Морской сундучок

Но белёк только испуганно дёрнулся и пополз по палубе.

– Колбасы бы принёс! – закричали кругом.

– Мигом! – согласился дядя Вася.

Но нерпёныш и от колбасы отвернулся.

– Не, – сказал дядя Вася. – Не его еда. Ничего не возьмёт. Зверь.

А я подумал: «Посмотрим!» Побежал к доктору, выпросил флакон рыбьего жира и вернулся на палубу:

– Ну-ка пустите.

– Ха, станет он тебе эту дрянь пить! – съязвил дядя Вася.

Но я плеснул из флакона немного жира в ладонь, поднёс бельку. Он выпрямился на ластах, посмотрел на руку влажными глазами, повёл ноздрями и – раз! – ткнулся носом.

Я даже засмеялся: усы-то у него щекотные и язык шершавый. Я плеснул жира ещё и отодвинулся, белёк потянулся за мной. Шлёп-шлёп ластами! Я отвёл руку в сторону – и нерпёныш за ней. Тычется прохладным мехом – ещё просит.

Мы совсем было завозились. Но подошёл ледокол. Из рупора громыхнула команда капитана – даже льды заколыхались. И все бросились по местам.

А Гриша спустился с бельком по трапу:

– Будь здоров! Привет маме! – и бултых его в воду.

Мы двинулись за ледоколом, закачались мимо нас опять ледяные слоны, крокодилы, зашумели команды: «Давай буксир! Принимай буксир!» Работа.

Но я всё-таки выбрал минуту, выглянул за борт – что там? – и ахнул! Дружок-то наш плывёт за нами! Тянутся рядом с бортом две усатые головы: одна белая, другая жёлтая. Нерпа-мать беспокоится, отталкивает сына, а он торопится за пароходом. Нерпа – от борта, а он – к борту. Мать – в сторону, а белёк – вперёд!

Уже и ледяное поле пробили, и на чистую воду вышли, а я всё вижу (или кажется): гребёт вдали наш маленький белёк, работает ластами.

Конец ознакомительного фрагмента.