Московские страсти

Эгоистичная, зацикленная на себе - без угрызений совести.

– Тебе смешно?
– спрашиваю я.

– Я смеюсь над забавной стороной того, что сегодня происходит.

Интересно, где же эта забавная сторона.

– Попытайся во всем видеть забавную сторону! Юмор - вот основа основ.

Сколько раз ей еще придется это повторить? Разница между тем, как тебя воспринимают другие и как ты сам себя воспринимаешь,- для меня загадка.

Она перестает меня упрашивать. Просить больше не о чем. Я пытаюсь отогнать неприятные мысли.

– Мы оба вели себя глупо, Сережа, - тихо говорит она.

– Недостаточно сказать «прости»?

Она кивает.

– Слишком много всего.

– Да, - согласился я.

Мы оба виноваты, думаю я.

– Ты правда хочешь знать?
– спрашивает Наташа. – Раньше тебя не заботило, что я думаю. Нисколечко.

– Что это значит?

– Это значит, что есть абсолютно несовместимые люди.

Наташа молчит с минуту, а потом добавляет:

– Не нужно меня злить.

В жарких лучах солнца все это кажется смешной нелепицей. Но теперь в её словах нет даже малейшего намёка на улыбку.

– Достаточно, - произносит она.
– Может, не будем больше притворяться? Я всего лишь хочу, чтобы у тебя не было иллюзий насчёт того, что всё это значит.

Потом она открывает, слегка кривя рот. Делается некрасивой и немного чужой. Это невыносимо скучно.

Я слишком нервничаю - так сильно, что трясутся руки. И у меня словно горит все лицо.

– Может быть, ты мне объяснишь, что происходит?

Беречь нервы! Теперь надо беречь нервы.

Я безнадежно развожу руками, она почему-то взъерошила мне волосы, как мальчишке.

Эта девушка сама не знает, чего хочет. Глупые ссоры - привычное явление между влюбленными.

– Давай просто закончим этот разговор, - произносит она.
– Мы не можем быть вместе.

– Почему? Из-за того, что я говорю правду?

– Просто потому, что ты меня бесишь!

Наташа просто невыносима, сердито думаю я. Как она посмела ко мне так относиться?

– Что ты делаешь? Мучаешь меня? – шепчу я.

Она прикладывает к моим губам палец, заставив замолчать.

– Не делай так больше.

Наташа сердится. Я еще могу это исправить.

– Скажи мне, что не так. Я все исправлю.

– Не начинай.

– Что?

– Мне это не нужно, Сережа.

– Может быть, мне нужно.

– О чем ты говоришь?

– Сыграй роль, которую ты играла прежде.

– Не обольщайся. Это цинично и грустно.

– Это реалистично.

– Мне так не кажется.

– Но это правда. Ты издеваешься надо мной.

– Только чуть-чуть, - она отвечает так, будто раньше об этом не задумывалась.

– Не надо было начинать разговор.

– Честно говоря, я тоже об этом подумала.

– Хочешь знать мое мнение?

– Естественно.

– Ты не можешь так поступать со мной.

– Попробуй остановить меня. Это все иллюзии.
– Наташа говорит очень быстро, и я чувствую в ее голосе все нарастающее раздражение.

– Кто тебе сказал?

– Знаю по опыту. В моем возрасте уже нет никаких иллюзий. Я - такая, какая есть. Меняться уже поздно. И мужчины такие, какие есть. Почему ты так на меня смотришь?

Делаю глубокий вдох и скороговоркой говорю:

– Потому что ты удивительная.

– Я тебя разочаровала?

– Нет.

– Нет?

– Нет, ты не разочаровала меня.

– Разве я тебе нужна? Мы стали совсем чужие.

– Я могу измениться. Мы должны это обсудить.

– Позже. Я сама не знаю, как это получилось. Я не хотела.

– Я знаю. Пытаешься меня напугать?

– Совсем нет. Мы просто беседуем.

– Но любовь есть любовь. Разве нет?

– Вовсе нет. Все зависит от обстоятельств.

– Каких обстоятельств?

– Есть множество причин.

– Например.

– Тебе нужны подробности? Я сказала просто я ясно - не могу. Нашим отношениям придет конец.

– Только не с моей стороны. Я хочу услышать разумное объяснение.

– Я уже все объяснила.

– Ты пессимистка.

– А ты - дурак.

Я понимаю, что вдруг как-то поддаюсь, уступаю. Она стоит прямо передо мной, тяжело дышит, смотрит, прищурив темные глаза. Потом медленно и саркастично улыбается. Я чувствую, что и на моем лице написана враждебность. Меня поражает, что мы внезапно оказываемся так непримиримо настроенными по отношению друг к другу.

– Стараюсь.

– Я просто стараюсь подготовить тебя.

– Я могу сэкономить тебе много времени.

Она качает головой. Я сдаюсь. Шансы на разговор нулевые. Мне хочтся плакать.

– Какие бы вопросы тебя не мучили, доверяй себе и делай то, что делаешь.

– Я не знаю, как говорить такие вещи,- я должен что-то сделать, сказать что-то - сейчас же.

– Тогда ничего не говори. Мы же договорились, что не будет никакого нытья.

– Не требуй невозможного.

– Когда люди живут вместе, они не замечают, как меняются. А в конце концов теряют друг друга. Жизнь вдвоем - штука опасная.

– Ты становишься циничной.

– Звучит эгоистично, да?

– Ужасно.

– Ненавижу себя за это.

– Не стоит. Ты ведь живой человек. Я просто не привык к такому.

– Я тоже.

– Ты же знаешь, я ни за что не хотела бы причинить тебе боль.

– Что случилось? Боишься, что я сломаюсь? Собираешься вести себя со мной, как с ребенком?
– Я делаю глубокий вдох.

– Это действует?

– Абсолютно не действует.

– Ты безнадежен.

– Я знаю. Что с тобой случилось?

– Вот это я и пытаюсь понять.

– Объясни.

– Ужасно настойчивый.

– Сегодня ты выглядишь великолепно.

– Спасибо. Но разве ты не видишь, что у меня с волосами? Они растрепались. Ты собираешься пробудить во мне чувство вины? Сколько же можно тешить себя фантазиями?

– Это не фантазии. Ты думаешь, что самое время?

– Какое время?

– Просто не надо мне врать.

– Я тебе не лгала.

– И не насмехайся надо мной.

– Я никогда не смеялась над тобой. Я бы никогда не стала нарочно дразнить человека, оказавшегося в твоем положении.