Москва – город проклятых

И снова короткая пауза, взятая оратором, предоставляла возможность аудитории поразмыслить над сказанным.

— Люди рождаются и умирают, а в промежутке между этим они живут иногда счастливо, иногда нет, но в конце концов смерть уравнивает всех — и бомжа и олигарха, и президента и дворника. Но что заставляет людей так бояться смерти? Не только боль. Не всегда. Ведь гибель может быть мгновенной и почти безболезненной; она сама по себе является концом боли. Так почему же все-таки люди боятся умирать?… Возможно кто-то знает ответ на этот вопрос?

Священник ждал, но ни один голос не нарушил тишину, и раввин продолжал:

— Быть может, мы смогли бы узнать об этом у тех, кто уже умер, если б им удалось хоть на минуту вновь оказаться среди нас; если бы они воскресли из мертвых?.. Но кто скажет, друзей или врагов мы встретили бы в их лице? И смогли бы мы вообще иметь с ними дело — мы, кто никогда не был в силах преодолеть свой страх и прямо взглянуть в лицо смерти…

Священник указал на дверь, ведущую на улицу:

— То, что происходит за пределами этого храма безусловно трагедия. Но если для неверующего происходящее имеет лишь один чёрный цвет абсолютного зла, то должны ли люди, бесконечно доверяющие Богу, ежеминутно готовящие себя к встрече с Вечностью, воспринимать всё так однозначно? Кто теперь эти люди, которых мы так боимся? Что стало с их бессмертной душой, после того как мозг их поразил неведомый науке вирус? Возможно, против своей воли им удалось заглянуть туда, куда мало кому из смертных дозволялось заглядывать… Какой тайный смысл мы можем почерпнуть для себя из творящегося на наших глазах Армагеддона, чтобы укрепиться в нашей вере? Ибо другой достойной цели не может быть у тех, для кого жизнь лишь подготовка к смерти… Я уверен, что даже у этих падших ангелов сохранилась душа. Потому что душа, а не тело — вот главное наше сокровище. Она бессмертна. Человек может помутиться рассудком, поддаться злу, но рано или поздно, душа всё равно возопит в нём голосом совести. Думаю, души этих людей поражены болезнью. Не тела, а в первую очередь души. Потеря духовных ориентиров, ослабление веры — вот мой диагноз. И пусть учёные бьются над созданием вакцины, мы должны укрепляться в вере… Вот наша вакцина, и вот наше спасение! А также спасение для уже заболевших. Можем ли мы отречься от них, как от прокажённых, ведь среди них есть наши матери, сёстры, друзья и соседи? Думаю ответ для всех, кто тут собрался очевиден: наш долг молиться за их духовное исцеление. Они нем не враги…

Маргарита с дочерью опоздали к началу проповеди, почти все места в зале уже оказались заняты. Полина выдала им два стула, на которых они сели в дальней части зала.

Рядом появился какой-то неопрятно одетый человек и не слишком вежливым тоном предложил Маргарите взять ребёнка на колени, потому что ему видите ли негде сесть.

Козыревой он сразу не понравился. Мало того, что от него пахло козлом, с этим бы она как-нибудь смерилась: многие теперь вынуждены покинуть свои дома и выживать на улице без элементарных бытовых удобств. Но этот тип вызывал у неё неосознанное неприятие своим поведением. Слушая проповедника, Маргарита украдкой поглядывала на неприятного типа. Узкий длинный, лишенный растительности череп, убегающий назад подбородок, тонкие губы, почти белёсые выпуклые злые глаза делали его похожим на шпиона. В какой-то момент он тихо заговорил, комментируя слова священника, хотя об этом его никто не спросил, но неприятному типу было наплевать на чужое мнение.

— Полная чушь! Никакой души нет, а человек — лишь перепуганное животное, в данном случае действительно обречённое на скорую смерть.

— Тогда зачем же вы тут? — зыркнула на незадачливого болтуна Маргарита.

— Надо же где-то пересидеть грозу — сосед будто удивился её недогадливости. — Однако я не столь туп, как подавляющее большинство присутствующих. — Губы и щёки его изогнулись в презрительной гримасе.

— Хм, так вы считаете себя выше других? — не смогла сдержать ядовитой усмешки Маргарита, хотя не собиралась продолжать разговор.

— Штука в том, что большинство собравшихся ещё на что-то надеются, — мужчина окинул презрительным взглядом зал. — Смотрите, как витиевато проповедник плетёт кружева. Сразу и не поймёшь, куда он клонит. Евреи — они такие…

— Зато вам конечно известно всё тайное, — съехидничала Козырева.

— Конечно — на полном серьёзе подтвердил мужчина. — Здешние хозяева с лёгкостью пожертвуют всем этим жертвенным стадом для своих целей. Слышали к чему призывает нас оратор? Вместо того, чтобы заботится о спасении своего бренного тела, нам предлагается думать лишь о душе… Вы заметили, что на входе в здание отсутствует какой-либо элементарный санитарный кордон? Пускают всех подряд. Никто не интересуется здоровы ли вы; тут не предусмотрен карантин для возможных носителей вируса.

