы, ожидая своего часа.

Артефакта у Гадриэля все не было, а удерживающие купол бонумы обессилили настолько, что местами просвечивала реальная картина событий. С каждой минутой защитный купол все больше походил на дуршлаг. Понимая, что времени осталось немного, Гадриэль спешно изучал место преступления и тела жертв, стараясь найти хоть какие-то улики.

Его внимание было приковано к жертве, изображающей Лизу, когда он услышал позади себя голос:

— Сердечко свое забери. А то прихватит ещё кто, да приворот на тебя сделает. — крикнул Мэшер беллатору. — Да и мое прихвати, давненько его не видел.

Гадриэль переключил своё внимание на сердца. Они были необычными, материал он сходу не опознал, потому решил взять их с собой. Вдруг они выведут на создателя, а уж того он сможет расколоть и хоть что-то выяснить о заказчике. Беллатор достал пакет для улик и осторожно вытащил оба сердца из рук девушки, чтобы было роковой ошибкой.

Раздался оглушительный взрыв.

Слишком поздно бонум осознал, что попался на подлую уловку, знакомую по прошлой жизни. В голове отлетающего от памятника Гадриэля успела проскользнуть мысль, что вот это альянги ему показать забыл. А было бы очень кстати получить предупреждение, что в сердцах прятались магические гранаты, начинённые заговоренной шрапнелью. Еще и сверхзабористые. Мощь их в разы превосходила обычную, а осколки разлетались на куда больше расстояние. С подобным оружием Гадриэль еще не сталкивался.

Ударная волна от мощного взрыва разошлась по площади, выбивая стекла у припаркованных рядом автомобилей. Она поразила барабанные перепонки всех присутствующих, лишив слуха тех, кто был ближе всего к Гадриэлю. Беллатора отбросило назад почти на пять метров, а правую руку, в которой он держал сердца, опалило и оторвало. Приземляясь, бонум неудачно упал на правую ногу и к обширным внутренним повреждениям добавился еще и открытый перелом.

Большая часть осколков гранаты осталась в теле Гадриэля, но поразило и отдел зачистки. Им досталось от вторичных осколков. Кусочки гранита, отколовшиеся от памятника, изуродовали лица бонумов и ослепили парочку бойцов. Осколки тротуарной плитки, фонарей и даже автомобильных стекол впивались в тела кустодиамов, отвечавших за поддержку защитного купола. Взрыв оказался настолько сильным, что добрался до каждого, кто был на площади. Оглушенные и покалеченные бонумы пытались прийти в себя и помочь тем, кто пострадал больше них самих. А пять жертв у памятника, нашпигованные осколками вперемешку с кусками гранита, стали выглядеть еще хуже.

Взрыв разорвал не только тишину площади, но и защитный купол. К месту трагедии, больше не скрытому от посторонних глаз, подтянулись новые свидетели. Увиденная картина напугала их куда больше предыдущей. Начался хаос и Карро, находящийся вне зоны поражения, вызвал подкрепление. На помощь переместились новые малумы, после взрыва получившие возможность ступить на святую землю. Они накрыли защитной стеной место двойного преступления. В обычный день малумы бы порадовались тому, что их соратники пострадали, а Гадриэль походит на выпотрошенного гуся, но не сегодня. Сегодня они выкладывались по максимуму, чтобы поддержать огромный защитный купол, стирали память свидетелям, спешно убирали следы преступления и помогали раненным. Вслед за малумами появился и Михаил, прибывший на место только после третьего Зова Ингвара. Глава привел с собой новых бонумов. Они пришли на помощь и перемещали в лазарет пострадавших. Гадриэля глава Заставы переместил в лазарет лично, не забыв прихватить оторванные части.

