Московский лабиринт Минотавра

–  Конечно, Виктор Эммануилович.

Старик, кряхтя, улегся на диван, укрылся двумя пледами.

–  Я и так постоянно мерзну, а тут еще хворь прицепилась, совсем зуб на зуб не попадает.

–  Может, вам чаю приготовить?
– предложил Смирнов.
– Лекарства есть?

–  Все есть… - махнул костлявой ладошкой профессор.
– Не беспокойтесь. Старость относится к таким болезням, от которых таблеток еще не придумали. Вы садитесь, - он указал на старомодное кресло с высокой спинкой.
– Располагайтесь. Ну-с, что вас привело ко мне?

Сыщик опустился в кресло и утонул в его мягких объятиях.

–  Вот этот план, - протянул он Вятичу чертеж из черной папки.
– Он вам знаком?

Профессор потянулся к лежавшему на тумбочке бархатному футляру.

–  Подайте-ка мне очки, будьте любезны, - прохрипел он.
– Глаза никудышные стали, без линз глядеть не желают.

Он водрузил на нос круглые толстые стекла в позолоченной оправе и стал похож на престарелого интеллигента начала двадцатого века. Уткнулся в чертеж.

–  Так-с, посмотрим… - Его лоб сморщился, как кусок старого пергамента.
– Ага! Если мне не изменяет память, нечто подобное я уже держал в руках. Кажется… Нет, боюсь ошибиться и направить вас по ложному следу.

–  Давайте будем считать ваши слова предположением.

–  Ну, раз так… - Виктор Эммануилович внимательно изучил план.
– Рисунок похож на тот, который мне приносил… э-э… неизвестный господин около двух лет тому назад. Не возьмусь утверждать на сто процентов, но, по-моему, это он. Есть некоторые неточности… букв С и К, например, я не припоминаю, линии выглядели более толстыми, да и весь чертеж был выполнен на потрепанной бумаге с ветхими сгибами и неровными краями. А сей план кто-то перерисовал или сделал по памяти на обычном листе. Да, вот этого красного пунктира, по-моему, не было.

–  То есть вы давали инженеру Хованину телефон человека, приносившего именно этот чертеж?

Старик поднял на гостя красные, слезящиеся глаза, увеличенные стеклами очков.

–  Поручиться не могу. Они похожи, вот и все. Вы преувеличиваете возможности состарившегося ученого. Мне не под силу точно запомнить какой-то виденный два года тому назад план. Телефон того посетителя я Хованину сообщил исключительно потому, что инженера интересовали подземелья Симонова монастыря. А тот человек считал, что на чертеже изображены именно эти подземелья, вернее, их часть. Я не стал бы ни поддерживать, ни опровергать сию точку зрения.
– Вятич закашлялся.
– Инженер даже пытался с моих слов набросать некое подобие того плана. Кстати, где вы его взяли?
– кашляя, спросил Вятич.

–  В папке покойного Хованина.

–  Сожалею, но ничем больше помочь не могу, - признался профессор.
– Просто не помню. Может, это тот самый чертеж, а может, и нет.

От Вятича сыщик отправился на завод «Динамо», к Мальцеву. Пришлось долго ждать, пока кладовщик закончит свои дела. Он тоже не был уверен, что Хованин показывал ему именно этот план.

–  Сколько я разных бумажек с рисунками подвалов и подземных ходов, где клады зарыты, перевидал!
– улыбался археолог-любитель.
– Не перечесть. Где ж мне все упомнить?

Единственную подсказку Мальцев все же дал, и на том спасибо.

–  Буквы С и К могут означать Симоновское кладбище. Вот этот кривой коридор - вход, - пальцем провел он по рисунку.

– На кладбищах нередко сооружались склепы, подземные переходы из которых могли вести куда угодно. Еще вариант: при сооружении глубокого склепа люди наталкивались на прорытые ранее галереи. Так что попасть с кладбища в подземелье вполне возможно. Нужно местных расспрашивать, кто здесь вырос. Вы, простите… клад ищете?

–  Я ищу убийцу, - спокойно ответил Смирнов.

У кладовщика вытянулось лицо.

–  Вы уже второй, кто этим занимается. Недавно приходила дама, задавала странные вопросы, впрочем… неважно. Слухи о зарытых в подземелье монастыря сокровищах сильно преувеличены, - заявил он.
– Попадались золотые монеты, оружие, серебро, но все по мелочи, случайно. Чтобы из-за этого убивать? Да и план сомнительный… вот эта красная прерывистая линия куда ведет? К сокровищам? Маловероятно! Уж поверьте мне, исследователю со стажем: по такому рисунку вы ничего не найдете.

–  С чего вы взяли, что убийство произошло из-за клада?

–  Зачем бы вы тогда пришли ко мне с этим чертежом?
– парировал Мальцев.
– Пару дней назад женщина интересовалась подземными ходами, инженером Хованиным, даже фото показывала. Скажете, совпадение?

–  Какая женщина?

Кладовщик подробно описал Еву, и Смирнов успокоился.

–  Больше никто не приходил с похожим планом или с вопросами об Олеге Хованине?
– спросил он для верности.

–  Никто.

Алексею Мальцеву вроде бы вводить сыщика в заблуждение было ни к чему, и тот ему поверил.

–  Не подскажете, к кому из здешних старожилов стоит обратиться с вопросами о бывшем монастырском кладбище?
– спросил Всеслав напоследок.

Молодой человек подумал, потер лоб, над которым буйно вились непослушные кудри.

–  Да разъехались все, кто куда, - с сожалением вздохнул он.
– Иных уж нет, а те далече. Лучше с местной шпаной поговорить: ходят тут, помогают бригаде реставраторов два паренька. Подозреваю, далеко не из любви к истории Москвы, скорее пацанов привела сюда жажда приключений и тяга к золоту.

Сыщик оживился.

–  А что они делают? Как мне их найти?

–  Да так, слоняются вокруг трапезной, мусор перекладывают с места на место, чтобы их, бездельников, не прогнали. В общем, притворяются любителями старины и бескорыстными помощниками. Вы их без труда отыщете поблизости от строителей. Пацаны шныряют повсюду, суют нос в каждую дырку, не иносказательно, а самым прямым образом. Может, о чем и пронюхали.

–  Попробую разузнать что-нибудь у них, - благодарно улыбнулся Смирнов.

Он пожал твердую, загрубевшую ладонь Алексея и отправился к трапезной. В сыром воздухе стояли запахи палой листвы, известки и кирпичной пыли. Работы шли вяло. Сыщик сразу обратил внимание на молодого парня, копавшегося в куче строительного мусора вперемешку с землей.

–  Помогай Бог, - добродушно сказал он, приблизившись.
– Золотишко попадается?

–  Какое золотишко?
– искренне изумился длинный худосочный подросток.
– Ты чё, очумел, дядя? Здесь тебе не золотые прииски!