Морские были

Через три дня старый Ингалак появился у ворот с группой воинов в сорок человек. Десять из них держали на плечах новенькие английские ружья.

Шелихов приказал открыть ворота и вышел навстречу гостям. Воины тотчас же положили ружья на землю и отошли в сторону, а Ингалак подошел к начальнику, осторожно притронулся к его плечу.

– Пусть время твоей охоты будет всегда счастливым, Шелих! Вот видишь, я пришел к тебе...

– Я очень рад, что ты пришел, и еще больше радуюсь, что ты пришел не один!

Черные глаза Ингалака заблестели, а голос зазвучал торжественно:

– Эти ружья, начальник, дал нам злой человек. Он не взял за них ни котиковых, ни лисьих, ни песцовых шкур. Он сказал, что из каждого ружья нужно убить трех русских, и тогда оно будет принадлежать воину, который из него стрелял.

– Это был одноглазый капитан?
– спросил Шелихов.

– Ты знаешь!
– удивленно воскликнул Ингалак.
– Ты все знаешь... Но вот эти ружья. Они не стреляли в твоих людей. Ты помнишь, мы говорили о дружбе...

Шелихов почувствовал, как что-то дрогнуло у него внутри, и сердце ударило радостней, громче.

– Спасибо, друг, - проговорил он взволнованно, обнимая старого воина за плечи.
– Вы можете взять эти ружья себе. Я знаю, они никогда не будут стрелять по приказанию одноглазого пирата.

С этого дня население поселка увеличилось. В артели строителей, лесорубов, на легких байдарках, - везде появились проворные, смуглые подмастерья. Некоторые кадьяки привели сюда и своих детей. Шелихов отвел для них отдельный дом, где Наталья Алексеевна теперь открыла настоящую школу.

Не раз дивились промышленники, мастеровые и даже опытные русские моряки бесстрашию и ловкости кадьяков, когда те на легких байдарах выходили в суровый шторм в открытый океан. Врожденные моряки, они любили и знали океан. На корабле они быстро научились управляться с парусами, стремительно взбирались на реи, на самые верхушки мачт. Сколько бы ни гнулись, как бы ни раскачивались мачты - им, казалось, никогда не было страшно.

Старый шкипер неспроста говорил иногда:

– Стоющие ребята, - нашим впору... Пожалуй, возьму я с десяток их на галиот!

– В Россию!
– дружно поддерживали матросы-кадьяки.
– Возьмите нас в Россию!

– Дайте сроку, пойдем и в Россию, - отвечал им Шелихов.
– Родину ваших друзей вам надобно посмотреть... Русские мореходы скоро по всему океану пути-дороги проложат - в Японию, в Корейскую землю, в Китай... И в Индии русские товары с почтением встретят!.. Не одним же испанским да английским купчишкам всю торговлю в руках своих держать...

Много смелых планов строил Григорий Иванович. Мечтал он о регулярных рейсах русских кораблей из Петербурга в Охотск, с цифрами в руках горячо доказывал, какую огромную прибыль получит держава, если сухопутные перевозки через всю Сибирь будут заменены морскими, ведь далекий путь вокруг Европы и Африки, через Индийский океан и южные моря, стоил бы намного дешевле сибирского. Составлял Шелихов записки и "доношения" в адрес Екатерины II о необходимости присоединить к России открытые и положенные на карту русскими мореходами Курильские острова. За много лет до придворных вельмож распознал он хозяйственное и оборонное значение этих островов. Одновременно составлял Григорий Иванович проект о присоединении к России всего Амура, об основании в устье этой реки порта. Расходы, связанные с изучением этой великой реки, Шелихов готов был оплатить сам.

Когда вечерами, неторопливо шагая по горнице из угла в угол, рассказывал он испытанным друзьям о своих обширных планах, можно было подумать, что не в далеком Петербурге, не в роскошных салонах вельмож, а здесь, в бревенчатой избе на суровом Кадьяке, решаются вопросы о границах родины, о ее мощи, силе и славе...