Бонумы и малумы недолюбливали друг друга несмотря на то, что делали общее дело, но в критических ситуациях работали как команда. Бойцов обоих сторон трудно было отличить друг от друга, учитывая схожую темную форму, отличающуюся только нашивками. Они функционировали как единый механизм, в котором каждый знает свое место. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова, каждый винтик на своем месте и выполняет поставленную задачу, разгребая царящий вокруг хаос. И все как один слушаются руководителя, которым пришлось стать Карро. Понимая, что каждая дополнительная минута рождает дополнительных свидетелей, которым придётся стирать память, он был включён в работу вместе со всеми и снимая безобидные воздушные шары, попал в ещё очередную ловушку.

Раздался второй взрыв, площадь погрузилась в ещё больший хаос, а командир малумов также выбыл из строя. В отличие от Гадриэля, Карро стал походить не на рождественского гуся, а на злодея из комиксов Двуликого, потому что граната разорвалась у его лица. Взрыв нанес повторные увечья и бонумам, которых не успели переместить в лазарет, а также покалечил тех, кто пришел им на помощь. Сильно пострадал и Вар, стоявший неподалеку от Карро.

Повторный взрыв разрушил и без того хлипкую защиту, а кустодиамов, способных ее восстановить и подкорректировать память свидетелям, больше не осталось. Неожиданно появившийся Дарк и вернувшийся с артефактами Михаил закрыли территорию для перемещений. Они лично перепроверили площадь, переместили раненных в лазареты, подкорректировали память прохожим и восстановили разрушения. Закончив зачистку, Михаил вызвал старейших кустодиамов, которым предстояло восстанавливать святость изуродованного места.

Пока бонумы и малумы перемещали сородичей в лазареты, Лиза изводила себя тем, что не могла отправить свою подругу ни в лазарет бонумов, ни в больницу. Весь день она не отходила от спящей Селены, переживая за состояние подруги. Спокойно выдохнуть Лиза смогла только ближе к вечеру, когда Селена очнулась от лекарственного сна и немного поела. Но тревога вновь настигла обоих девушек, когда вечером в коттедж вернулись Мэшер и Ингвар.

Несмотря на собственные травмы, Вара интересовало только состояние Селены. Убедившись, что с ней все в порядке, парень выпустил ее из объятий и позволил осмотреть себя. Бонум, успевший во время взрыва только глаза закрыть, появился в коттедже в темных очках. Его израненные осколками веки распухли, и он старался их защитить. Вар плохо видел и попадающий в глаза свет доставлял ему боль. Пострадало и лицо парня. На щеках заживали глубокие порезы, а на рану на лбу стягивали скобы. Никто не утруждал себя зашиванием, в лазарете готовились к операции и на легкие раны как у Вара времени не тратили, зная, что они скоро затянутся.

Селена, позабывшая о своих печалях, ринулась лечить пострадавшего возлюбленного. Травмпункт перенесли в спальню будущей стратеры, подальше от света огромной люстры, висящей в гостиной. Девушку волновало состояние парня, но Вар уверил ее, что к утру будет в норме и предложил не думать о том, что произошло, а отключиться от всего произошедшего и устроить пижамный вечер. Селена согласилась, решив, что сегодня заслужила отдых.

Переодевшись в пижамы Селена с Варом устроились на кровати. Парень гладил лежащую у него на животе девушку по волосам и рассказывал ей веселые истории из студенческого прошлого, чтобы отвлечь от тяжелый событий этого дня. Ингвар рассказывал, как однажды опоздал в общежитие и ночевал с друзьями в беседке детского сада, и утром чуть не получил в мягкое место заряд соли из ружья охранника, а Селена хохотала от души, представляя как Вар улепетывал из садика. Затем и девушка поделилась забавным случаем, приключившимся с ней в мастерской у Лизы, когда она попробовала сама сделать книжную полку, а в итоге приклеила себя к столу и просидела так два часа, ожидая возвращения подруги и спасения. Спастись из клеевого плена ей помогла смекалка Лизы и бутылочка ацетона.