Морозко
Шрифт:
– Да, я тебе говорю. Канай сюда.
Жертва алкоголя засеменила навстречу нелегкой судьбе.
– Как звать тебя?
– Семион.
– Семен значит. Добро. Слушай сюда Семен, зови ко мне пролетариат.
– Кого звать?
– Что ты с вами сделаешь, тупые как валенки. Алкашей зови. Кто выпить хочет, тех зови, поить буду. Даром.
Еще через полчаса перед парнем сидело два десятка мужичков.
– Так Фрост все ты правильно говоришь. Значит, выпьешь чутка и уже за человека не считают. Разве ж так можно?
–
– Хорошее дело.
– Добрый ты человек Фрост.
– А кто больше всех не уважает?
– Чего?
– Кто самый богатый говорю?
– Так Кадила, мать его через эдак. Совсем жития от него нет.
– Будем воспитывать. Выпьем еще.
– Вот это добре.
– Фрост, я говорил, что я тебя люблю?
– Ну, за это не грех еще выпить...
– А я о чем, хороший ты человек Фрост.
– Так я вам, что и говорю. Чем больше они богатство набирают, тем вы беднее становитесь.
– Вот ведь демоновы отродья.
– Коллективизацию нужно проводить. Чтобы все значит - общее было. Чтоб средства производства достались тем, кто трудится, а не тем, кто паразитирует на народе.
– Дак это токмо на словах все так легко.
– А может, пойдем народ и спросим этого змия подколодного?
– За это надо выпить.
– Выпьем, а как же, но у дома змеи. Для храбрости.
– Или не знаете где его дом?
– Знаем мы его ирода.
– Пошли братцы.
– Заодно и выпьем.
– Хорошо живут в дереве караси...
– Так и мы об чем гутарим.
– Выпьем мужики.
– Хороший ты мужик Фрост.
– А то я сам не знаю.
– Он зараза с вас кровь пьет, глядишь, наверное и мясо ест ежедневно, а вы репой перебиваетесь. Развеж это по правде? Развеж это по справедливости народ? Иль вас бог без любви создал? Чем вы хуже этого кровопийцы?
– Правильно говорит.
– За бороду надо Кадилу, и Прошку его за компанию.
– Ну, значит работаем.
– Вот вам копья и ножи. Чего испугались. Разбирай. Ну, еще выпьем.
– Кхе. Тебя сам бог послал Фростушка.
– А то...
– Эй, чудо-юдо гороховое выходи на смертный бой, - он оглянулся назад, войско хотело тишком сбежать, да ноги не держали.
– Пролетариат бля...
– Броневика не хватает.
– Будем работать.
– Чегой то вам, - крепкий мужичок, сторожась выглянул из-за двери дома.
– Тебя воевать пришли, ирод поганый.
– Это я то поганый, сам такой.
– "Черт, как Иваном Васильевичем потянуло".
– В атаку мужики. В атаку, - Морозко вставлял пинки, придавая необходимое ускорение в нужном направлении.
– Вперед на демократизацию... тьфу, бес попутал, вперед на коллективизацию и коммунизацию.
– Все бабы общие, все хозяйство народу.
Пить, есть и не работать. Социализм мля... путевки на курорты, карточки для избранных партдеятелей, молодые комсомолки каждый день, пионеры онанисты форева...– Вперед, кого догоню на ремни пущу.
Алкашня приступила к штурму крепкого домика. Вскоре появились первые жертвы. Отчаянно заверещал мелкий порось.
– Огонь сюда. Жечь будем.
– Ой не губи. Ой, не губи родимый, - из окна судорожно заорал давешний мужичок.
– Так выходи не убьем.
Мужичок осторожно вылез из дому и втянув голову в плечи подошел ко мне.
– Жить хочешь?
– Так ктож не хочет то?
– Тогда делись.
– Так чегожь.
– Или отдаешь народу неправедно нажитое, или убиваем тебя.
– Чур меня. Последнее отдам, токмо семью мою и жинку не трожьте. Не может она общей бабой быть.
– Все отдашь, станешь одним из нас. Настоящим коммунистом-социалистом. А про жинку мы подумаем.
– Отдам. Все отдам. Как есть говорю.
– Ну тогда давай, накрывай на стол добрым людям.
– Поможем мужики накрыть то?
– А как же, - обрадованные испитые морды дружно ухнули по сторонам, помогая выставить столы и лавки.
– Ставь, все что есть съестного ставь. Чего от народа скрывать то? И сам поешь.
– И свиней режь.
– Сколько резать то, - настороженно спросил крепкий мужичок.
– Всех режь, иль не уважаешь, - красные глаза парня заставили сердце сжаться от страха.
– Так одному не под силу...
– Поможем, во всем поможем. И про жинку еще не забыли.
В начале недели в Земляную пришел рай, и стар и млад все пили и ели в доме Кадилы. Было съедено 400 бочонков с солениями. Выпито 12 бочек с вином и сидром, 10 бочек с пивом. Зарезано 142 порося, съедено более 15 тонн мяса и копченых окорочков.
Сам Кадила от горя похудел, и почти не ел вместе со всеми. Равнодушно наблюдая как испитые мужички, которым и руки то раньше не подавал, один за другим наведываются к его молодой и красивой жене. Недавно только сговорил бабу.
Количество правоверных "комнистов" росло в геометрической прогрессии. Вся деревня набирала вес на дармовых харчах, когда вдруг пришла нехорошая вещь.
– Все родимый. Кончилась хавка. Все съели...
Кадила стоял, нервно проминая шапку.
– Кто у нас тут еще враг народа?
Полсотни комнистов одобрительно и в разнобой заорали.
– К Прошке идти надо.
– Он сука богатый.
– Люди тут понимаешь болеют, а он с ночи до ночи работает. Не уважает народ. С демонами водится.
– Дави гада.
– Ну чё народ, значит все понял, идем к ироду.
И они пошли. Огромной гурьбой. Со столами и лавками. С мангалами и вертелами. Со стороны это выглядело страшно. Даже первые пионеры алкаши выглядели сосредоточено.