Мошенник

– Скажи мне, что у тебя больше нет ко мне чувств, - шепчет он.

Но он должен пойти и все испортить.

По моим венам словно разливается ледяная вода. Я упираюсь обеими руками ему в грудь и толкаю.
– Все чувства, которые у меня были, умерли, когда ты предал меня.

Он хмурится, когда я распускаю наши ноги и поднимаюсь с кровати. Он не понимает, как обе эти вещи могут быть правдой. Что я все еще хочу его. И я не хочу иметь с ним ничего общего.

Фенн вскакивает на ноги, его брюки все еще расстегнуты, волосы взъерошены моими пальцами, проводящими по ним. “Кейси, пожалуйста”.

– Тебе следует уйти.

“Я знаю, что совершила ужасную вещь, но я умоляю. Дай мне еще один шанс. Я могу загладить свою вину. Я обещаю.

– Есть только одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы получить хотя бы шанс на прощение, - напоминаю я ему. “ Скажи правду. Зачем ты это сделал?”

Снова его лицо искажается от боли, как будто эта тайна, которую он скрывает, становится тем более пагубной и физически разрушительной, чем дольше он ее носит. Паразит, пожирающий его изнутри.

Но он по-прежнему ничего не говорит. Он закусывает губу и смотрит на меня с измученным выражением лица, и это только подтверждает, что он сделал свой выбор давным-давно.

И это был не я.

– Иди домой, Фенн. Я испускаю тяжелый вздох. “И не возвращайся”.

ГЛАВА 17

FENN

ЯЕДВА УСПЕЛ СЕСТЬ На ВТОРОМ УРОКЕ В ПоследнююСРЕДУ, КАК меня зовут и вызывают в вестибюль административного здания. В холле я догоняю АРДЖИ, идущего в том же направлении. Он уже развязывает галстук в зелено-синюю полоску, с которым я помогла ему ранее. Чертовски близок к тому, чтобы застонать от удовольствия, когда он снимает его. Клянусь, Арджи, снимать галстук - все равно что цыпочкам сбрасывать каблуки после долгого дня.

– Что ты сделал?
– Спрашиваю я.

– Я? Он толкает двойные двери, ведущие во внутренний двор. “Я ни хрена не делал”.

Мы выходим на свежий утренний воздух, и я запинаюсь на шаг.

– Что?
– Спрашивает АРДЖИ.

– Я только что понял... Я повыше закидываю свою курьерскую сумку на плечо, когда покалывание по спине предупреждает, что, возможно, мне придется бежать. “Если бы это была повестка от директора, он бы вызвал нас к себе в кабинет, а не в вестибюль”.

– Если только копы не ждут в вестибюле. Похоже, это в духе копов.

Черт.

“Может ли это быть из-за Гейба? Деньги, которые ты перевела охраннику в его школе?”

“Сильно сомневаюсь в этом”. Уверенность сквозит в тоне АРДЖИ. “Мою работу невозможно отследить”.

Я выдыхаю. “ Далеко?
– Спрашиваю я.

АРДЖИ кивает. “Долгий путь”.

Мы делаем петлю по двору к дальней стороне административного здания, что позволяет нам взглянуть на главную парковку. Полицейских машин нет. Во всяком случае, никаких обозначений. И все же я не уверен, что это не ловушка.

Очевидно, Арджи соглашается, потому что он бормочет: “У меня плохое предчувствие”.

Мы проскальзываем в заднюю дверь и не торопясь направляемся в вестибюль. Пока наши кроссовки бесшумно ступают по блестящему паркету, мы оба готовимся к тому, что на нас что-нибудь выпрыгнет. В этом здании холоднее, чем где-либо в кампусе. Воздух тоже пахнет лучше, что каким-то образом делает его еще более зловещим.

Мне приходит в голову мысль.
– Ты же не думаешь, что это из-за того, что я вчера вечером ходил к Кейси, верно?

