Морозко
Шрифт:
– Пап, а почему солнце золотое?
Кошмар, почему эта Почемучка свалилась именно на мою голову.
– Ты не забыла про кролика? Выбирай, или я рассказываю про солнце, или мы идем за кроликом...
– Ладна, пошли к кролику!
Эвенгар, я буду проклинать этот город вечно. Казалось, я достиг всех своих целей, но мне не повезло в основе - этот город отнял у меня самое главное, свободу.
– А вот и кролик, смотри лапочка, - пушистый кролик испуганно косил глазами, пытаясь вырваться из силков.
Лена... крик маленькой девочки о помощи, настиг меня у самых стен города. Кровь моряка
– А теперь мы будем готовить кролика.
– Пап, а кролику не будет больно?
– Нет, кролик для этого и создан. Смотри, как он перебирает лапками, он явно хочет к своим крольчихе и крольчатам.
– А может, мы его отпустим, - Леночка с восторгом гладила красивую шерстку зверька.
– Не получится, это уже записано в небесной книге. Вот, держи его за лапки. Молодец, смотри, как я держу его за голову, теперь нужно раздвинуть шерсть на шее, чтобы лезвие ножа не запуталось. Сейчас он думает о чистом поле и о том, как будет бегать по полю, поедая зеленую травку...
– Кролики думают?
– Если разобраться, то и растения мыслят. Однако так создан мир, и нам с тобой нужно пообедать жареным кроликом, поэтому его мечты это абсурд. Побегает по полю в следующей жизни.
– А маленькие кролики будут по нему скучать?
– Нет, что ты! У них еще осталась мать крольчиха, так что у них все будет хорошо. Вот смотри, как я просовываю нож. Видишь, как он бешено вращает глазами? Это он хочет жить, хочет дышать воздухом, хочет увидеть завтрашний день... ощути, как сильно стучит его сердце! Он еще на что-то надеется, он ждет чуда. Запомни, все они считают себя единственными и неповторимыми. И верят, что в последний момент их кто-то спасет.
– А его спасут?
– Уже нет, - я быстро дернул рукоятью ножа, и голова кролика без затей отделилась от туловища, кровь хлестала на землю, а обезглавленное тельце бессильно подрагивало под руками Леночки.
– Он уже не живой?
– Еще чуток подержи, эти судороги сейчас пройдут, тело не хочет мириться со своей смертью, и надеется переспорить природу. Поверь мне на слово, без головы тела не живут, это окончательная смерть, - я пощупал остывающую тушку, - теперь это не мыслящий и надеющийся кролик, вспоминающий своих крольчат. Теперь это всего лишь кусок мяса.
– Как интересно, папочка ты обещал мне, что научишь меня снимать шкурку!
– Хорошо, смотри как это делается, делаешь продольный разрез на грудинке, а также вдоль лапок, когти отрежь - они не съедобные...
– Мариса?!!!
– Мариса, где же ты маленькая непоседа...
Караван из шести повозок медленно пылил по старому имперскому тракту, каменные плиты дорожного покрытия белели на теле земли чужеродным вкраплением, дорога змеилась далеко вдаль. Годы и ветра намели на каменное покрытие много песка и пыли... пройдут года и время укроет от глаз еще одно давнее свидетельство и наследство былого могущества некогда
великой древней страны.– Ну, пап... зачем так кричать, - юркая девушка-подросток высунула голову из-за крыши высокой тентованной повозки, - между прочим, я продумываю наше новое выступление. Здесь на крыше так хорошо думается...
– Нечего тут продумывать. Все и так продумано еще задолго до твоего рождения, где это видано, чтобы кто-то вздумал менять порядок выступления. Мы не какой-то дешевый балаган, мы потомственные циркачи из дома Барсум.
Высокий мужчина в возрасте, замолк и плотно сжал губы. Что ни говори, а дочь права, тяжелые нынче времена для артистов. Будь проклята эта гражданская война...
– Не печалься Мариса, в следующем городе нам точно повезет. Эвенгар - богатый город, и гномы просто обожают канатоходцев и метателей ножей. Мы хорошо заработаем и досыта наедимся, - после последних слов повисла неловкая тишина, которую разбавляли лишь скрип деревянных колес и нетерпеливое ворчание живота.
– Надеюсь что вы правы Мастер, - глухо отозвался Са`Пьер, младший мастер не потрудился скрыть свое разочарование, - у нас осталось две серебрушки, а до Эвенгара еще несколько дней ходу. Уж лучше бы мы свернули к столице, настоящий цирк нужно показывать в достойных местах.
– В Моголоне нам были рады..., - слова невидимой Моль, сидевшей на козлах третьей повозки подлили масла в огонь, - не нужно было покидать столицу королевства, король Хаоким предлагал нам организовать в городе постоянный цирк. Так нет, свобода нам так дорога... вот и натерпелись свободы. Вы бы знали, как мне жалко было, когда нас грабили солдаты, хорошо еще командир был из благородных, и знает толк в искусстве. Даже не могу себе представить, что бы они с нами сотворили, повезло нам... как вспомню эти столбы с мертвыми. Ужас.
– Да, не таким я представлял себе Гарольда.
Слова старого Мастера Ножей остановили раскалявшуюся перепалку.
– Много я пожил на этом веку, и с твоим отцом еще поездил Мастер Вальд, и с твоей дочкой Марисой еще буду колесить по свету, но такого непотребства я никогда не видел.
Голос старика из последней повозки сочился скрытым разочарованием.
– Какого ублюдка породил Малькольм... боги да сохранят эту землю.
– Что вы Мастер, не стоит так выражаться о венценосных!
– Стоит, да и я право имею, сам Император мне это право пожаловал. Что один сын - высокомерная тварь, что другой - кровожадный ублюдок, час от часу не легче, бедный мой народ, за что тебе это наказание...
Вальд недовольно заскрипел зубами, у Мастера Ножей не было имени, такова была его причуда - это был возможно самый знаменитый циркач в империи, талантливый человек который мог бы сделать хорошую карьеру в армии или градоуправлении, но имевший при всем при том огромный недостаток - острословие. Старик всегда ставил труппу в неловкое положение своими хлесткими и едкими выражениями. Сколько возможностей упущено, и все из-за длинного ядовитого языка старого Мастера. Но и выгнать вредителя Вальд не мог, Мастер Ножей был незаменим, это был самый известный циркач в труппе, и самый грозный боец, не смотря на свой преклонный возраст. К тому же Мастер был старым другом отца Вальда, и это знание перевешивало все другие доводы.