Московские каникулы

– Но я вам не зверь в зоопарке и не желаю разговаривать через решетку! – выпалила Лучана, но эта эскапада не произвела на опытную бюрократку ни малейшего впечатления.

– В чем проблема, пожалуйста, у меня мало времени!

– Я итальянская подданная, мой муж адвокат в Риме, но меня не пускают в посольство! Ладно, я объясню. Сначала у меня украли мертвую собаку и подсунули эту, живую, вы ее видите?

Сотрудница посольства ухватилась за решетку, чтобы не рухнуть.

– Потом срезали сумку, где были паспорт, билет на самолет и деньги, а потом в сутолоке сорвали шляпу, которую я покупала на Коло ди Риэнце!

Сотрудница выдавила улыбку:

– Мы вам поможем, безусловно! – Она просунула сквозь чугунные прутья визитную карточку. – Свяжитесь с Италией. Тут есть номер факса. Пусть ваш муж передаст нам ваши паспортные данные, разумеется заверенные нотариусом. И мы найдем возможность отправить вас обратно в Италию. Кстати, а по какому поводу вы приезжали в Москву?

– Хоронить собаку!

– Убедительно! – И представительница посольства поспешила скрыться, даже не попрощавшись.

Лучана проводила ее недобрым взглядом и сказала милиционеру, уже по-русски:

– У нее крыша поехала! Она сбрендила! И она еще… обождите, я знала это скверное слово… вспомнила, она падла!

Милиционер твердо помнил, что он охраняет границу и добрососедские отношения между Россией и Италией, поэтому заявил:

– Падла – такого слова в нашем языке нет!

Сюрприз тянул Лучану по направлению к Старому Арбату, будто знал, куда надо идти. Хозяйка послушно следовала за ним, понятия не имея, что же все-таки делать?! Она шла, не видя дороги, и злилась на Гришу – бросил ее, нарочно бросил, чтобы она заблудилась, он тоже падла, хотя такого слова и нету!

Вдруг Сюрприз резко остановился и приветливо замахал хвостом. Они уже вышли на Старый Арбат, и здесь прижалась к стене нищенка, а вместе с нею просили подаяния три беспородных собаки.

Лучана тоже остановилась и спросила шепотом:

– Это ваши собаки, или вы их берете внаем, я знаю, в Европе так делают…

– Нет, это мои, вообще-то у меня их одиннадцать. У вас, я вижу, тоже подобранный?

Синьора Фарини отрицательно покачала головой:

– Это он меня подобрал. А сейчас мы оба потерялись. – Она полезла в кармашек своего оранжевого приобретения, кой-какие деньги еще оставались. – Мне надо только на такси, правда, я не знаю, куда ехать, а остальное…

Остальное она сунула нищенке в руку. Та рассыпалась в благодарности, собаки тоже благодарили, только молча, а Лучана внезапно расцвела в потрясающей улыбке:

– Я ведь запоминаю все цифры! Я помню номер милиции!

В это же самое время Гриша в биофизической лаборатории тускло смотрел на монитор своего компьютера. Все, что было написано и нарисовано на экране, интересовало его сейчас, как прошлогодний снег. Гришу интересовала женщина, которая запоминает цифры. Она стояла перед глазами, опять стояла раздетая, а он сам, Гриша, поливал ее из ковшика. Выглядела она… пропади она пропадом, так она выглядела. Кстати, знает ли она его адрес?.. Конечно, знает, ну не полная же она кретинка. Да, но он для нее только шофер, которому платят. Ну и что из этого? С шоферами тоже живут, и ничего…

В дверь заглянула Валя, секретарша директора института:

– Он вас вызывает, Григорий Викторович!

Гриша насторожился:

– Он хочет поговорить со мной о политике?

Валя улыбнулась:

– Он хочет послать вас в срочную командировку, в Омск!

Теперь Гриша забеспокоился:

– Валя, ты меня любишь?

– Вас все женщины любят, Григорий Викторович!

– Все – меня не устраивает. Конкретно ты.

– Люблю!

– И я тебя, по четвергам!

– Четверг сегодня! – Валя сделала шаг вперед и подставила щечку.

Щечка была пухлая, розовая, Гриша ее поцеловал и ощутил вкус клубники.

– Значит, я люблю тебя по средам! Скажи директору, что я умер, нет, скажи, что у меня инсульт и я побежал в поликлинику!

– С инсультом не бегают! – заметила Валя. – А как зовут поликлинику?

– Во-первых, это секрет, а во-вторых, я на самом деле смотаюсь за бюллетенем.

– Я тоже могу быть поликлиникой! – притворно пригорюнилась Валя.

– До среды еще далеко! – в тон ответил Гриша. А Валя жестом показала на ассистентку, которая, не слыша и не видя ничего вокруг, насиловала компьютер.

Гриша отлично понял Валю:

– Эта не заложит, она в науку упертая, как все, у кого не устроена личная жизнь. Сегодня она похожа на белокожую негритянку, верно?

Белокурые волосы ассистентки были завиты во множество мелких колечек, как у выходцев из Сенегала.

– Верно, – сквозь смех согласилась Валя.

– Ты не можешь найти ей мужика, очень надо?

– Ей? Не могу! – вздохнула Валя. – И дело не во внешности – в ней нет призыва!..

Районная поликлиника находилась неподалеку, и Гриша примчался в нее, не прибегая к помощи четырехколесного друга. Коридоры, как водится, были заполнены больными, может быть, и не больными, но мнительными, а также теми, кто приходит в поликлинику, как в клуб, людей повидать и себя показать. Древняя старушка, чья очередь наконец подошла, с трудом поднялась со стула и, едва передвигая ноги, потащилась ко входу в кабинет. Гриша подскочил к ней, поднял на руки и внес в заветную комнату. Старушка заверещала:

– Ой, милок! Ой, страшно. – И когда Гриша, уже в кабинете, бережно усадил на диванчик: – Ой, спасибо!

– Новый способ проходить без очереди? – Врач оказался, на Гришино счастье, наделенный чувством юмора.

– Старый способ. – Гриша повернулся к старушке: – Вы позволите, у меня секундное дело?

– Конечно, милый!

– Доктор, – голос Гриши принял умоляющую интонацию, – вы не выпишете мне бюллетень, у меня душа болит!

Врач насмешливо сощурил глаза:

– Пьющий?

– Ну что вы?!

– На психучете?

– Не состою! Доктор, она приехала на четыре, один день прошел, осталось всего три дня!

– Выпишу бюллетень! – сказал врач. – Если осталось всего три дня. И даже позавидую вам – ровно на эти самые трое суток. А насчет души – так у кого она сегодня не болит?

Общеизвестно, что лучшие люди на земле либо учителя, либо врачи.

Среди милиционеров тоже попадаются лучшие люди. А то, что таковых не видно, так это лишь по причине их природной скромности.

В отделении милиции, в кабинете начальника, шла очередная оперативка по усилению, по напряжению, по мобилизации всего и вся на борьбу с ростом преступности. Широко распахнулась дверь, и на пороге возникла сладкая парочка – улыбающаяся Лучана в оранжевой безрукавке и лохматый пес по кличке Сюрприз.

– Здравствуйте, господин начальник! Надеюсь, вы меня помните?

Начальник побагровел, синьору Фарини он, разумеется, не забыл:

– Обождите в приемной! У меня совещание!

В ответ Лучана дернула спинку стула, на котором сидел сержант Комаров: