Московский лабиринт Минотавра

Если я буду жив, эти строки никто не прочтет.

Любопытство - слишком мощная сила. Оно бывает непреодолимым. Желательно не соблазниться и не пострадать, говорю вам искренне, наученный горьким опытом.

Если же вдруг, паче чаяния, кто-либо заинтересуется моими записями, забудьте о них как можно скорее. Уничтожьте файл! Порвите лист с планом подземелий, сожгите его, развейте по ветру. Ради вашего же блага!

Почему я сам этого не сделал? Правильный вопрос. Я уже отравлен, я - «меченый». Мне нужно искать противоядие, если оно вообще существует. Я обречен искать выход. Я - наполовину мертвец. А впрочем, возможно, уже и труп. Трупы не дают советов. Рискните поверить мне, и вы останетесь живы и невредимы.

Написал я вышеизложенное для личного пользования, так как на память свою более рассчитывать не смею. Если она мне еще понадобится…»

Сыщик еще раз пробежал глазами последнюю строку. Жутковато…

–  Угадал, парень, - вздохнул он.
– Ты уже труп. Двуликая не обманула. Но за совет спасибо. С и К! Опять эти две буквы. Что они скрывают или на что указывают? На кладбище Симонова монастыря?

Разговор с худущим подростком, копавшимся в куче строительного мусора неподалеку от трапезной, всплыл в его памяти.

–  Есть еще вариант!
– хлопнул себя по лбу сыщик.
– Как же я сразу не догадался. СК… ну, конечно!

Глава 23

Москва. Октябрь

Ева любила эти ясные осенние дни, когда необыкновенная четкость красок делает прощальный блеск природы особенно прекрасным. Каждая веточка с задержавшимся на ней лимонным, бурым или багровым листом выделяется на голубом фоне небес, словно на полотне средневековых мастеров кисти. Солнце покрывает все вокруг бледным золотом. Запах опавшей листвы перемешивается с холодным воздухом, насыщая его горечью…

Ева и Проскуров молча прогуливались по пустому скверу.

–  Почему вы пригласили меня сюда?
– не вытерпел он и первым нарушил это молчание.

–  Хочу узнать вас. Почувствовать, что вы скрываете.

–  Откровенно!

–  Из нас двоих кто-то должен быть искренним, - улыбнулась Ева.
– Вы не можете себе позволить такую роскошь. А я - вполне!

–  Отчего вы невзлюбили меня?
– спросил Проскуров.
– Подозреваете в скрытности, хуже того - во лжи. Чем я заслужил вашу неприязнь?

Ева обошла лужу, любуясь плавающим в ней желтым листом.

–  Золотая гондола!
– мечтательно произнесла она.
– Будь я художником, написала бы картину: «Венецианские мотивы московской осени». Вы умеете восхищаться пустяками жизни, Эдуард?

–  Что?
– рассеянно переспросил он.

Ева засмеялась.

–  Почему вы не познакомили Нану со своими родственниками? Братом, теткой?
– перешла она к более прозаическим вещам.

Проскуров пожал плечами,

–  Нана очень скромна, застенчива, она похожа на улитку, которую приходится вытаскивать из ее раковины. Мне не хотелось ее травмировать. Со временем она привыкнет, и все образуется. Знакомство с родственниками - это всего лишь часть ритуала, каких-то общественных условий, правил. Нельзя ради соблюдения условий причинять боль и неудобства любимому существу.

Ева остановилась, внимательно посмотрела на своего спутника.

–  О-о! Что я слышу! Какие речи… Почему я не могу вот так взять и легко вам поверить? А, Эдуард?

Он смешался.

–  Вы довольно проницательны, неожиданно прозорливы для женщины, - вздохнул Проскуров.
– Если быть до конца честным, Нана не горела желанием представляться моей родне. Она и со своими знакомила меня неохотно. Такой уж у нее склад характера… замкнутый.

–  Вас это не настораживало?

–  Настораживало, - признался он.
– А с другой стороны, нравилось. Женщина, которая обращает много внимания на окружающих и любит привлекать его к себе, - не мой идеал.

–  Вы, значит, затворниц предпочитаете, монашенок!
– съязвила Ева.
– Этаких непорочных девственниц-недотрог. Чтобы только вы, единственный и неповторимый, могли к ним прикасаться!

–  Не к ним, а к ней.

–  Еще спрашиваете, почему я вас невзлюбила?! Сами-то вы тоже непорочный девственник?

–  Я - мужчина.

–  Вот!
– взорвалась она.
– Грех ищет в других святости, а находит…

–  На что вы намекаете?
– не дослушал Эдик.

–  Вам не приходило в голову, что поведение Наны могло быть напускным? Не только вы играли роль добропорядочного жениха. Она познакомилась с вами, изучила вас и притворилась той невестой, которую вы хотели видеть рядом с собой.

Проскуров бросил на нее горящий взгляд, побледнел.

–  Ради денег, что ли?
– выговорил он, сжав зубы.

Ева использовала излюбленный прием Смирнова: ошеломить собеседника противоречивыми выкладками, выбить у него опору из-под ног, забросать дерзкими предположениями и сделать из свидетеля или потерпевшего - подозреваемого, а то и обвиняемого. «Расшатанный», потерявший уверенность в чем-либо человек невольно проговаривается, открывая свои самые потаенные мысли и намерения.

–  Нана оказалась не той, за кого себя выдавала!
– дожимала Ева.
– Вы проморгали, господин Проскуров, не разглядели ее истинное лицо до свадьбы. Но после, оказавшись наедине с женой, проводя с ней медовый месяц, с утра до вечера, ночь, снова утро, вы начали осмысливать происходящее. Вы догадались или, по крайней мере, заподозрили…

Она сделала выразительную, долгую паузу… и Эдуард не выдержал.

–  Да… я начал замечать, что Нана о чем-то часто и глубоко задумывается. А однажды от нее пахло хорошим, дорогим табаком. Хотя я никогда не видел ее с сигаретой. Более того, она утверждала, что не курит. Ну и… многое другое.

–  Например, знакомство с Олегом Хованиным Нана от вас скрыла.
– Ева пустила в ход основной козырь.
– А вы узнали и начали следить за ней, застали жену и двоюродного брата в недвусмысленный момент! Что вы почувствовали? Решили убить их обоих?

–  Нет! Уверяю вас… разве Олег и Нана…

Ева хорошо усвоила, что нельзя останавливаться на достигнутом, нельзя позволить собеседнику опомниться.

–  Вы убили их обоих! И решили представить дело как похищение и несчастный случай. Вы даже обратились к частному сыщику, своему бывшему сослуживцу. А может быть, сразу к нескольким детективам? Пока один идет по ложному следу, другие подбрасывают ложные версии. Телефонные звонки с угрозами создают видимость шантажа и вымогательства. Некоторые агентства соглашаются оказывать клиентам подобные «услуги», это общеизвестная практика. Каждый зарабатывает, как умеет. Отличный вариант, не правда ли? Вот вам еще: Олег и Нана сговорились обобрать вас. И действовали весьма успешно. Но вы не лыком шиты! Заподозрив измену жены и брата, вы мстите. Олег уже заплатил по счету, теперь настала очередь Наны. Одно неудобство - вы не можете ее найти, она слишком хорошо спряталась. Поэтому вы привлекли к ее поискам Смирнова! И когда он сделает свое дело, вы доберетесь до неверной жены. А как вы поступите со Славкой? Как заставите его молчать? Предложите ему деньги? Много! Столько, что он не откажется, возьмет по дружбе. Там более что он жизнью вам обязан.

–  Прекратите!
– взорвался Проскуров.
– Ради бога, Ева, что вы несете? Замолчите, умоляю вас!

«Если у тебя нет четкого плана, говори все подряд, - вспомнила она наставления сыщика.
– Все, что приходит в голову в связи с расследованием. Ты можешь случайно нажать на нужную кнопку, попасть в цель. Преступник сам попадется на крючок, ведь он знает то, о чем ты не имеешь понятия. Он сам проведет параллели и выдаст себя».

–  Я еще не все сказала. Подземелья! Вот главная тайна!
– выпалила Ева, победоносно глядя на Эдуарда.