Москва парадная. Тайны и предания Запретного города

Жизнь после смерти

«Жалко этого человека, славный он был и умница большой. Затравили его, как медведя, маленькие злые и жадные собаки, — писал Максим Горький Е. П. Пешковой в июне 1905 года. — Из угла, в который условия затискали этого человека, был только один выход — в смерть».

По словам пролетарского писателя, после смерти Саввы Морозова среди рабочих его фабрики возникла легенда: «Савва вовсе не помер: в гробу его не было, вместо него похоронили другого, а он отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, поучая рабочих уму-разуму». Согласно полицейскому акту в 1907 году в Никольском объявился мужик, выдававший себя за Савву Тимофеевича Морозова. Его привечали в компаниях, поили в кабаках, но потом вычислили и сильно побили.

После смерти мужа Зинаида Григорьевна так и не обрела душевный покой. Стены когда-то милого ей дома казались душными и тесными. Везде, даже на кладбище ей мерещился призрак несчастного Саввы. Москвичи сразу же подхватили эти слухи, придумав им неожиданное продолжение. По словам очевидцев, в старой части Рогожского кладбища, можно и сегодня услышать тяжелый звон — будто бы монеты кто-то сыплет. А порой вслед за этим звуком появляется непонятное белое очертание человека с пистолетом. Говорят, это бродит неуспокоенная душа мающегося Саввы.

После трагической гибели Саввы, его вдова Зинаида Морозова решает продать роскошный особняк на Спиридоновке, и его покупает другой поклонник таланта Шехтеля — фабрикант, миллионер и меценат М.П. Рябушинский. По фамильным преданиям, причиной продажи был панический страх: каждую ночь из кабинета умершего мужа раздавались шаги и покашливание, загадочным образом перемещались вещи. В полночь по дому слышалась его характерная шаркающая походка. Новые владельцы дома также не раз жаловались, что им не давал покоя «дух самоубийцы Саввы». Было это убийство или самоубийство, не установлено и по сей день. Парапсихологи считают: привидение исчезнет, когда причина смерти будет установлена.

В память об ушедшем сыне Мария Федоровна Морозова выделила средства на строительство двух корпусов Старо-Екатерининской больницы, корпуса для нервных больных и корпуса родильного дома (оба сохранились на территории МОНИКИ). Свой вклад в память о муже внесла и вдова Зинаида Григорьевна Морозова, которая построила дом дешевых квартир им. Саввы Морозова в Большом Новопесковском переулке. В 1915 г. в память о любимом муже она построила церковь Покрова в своем имении Горки.

Создав новую семью, Зинаида Григорьевна приобрела имение Горки, где она принимала в качестве постоянных гостей Левитана, Чехова, Поленова, Серова. Реконструкцию старинной усадьбы был приглашен осуществить Ф.О. Шехтель, с которым Зинаида Григорьевна, после постройки своего московского замка, была очень дружна. Маловыразительный домик превратился в роскошное дворянское гнездо.

После смерти Саввы Тимофеевича, с которым Зинаида Григорьевна прожила 19 лет, она получила по его духовному завещанию основную часть наследства. Через два года после безвременной смерти мужа Зинаида Григорьевна вышла замуж в третий раз, обвенчавшись с генерал-майором свиты его императорского величества А. А. Рейнботом, градоначальником Москвы. Это был союз тщеславия и расчета: Рейнбот обретал материальную независимость, а Морозова стала потомственной дворянкой. Однако новый муж Зинаиды Григорьевны не оправдал надежд. Рейнбота обвинили в казнокрадстве и взяточничестве, последовали скандальная отставка и долгий судебный процесс. Мало того, в ходе следствия выяснилось о наличии у него многочисленных любовниц. Самолюбию гордой женщины был нанесен сильнейший удар, и она указала ему на дверь.

