Морозко или тот ещё подарочек

Кажется, я потеряла суть происходящего, едва первые вспышки острого, ни с чем несравнимого удовольствия, подбросили меня на месте, но сильная рука не дала соскользнуть, придержав за плечо. Острые когти чуть царапнули кожу в тот самый миг, когда меня вновь пронзило до белых вспышек в глазах, и Дар задвигался всё быстрее, неумолимо приближая меня к самому краю пропасти.

Я встретилась с ними взглядами и, почти забившись в сладких судорогах, сжимаясь вокруг его плоти, получила жёсткое:

– Не отдам тебя, поняла?

И я кивнула, потому что сказать было нечего, а потом взорвалась с его рукой на моём горле, но такие мелочи меня совсем не втревожили.

Потому что пока оба приходили в себя, вокруг нас медленно таял снег, и даже волки, спрятавшиеся от своего хозяина, похоже, были в шоке, выглядывая из своего укрытия.

22

Настя

Холод постепенно совсем покинул тело, а вместе с ним уходила и эйфория, и я всё сильнее осознавала, что сейчас опять произошло, но что примечательно, морда Дара вовсе не выглядела довольной. Он тяжело дышал, всё ещё навалившись на меня, и взгляд не выражал ничего, кроме давящей тяжести.

– Слезь с меня, будь добр, - стараясь смотреть, куда угодно, но только не на него, сказала я, вдруг почувствовав почти удушающую неловкость, но ему было глубоко фиолетово.

– Мы с тобой не закончили, Снегурка, - по-прежнему нависая надо мной, ответил он, намереваясь если не снова мной овладеть, то точно дорвать оставшуюся одежду.

Не знаю, что за перепады настроения у меня начались, только слёз я совершенно не заказывала, а они всё равно появились, скатываясь к вискам, и для чудовища моё поведение почему-то стало сюрпризом. Для меня — ещё каким, а он, похоже, не ожидал, что плакать я вообще умею.

– Ты можешь просто отойти?
– оттолкнула его, и Дар чуть отстранился, а я попыталась хоть как-то прикрыться.
– Неужели это так сложно — хотя бы притвориться нормальным? Или всерьёз считаешь, что я сама хочу для себя такой жизни? В твоём замке с кучей этих невест, которые так и не стали жёнами?

Он молчал. Только взгляд становился всё тяжелее, и когда я поняла, куда он направлен, к лицу прилил жар — просто этот маньяк смотрел прямо на мои обнажённые бедра с обрывками ткани, а там хорошо виднелись следы, им же любезно оставленные, и это взбесило окончательно.

– Значит, вот такая тебе нужна жена? Прикованная цепью к кровати и рожающая тебе детей?
– взорвалась я.
– Мне такой расклад не нравится!

Он опять рванул ко мне, крепко, но не больно хватая за волосы на затылке, а потом приподнял моё лицо так, чтобы наши губы почти касались друг друга.

– Ах, не нравится тебе? Не волнуйся, - успокоил он.
– Кое-кто лишил меня и этой радости, так что уж ребёнка мы с тобой не заделаем! Зато потренируемся!

Поцелуй был злой, наполненный его болью, и я её ощутила в полной мере, вот только Дар забыл, что не один тут раненый в голову. Позволив себе ещё секунду насладиться прикосновением его безумия, я укусила нахала, и пока он отвлёкся, вернула себе прежний настрой, а в руках тут же зажгло, чем и воспользовалась, оттолкнув от себя его мощное тело. Даже жаль было, что он устоял на ногах.

– Оглянись! Что, по-твоему, происходит здесь, не скажешь?

Слизав кровь с губы, он словно только сейчас заметил, что вокруг нас образовался маленький островок с оттаявшей землёй, откуда уже поднялись сочные зелёные травинки, и это зрелище так заняло господина Ледышку, что он даже не сразу обратил внимание на меня.

Огонь из моих ладоней плавно перетёк по рукам выше, приятно обволакивая всё тело, а всего через пару мгновений я могла похвастаться эксклюзивным платьем из чистого пламени, которое осело по фигуре, застывая червонным золотом дорогой ткани, которая грела без всяких шуб.

– Пожрите меня медведи… - послышалось восхищённое от вернувшегося Лиса, но я на него даже не посмотрела — меня волновало неприкрытое даже злостью восхищение Дара, глядящего на меня во все глаза.

– Это можно устроить!
– сказал он Елисею, продолжая смотреть только на меня, и чем дольше это происходило, тем сильнее крепла во мне уверенность — мне нужно уходить. Тем более, там, в глубине леса нечто взывало ко мне, прося вернуться, так что я не могла больше задерживаться — кто-то или что меня ждало.

– Мне нужно время вдали от тебя, чтобы подумать обо всём, - сообщила ему и, приподняв подол, сделала шаг.

Дар вскинулся, и во всём его облике появилось то, чего я прежде не видела. Страх. Он так отчётливо проявился, хоть и всего на мгновение, но так ярко вспыхнул, что спутать его с чем-то ещё я бы не сумела.

– Не глупи, Снегурка, - прорычал зверь, протягивая руку, из которой полетели за мной крупные снежинки, но я выставила свою ладонь, и две противоположные силы тут же столкнулись, чтобы одна уничтожила другую. В душе что-то неприятно заскребло острыми когтями.

– Видишь? Без магии ты даже не можешь остановить меня, - сказала с горечью, и в тот же миг огненная граница, возникшая из моих искр, упавших на землю, разделила нас, а едва Дар попытался её переступить, его обожгло, чуть не подпалив бороду.

– Не поступай так со мной, снежная… - непривычным тоном попросил он, и внутри зацарапало сильнее, будто зверёк какой хотел обратно в руки к хозяину, но его не пускали.

– Я никогда не буду твоей пленницей, даже если ты считаешь, будто мне это когда-нибудь понравится.

Таким растерянным я его точно ещё не видела. Лис в это время дразнился и строил рожи, осознав, что теперь-то он точно в безопасности, а мне хоть и было дико тоскливо, я не могла позволить себе пожалеть это чудовище, от которого жалости в ответ было ждать просто бесполезно.

Поэтому, схватив кривляющегося парня за ухо, я потащила его прочь, ощущая спиной прожигающий взгляд, и могла поклясться, что пока мы окончательно не скрылись из вида, он всё так же смотрел. А от этого на сердце становилось горячо, но так неприятно горячо, будто лихорадка от простуды начиналась.

– Насть, прости, - повинился Лис, видя, что я не настроена на разговор.
– Я от неожиданности сбежал, клянусь! И в мыслях не было тебя бросать… А куда мы идём? Далеко?

– Помолчи сейчас, будь добр, - попросила я, пытаясь сосредоточиться на этом зове, что не умолкал, но раздражающий элемент всё не хотел затыкаться.

– Эм, Насть, а ты видишь, что творится?

Я хотела было доходчиво объяснить Елисею, что сейчас не время меня дёргать по пустякам, однако в его тоне было нечто такое, что заставило оторвать взгляд от дороги и обратить внимание на окружающую обстановку. Едва я подняла глаза, сразу заметила, что тропинка, по которой я прошла, обнажила землю, а снег растаял, словно под газовой горелкой, но самое главное было даже не в этом. Мне казалось, мы медленно шли, однако, стоило остановиться, и я поняла, что находились мы уже совсем в иной местности, а той скалы отсюда даже не было видно!