После таких слов Маргарита невольно с большим вниманием стала слушать соседа:

— Человек — то же животное — разглагольствовал он, упиваясь собой и мало обращая внимания на окружающих. — Учёные изучали влияние паразитов на животных, так вот часто звери ведут себя так, чтобы заражать всех сородичей по стае паразитами. Они поступают так неосознанно. Тем не менее и у человека разумного тоже так бывает, когда ему удаётся промыть мозг. Особенно опасны религиозные фанатики. Они притупляют у своих последователей бдительность и инстинкт самосохранения, отключают башку. Своими проповедями и ритуалами открывают дорогу заразе. «Святые источники» и «святая вода» часто насыщены опасными микробами, «священные реликвии», которые в ходе религиозных церемоний целует множество народа, становятся средством распространения холеры, чумы, проказы, смертельных форм гриппа. Христиане лобызают кресты, иконы и обложки Библии, мусульмане — Черный Камень Каабы, а иудеи — Стену Плача. Для инфекции это шведский стол, кушать подано!.. Но наш случай особый…

Сосед замолчал, чтобы закурить, ему было наплевать на всех, и что он в церкви. И Маргарита напряжённо ждала, что он скажет ещё, слова бородатого проповедника с добрыми глазами и мягкими ладонями, теперь пролетали мимо её сознания.

Щёлкнув зажигалкой и несколько раз затянувшись сигаретой, мужчина повернулся и посмотрел Маргарите прямо в глаза:

— Зря вы привели сюда дочь. Проклятые жиды принесут её в жертву своему языческому божку.

— То есть как?! Что вы такое говорите?

— Всё просто. Они вас заманили в синагогу, чтобы шойхет, это резник общины перерезал несчастной горло, а кровь соберут в специальный сосуд. Кровь малолетних они используют в ритуальных целях. Им нужны жертвы, много жертв, чтобы договориться со своим богом и спастись самим.

Маргарита словно схватилась за оголённый провод, разум её понимал, что это какая-то ерунда, ведь такого просто не может быть, но накрывшая её с головой волна ужаса, страха за Дашеньку, парализовала. Женщина хлопала глазами на и не могла произнести даже слова. Мужчина с удовольствием наблюдал её реакцию, потом приблизился своим лицом вплотную к ней и прошептал:

— Вы в западне. — Потом он отвернул лацкан своего пиджака и показал значок: — Я секретный агент полиции. Но законными методами сейчас трудно бороться, поэтому скоро я сожгу проклятый храм сатаны. Но одному мне не справиться, поэтому я выбрал вас. Вы похожи на мою мать…Эти чернокнижники убили её.

— То есть как убили?

— Заткнули ей рот, чтобы лишнего не сболтнула об их делах.

Глава 78

Примерно в 70 километрах от Вашингтона среди поросших лесом холмов расположен небольшой городок Фредерик. Почти сразу за ним по обеим сторонам шоссе вырастают высокие изгороди из металлической сетки с дозорными башнями тюремного типа через каждые полтора километра. Вдалеке за забором виднеются выкрашенные в зеленый цвет огромные сферические резервуары, а также — 4-5-этажные безликие корпуса из кирпича и бетона. Это Форт-Детрик, центр биологических исследований армии США, окрещенный журналистами «лабораторией смерти». Вот уже сорок лет внешне ничем не примечательный военный городок наглухо изолирован от внешнего мира. Чтобы попасть сюда, помимо специального пропуска, нужен еще медицинский сертификат о двадцати различных прививках против всевозможных смертельных инфекций, включая черную оспу, бубонную чуму, тропическую лихорадку, сибирскую язву. Подобные строгости отнюдь не случайны. Именно Форт-Детрик является главным центром Пентагона, где изобретаются и постоянно совершенствуются возбудители эпидемических болезней и вирусных инфекций.

Однако для директора ЦРУ было сделано исключение из строгих правил. Когда его вертолёт совершил посадку на территории базы, его встречали не строгие сотрудники охраны и сотрудники в костюмах биологической защиты, а здешний начальник в чине бригадного генерала при полном параде, его заместитель полковник Чарльз Бейзи, а также руководитель особой лаборатории майор Рон Барроу, который единственный из троицы явился не в парадной форме, а в медицинском халате, похоже, прибежав прямо из лаборатории. Впрочем, Рон мог себе позволить появиться перед главным шефом хоть в пижаме, за его золотые мозги ему бы легко сошло бы с рук даже это. Помимо руководства лабораторией он занимал пост директора по науке Медицинского научно-исследовательского института инфекционных болезней армии США (USAMRIID). Так что руководство с ним считалось и закрывало глаза на все чудачества.

Генерал произнёс короткую приветственную речь в честь важного посетителя и передал полномочия по сопровождению гостя Рону Барроу. По своему менталитету Барроу так и остался гражданским, не смотря на присвоенное ему офицерское звание. Прежде чем подписать контракт с Пентагоном Рон работал ведущим научным сотрудником в биотехнологической фирме в Вирджинии, а до этого был профессором университета. Обычно это был лёгкий в общении человек, с мягким протяжным оклахомским говорком. Но сегодня с ним что-то творилось. Опытный разведчик ещё из иллюминатора заметил, что выражение лица и унылая поза Бароу никак не соответствуют моменту, ведь он прибыл сюда, чтобы отметить их совместный успех.