После революции Морозова-Рейнбот чудом избежала репрессий, но лишилась всех своих имений и ценностей. Ее любимая усадьба Горки была национализирована и передана вождю мирового пролетариата В.И. Ленину. На протяжении многих десятилетий сюда приезжали с одной целью — посмотреть на тот дом, где жил и умер вождь мирового пролетариата, и редко задавали вопрос, кто все это строил. И только специалистам было известно, что своим внешним видом и интерьерами усадьба обязана великому Федору Шехтелю.

До 1924 года бывшая хозяйка роскошного особняка жила в Москве в Староконюшенном переулке, затем переехала в Ильинское, недалеко от Москвы. Жила за счет продажи вещей, оставшихся от прошлой жизни. Потеряв все, Зинаида Григорьевна с удивительным достоинством продолжала воспитывать детей, а затем и внука. Из четверых детей Морозовых судьба ни у кого не сложилась: старшего Тимофея расстреляли в 1921 году, дочь Мария закончила свои дни в психиатрической больнице, Елена уехала с мужем за границу и мучительно переживала в эмиграции разрыв с семьей, младший сын Савва после смерти матери был арестован и выслан «на край земли».

Счастье и покой навсегда покинули ее. Дети умирали молодыми, внуки болели туберкулезом. Зинаида Григорьевна Морозова умерла в 1947 году в Ильинском, где и была похоронена. Младший сын Морозовых, вернувшись из ссылки, взял горсть земли с уничтоженного сельского погоста и перенес в Морозовскую усыпальницу на старообрядческом Рогожском кладбище столицы. Рядом с могилой любимого мужа.

Любовь на староверческий лад

После смерти Саввы Тимофеевича, З.Г. Морозова продала фамильный особняк миллионеру Михаилу Павловичу Рябушинскому, тот счел некоторые интерьеры дворца устаревшим и заказал для Большой гостиной три живописных панно: «Даль», «Солнце» и «Скала», с изображением фантастических крымских пейзажей, которые были исполнены учеником Куинджи и поклонником творчества Врубеля художником Константином Богаевским. Он не только украсил своими фантастическими панно стены залов особняка Морозовых, но и придал его внутреннему облику удивительное неповторимое и таинственное содержание, погружая гостей в увлекательный и роскошный мир древней Киммерии.

Скалистая арка, увитая плющом, постройки фантастического средневекового города, гряда каменистых гор, уходящих в голубую даль, стремительный бег облаков, холодно-серебряная луна и отливающие золотом звезды — все это необычное многообразие природы создавало возвышенно-приподнятую атмосферу, созвучную миру образов великого Врубеля.

Максимилиан Волошин писал о Богаевском: «Природа Богаевского замкнута в своем великом и торжественном безлюдии. По широким долинам, на скатах холмов у него растут большие молчаливые деревья, которые одни живут, мыслят и молятся… Он воссоздал на своей страстной земле тот рай, который существовал до сотворения человека, когда она была населена одними стройными и мыслящими растениями». Его виды Крыма не столько фантазия, сколько греза об идеальной земле.

Дом был переделан внутри — в связи с необходимостью расположить в нем собранную новым хозяином богатую коллекцию отечественной и зарубежной живописи (работы Дега, Писарро, Ренуара, Бенуа) и в соответствии со вкусом новой хозяйки роскошного особняка Татьяны Фоминишны, признанной московской красавицы. Ее, балерину кордебалета, дочь капельдинера Большого театра, увез в этот дом миллионер Михаил Рябушинский, похитив у мужа — отставного полковника Комарова. Михаил слыл заядлым балетоманом, волочился за танцовщицами и не мог предположить, что, как и первый хозяин особняка Савва, женится на разведенке с двумя детьми.

По семейным преданиям, Михаил подловил Татьяну за кулисами с предложением поужинать вместе. А она, премного наслышанная о купеческих шалостях, ответила молодому повесе дерзко: «Хоть вы и Курочка ряба, но мне Ваши яички без надобности — хоть простые, хоть золотые!». Эти слова так запали Михаилу, что через несколько лет, встретив красавицу на одном из приемов, он сразу же без обиняков предложил ей развестись и выйти за него замуж.

Гостиная с панно К.Ф. Богаевского