Моролинги

— Еще бы! Это поэтому инспектор сказал, что мне повезло?

— Кому повезло? Тебе? — изумился Шеф. — Что ты, это Амиресу повезло. Тронь он тебя до приезда полиции, был бы еще один труп программиста.

— Да ладно вам, — возмутился я. — Так прямо сразу и труп.

— Не забывай, ты был вооружен.

В спальню прибыл Ларсон с подносом. Поднос он поставил рядом со мной на кровать, сам сел поодаль. На подносе стояла кружка с горячим, пахнущим травами месивом и тарелка с гигантским бутербродом — сыр, зелень, овощи — красота!

— Хью, ты гений! — воскликнул я в восхищении.

— Сначала попробуй бульон, потом хвали, — уныло ответил Ларсон. Он предчувствовал, что бульон мне не понравится. Но первым делом я вцепился в бутерброд.

— Ну что, пришло что-нибудь в голову? — спросил Шеф, с минуту понаблюдав, как я давлюсь кусками хлеба с сыром.

Ларсон посмотрел на меня внимательно и ответил:

— Сэндвич.

— А еще? — снова спросил Шеф.

Чтобы не подавиться, я отхлебнул ларсоновского пойла. Нормальное было пойло, только чересчур отдавало аптекой. Наконец, я смог сказать:

— Мы сумеем достать баллончик с таким газом?

— Зачем он тебе?

— Газ распылили в кабинете, это очевидно. Защита от вторжения: входишь в кабинет — распыляется газ. Чисто и бесшумно. Амирес об этом, разумеется, знал, поэтому не стал меня будить.

Шеф хохотнул:

— Понял тебя. Думаешь, надо ему отомстить тем же способом?

— Да, за втоптанную в грязь профессиональную гордость.

— Хью, — сказал Шеф. — Поговори с химиками, пусть достанут «Буйного лунатика».

Ларсон возразил:

— Шеф, неужели нам мало двух искалеченный сержантов? Я понял, что задумал Федр. Он даст Амиресу понюхать «Лунатика», Амирес уснет, когда проснется — начнет буянить. А Федр, под предлогом самообороны, набьет ему морду.

— Что скажешь? — спросил меня Шеф.

— Скажу, что имея такой газ, я буду спать, где захочу. Понюхал и завалился у Хью в лаборатории. Спорим, он побоится меня будить…

Ларсон грозно шагнул ко мне. Я откинулся на подушку и сказал, что лежачих отравленцев не бьют.

— Подожду пока встанешь, — прорычал он. — Бульон слегка мочегонный.

— Тогда стой подальше.

Шеф не выдержал:

— Брэк! Федр, ты либо снова прикинься больным, либо ступай вместе с Ларсоном к химикам.

Я прикинулся больным. Погрозив мне на прощание костлявым кулаком, Ларсон уехал к химикам один.

Шеф молчаливо наматывал проволочку на палец, пока палец не побагровел, затем стал сматывать, потом — снова наматывать, и так — раз двенадцать или тринадцать. В какой-то момент я сбился со счету.

— Думаете, вляпались? — спросил я.

Шеф кивнул. Со своего комлога он позвонил Яне.

— Яна, свяжись с наружным наблюдениям, скажи, чтобы не спускали с Амиреса глаз… Да, Федр тебе привет передает, — сказал он в то мгновение, когда я открыл рот, чтобы сказать «Яна, привет».

— Как у него дела? — спрашивает она у Шефа. Нам с ней друг друга не видно.

— Нормально, — выдавил я.

— Что-то неубедительно…

Попробовала бы сама произнести убедительно слово «нормально», когда рот открыт для того, чтобы убедительно сказать «Яна, привет».

— Но ты же видишь, что Шеф цел и невредим. Сейчас в Отдел привезут Ларсона, у него всего-то левая нога сломана…

— Яна, это он так шутит, — говорит ей Шеф вполголоса. — Ты только виду не подавай. Он еще не совсем в себе.

— Как дела у Бьярки? Не шалит?

— Ну вот, я же говорю… — пытается вставить Шеф, но Яна серьезно отвечает:

— Шалит. Утром опять застала его в кресле.

— Скажи ему, что я с ним разберусь.

— Он тебя прекрасно слышит, — заверила Яна.

Шеф буркнул «достаточно» и выключил связь.

— Ларсон вчера опять допоздна сидел в Отделе? — спросил я.

— Наверное, а что?

— Так, ничего…

У Шефа снова сработал комлог. Яна проинформировала:

— Шеф, только что Краузли официально уведомил, что отзывает задание. Аванс он великодушно позволил оставить себе.

Шеф выключил микрофон и нецензурно выругался.

— Я умею читать по губам, — предупредила Яна.

— Ну и что я сказал?

— Как я поняла, речь шла о наших бывших клиентах. Сначала вы упомянули их родственников по материнской линии, причем, как мне показалось, среди этих родственников были и вы, затем вы послали клиентов туда, куда их ни в коем случае нельзя посылать, особенно сейчас, но это мое личное мнение, вы не обязаны принимать его во внимание, поскольку…

— Яночка, — взмолился Шеф, — свет очей, кладезь знания, обитель утешения, что ты несешь?

— Я несу?! Ничего я не несу. Клиенты назначили вознаграждение тому, кто найдет убийцу Чарльза Корно. Полмиллиона!

По лицу Шефа пробежала тень. Он встал и торопливым шагом стал прохаживаться по комнате. Какую мыслительную работу он при этом совершал — кто его знает, и я присмотрелся к проволоке, которую он нервно крутил в руках. Иногда по проволочной фигурке можно угадать направление его мыслей. Сейчас проволока была скручена в «ноль», а может — в "о". Ноль из проволоки мне хорошо знаком. Однажды мы вели одно пустяковое дело. Клиент предлагал за выполнение задания десять тысяч. Шеф долго сидел с «нулем» в руках, а потом потребовал у клиента сто тысяч. В результате, мы сошлись на пятидесяти.

— По части информации у нас полный ноль, — сказал Шеф на полпути от платяного шкафа к окну. — Полиция нас опережает. Когда они сообщили о вознаграждении?

— Только что в вечерних новостях, — ответила Яна. — Шеф, мне кажется, это связано с тем, что полиция отпустила Амиреса. Место убийцы теперь вакантно.

— И они опасаются, — подхватил я, — что кто-то заподозрит их в убийстве. Они назначили вознаграждение, чтобы отвести подозрения от себя. Интересно, если мы докажем, что Корно был убит Краузли или Вейлингом, мы получим деньги?

— Думаю да. Объявление прозвучало от имени всех «Виртуальных Игр».

— Члены совета директоров подписали? — спросил Шеф, знавший толк в юридических делах.

— Не знаю, но узнаю, — пообещала Яна.

— Действуй!

Яна исчезла. Шеф задался вопросом:

— Почему Краузли не назначил вознаграждение до того, как выпустили Амиреса?

— Либо считали, что он убийца, либо убийцы они сами, — ответил я твердо.

— М-да… либо — либо… как всегда. Проверь, все ли вещи на месте, — он подвинул ногой полиэтиленовый пакет.