Пройдя через всю Сибирь, побывав на пустынных островах, где до тех пор не ступала нога человека, Шелихов увидел цель своей жизни в исследовании неведомых просторов.

Какие земли лежат дальше за сибирским краем, к полуночи от устьев Лены, Колымы, Индигирки?.. Что представляет собой Северный полюс? Нельзя ли дойти туда на хорошем, прочном корабле?..

И у Шелихова рождается новая мысль: он пойдет к полюсу. Пойдет отсюда, с Кадьяка. А другой корабль пошлет из устья Лены. Его не остановит ни лютая стужа, ни шторм, ни льды. И если только удастся достичь таинственных широт, - какая великая победа это будет! Она прославит русский народ на века...

Записи об Аляске и карты ее, богатые, бережно собранные коллекции, планы дальних морских походов и торговых связей, охватывающих весь Тихий океан, требования закрепить за Россией открытые русскими земли, проект путешествия на Северный полюс - вот то бесценное богатство, что в трюмах корабля и в сердце своем увезет Григорий Шелихов с Кадьяка, чтобы вручить родному народу.

Два года, полные напряженного труда и непрерывных странствий по островам и по Аляске, пролетели для Шелихова незаметно. Но как много было сделано за этот срок! Сколько новых островов, заливов, рек и гор открыто! До Шелихова ничего не было известно о народах, населяющих этот обширный край. Беринг и Кук, побывавшие ранее у Аляски, были заняты, главным образом, очертаниями берегов. За линией берега лежал и для них неведомый мир. Шелихов первый переступил эту черту и увидел самобытную культуру народов Аляски, услышал их речь и песни, узнал обычаи, искусство. Огромная страна и целый человеческий мир, до тех пор никому не известный, открывались перед Россией в неисчислимых, нетронутых богатствах, в угрюмой, дикой красоте.

Русские закрепились на Кадьяке, освоили окрестные земли. Посланцы Шелихова расселились на острове Афогнаке, на полуострове Кенай и завязали дружбу с местными племенами. Об этом особенно беспокоился русский начальник. Благодаря ему племя кадьяков словно сроднилось с русскими поселенцами. Воинственные кочевые племена дважды осаждали поселок, и дважды кадьяки становились на защиту русских людей, верные в дружбе, бесстрашные в бою. Они также помогли Шелихову победить цингу. Страшная эта болезнь угрожала гибелью всему отряду. Кадьяки указали корень, навар из которого спасает от цинги.

К исходу второго года у русских появились друзья и среди других, казавшихся непримиримыми племен - тлинкитов, танаина. Кто-то из этих друзей и послал стрелу, предупреждающую об опасности.

Были у Шелихова и поражения. Несколько жизней все же успела унести цинга. Отряд промышленных людей, посланный в суровые просторы Аляски, не возвратился. Поиски не дали результатов, - никто не знал о его судьбе. Второй отряд, отплывший на промысел, погиб в схватке с тлинкитами. У тлинкитов было много английских ружей. Это были ружья одноглазого пирата, который, несмотря на предупреждение, все еще бродил где-то вблизи Кадьяка. Многое отдал бы теперь Шелихов, чтобы словить его! Неужели сейчас, в часы прощания, одноглазый сам шел к нему?

Нет, английский пират на это не решится. Здесь крылась какая-то ловушка.

Шелихов стоял на берегу и пристально вглядывался в лунную даль моря. Скошенный парус медленно приближался. Обогнув скалы мыса, судно замедлило ход. В лунном свете вспыхнули брызги от упавших якорей. А через десять-пятнадцать минут к отмели причалила легкая шлюпка, в которой было три человека: двое на веслах и, видимо, их начальник, старичок с острой бородкой и франтовато закрученными усами. Находясь за линией слабого прибоя, он спросил разрешения сойти на берег, поклонился в знак благодарности и неторопливо выбрался из шлюпки.