“Подожди, серьезно?” АРДЖИ останавливается и заталкивает меня в нишу. “Что ты сделал?”

– Ничего. Залез к ней в окно...

“Fenn.”

– Она впустила меня, ” протестую я. “ Мы поссорились. Но потом мы вроде как поладили. В любом случае, все пошло не совсем по плану, и она выгнала меня.

– Черт возьми. ” На секунду мне кажется, что он хочет замахнуться на меня. Вместо этого он стискивает зубы и высовывает голову из-за угла. “ Если она рассказала Слоан или ее отец заметил, что ты уходишь ... Он неловко умолкает.
– Они могут быть здесь, чтобы арестовать тебя.

– Тогда почему ты здесь?

“Может быть, им нужно допросить меня о видеозаписи с эллинга и о том, как я ее получил”.

Черт. На мгновение я подумываю сбежать. Краткий и яркий монтаж моей жизни беглеца воспроизводится в моей голове менее кинематографично, чем это выглядит в фильмах. Потом я думаю о Гейбе, совершенно не подозревая, что произошло с тех пор, как он уехал из Сандовера. Как много я до сих пор не знаю о той ночи.

Почему он не отправил ответное сообщение Лукасу, черт возьми? Я пока не смог найти свой собственный способ связаться с ним, а это значит, что все зависит от его реакции на своего брата. Я сомневаюсь, что он поделился бы чем-то откровенно компрометирующим, но я знаю Гейба Киприана как свои пять пальцев. Если Лукас решит показать мне сообщение Гейба — а я не могу представить, чтобы он был придурком и не сделал этого, — тогда мне нужно молиться, чтобы Гейб включил какой-нибудь намек, который только я смогу расшифровать.

“Давай”, - говорю я АРДЖИ.
– Если меня арестуют, ты можешь заложить мои часы, чтобы внести за меня залог.

Странным образом, прогулка по широкому коридору в вестибюль немного похожа на то, как меня вкатывают в операционную, когда мне удаляют миндалины. Я была в ужасе и на грани слез, прикусив язык, потому что мама сказала мне быть сильной. В тот день я почувствовала себя взрослой, встретившись лицом к лицу со своей судьбой.

Думаю, я мог бы отсидеть. Просто не высовываюсь и плачу самому сумасшедшему ублюдку в тюрьме, чтобы прикрывал мне спину. Быть неприлично богатым имеет свои преимущества.

Потом мы заворачиваем за угол, и у меня сводит желудок.

“Я передумал”, - говорю я АРДЖИ. “Я делаю перерыв”.

“Трус”.

Мама Дэвида и Арджи стоят перед портретом на стене, делая вид, что восхищаются им, и выглядя неловко. Мишель одета в рубчатое платье-свитер длиной до щиколоток, которое облегает ее тело, как перчатка. Я не могу отрицать, что мама АРДЖИ горячая штучка. У нее блестящие темные волосы, которые она распускает по плечам, большие карие глаза и губы бантиком купидона, которые, как я когда-то где-то читал, якобы являются признаком высшей красоты или что-то в этом роде. Я уверен, что если папа женился на ней из-за какой-то физической особенности, то это была ее задница.

“Чувак”, - предупреждает АРДЖИ. “Прекрати пялиться на мою маму”.

“Дэвид, вот и они”, - говорит Мишель, хлопая его по плечу. Она машет нам рукой. “Мальчики, подойдите и обнимите нас”.

Да. Пас. Я почти уверен, что в последний раз я обнимал своего отца на похоронах мамы.

АРДЖИ послушно идет обнять свою маму, которая крепко прижимает его к себе и говорит: “Ах, дружище, я так рад тебя видеть. Я так по тебе скучала”.

Мы с папой стоим в тишине, наблюдая за воссоединением матери и сына. Папа, державший руки в карманах шерстяных брюк, вытаскивает одну руку и протягивает мне. Я смотрю на это, не дрожа.