Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

На самом деле ехать в Дамаск Эли приказали его шефы из штаб-квартиры Моссад. Абрам держал Тель-Авив в курсе успехов Эли в Буэнос-Айресе, и поэтому уже в мае, всего через три месяца после прибытия Когена в Аргентину, было решено, что он выполнил свою задачу, и ему предписывалось отбыть в Тель-Авив.

Необходимые визы без труда были получены в консульствах Ливана и Объединенной Арабской Республики. 1 августа 1961 г., непосредственно перед отъездом, друзья устроили прощальную вечеринку, а на следующий день многие из ее участников поехали в аэропорт, чтобы посадить Эли на мюнхенский рейс, который совершал промежуточную посадку в Бейруте. Именно там Коген должен был сойти с самолета. Однако долетев до Мюнхена, Эли сразу же сел на ближайший рейс до Цюриха. Там его ждал Израиль Сэлинджер.

Они встретились в отеле в самом центре города, и Камиль Амин Таабес снова превратился в Эли Когена. Он отдал документы на имя Таабеса и получил обратно свой настоящий паспорт. Коген снял с себя всю одежду, купленную в Швейцарии и Аргентине, и облачился в старое платье, в котором он прилетел из Израиля. Сэлинджер аккуратно сложил его вещи в чемодан.

После того как Эли полностью отчитался о своем пребывании в Аргентине, они попрощались и по одному (один через пять минут после другого) покинули отель. У Эли еще оставалось немного времени для того, чтобы купить подарки семье и успеть в аэропорт на самолет, отлетающий в Тель-Авив.

В израильском аэропорту Лод Эли встретил Гидеон, молодой радист, который несколько месяцев назад провожал Эли в тот же аэропорт перед отъездом в Европу. Радист посадил его в старый, помятый фургончик без номеров и отвез прямо домой в Бат-Ям, объяснив по дороге, что ему дают несколько свободных дней, пока отрабатываются дальнейшие детали операции.

Дома Эли обнаружил, что все почтовые открытки, отправленные Сэлинджером из разных уголков Европы, достигли адресата. Они были предварительно написаны Когеном в Цюрихе во время его первого посещения этого города.

Руководство Моссад высоко оценило работу Когена, решив, что он полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды. Однако, когда он сообщил о полученных им рекомендательных письмах в Дамаск, шефы разведки были поражены. Это было просто невероятно. Но успехи, казалось, укрепили уверенность Эли в своих силах, и теперь он рвался как можно быстрее начать работу в Дамаске.

Однако опять пришлось ждать. Необходимо было пройти дополнительную подготовку.

На протяжении нескольких недель Эли работал с людьми, которые должны будут принимать его радиосообщения из Дамаска. Им необходимо было знать индивидуальный почерк Когена. Только в этом случае их работа будет эффективной. Сотрудники в Израиле непосредственно в момент связи должны уметь определять, кто посылает сообщение: их агент или кто-то, кто под него подстраивается. Они также должны уметь обнаружить малейшие изменения в характере сообщений, которые позволили бы сделать вывод о том, что Эли работает под контролем сирийской контрразведки. Они договорились: изменение скорости передачи будет сигналом о том, что Эли раскрыт.

Кроме того, Когену предстояло заучить наизусть новые шифры. Он также прошел подготовку по стрельбе из пистолета и автомата Шмайссер, которые были наиболее распространенными в то время в Сирии видами личного оружия.

Были получены новые инструкции по таким вопросам, как оборудование тайников. При помощи новейшей миниатюрной фотокамеры Эли мог превращать полноформатные документы в микрофиши размером с булавочную головку. Он научился отличать сирийские самолеты, изучил различные виды вооружения, стал хорошо разбираться в знаках отличия советских офицеров (что обязательно должно было пригодиться ему в Дамаске).

Существовала еще одна причина, по которой задерживался выезд Эли в Дамаск. Там все еще находилась большая группа египетских советников, и руководители Моссад не хотели подвергать риску одного из своих лучших сотрудников. Его могли узнать, а это стало бы катастрофой. Было решено дождаться момента, когда ситуация станет безопасной для Эли.

Долго ждать не пришлось. На Ближнем Востоке распространена шутка, что Дамаск принадлежит офицеру, который однажды проснется раньше всех, захватит радиостанцию и объявит себя президентом. 28 сентября 1961 г. произошел очередной военный переворот. Из страны были высланы все египетские советники, которых обвицили в попытке оказывать давление на правительство.

Теперь путь для Эли был свободен. Моссад принял решение о его отъезде в Дамаск. Из разных европейских стран аргентинским друзьям Эли были отправлены открытки от его имени. Открытка, посланная майору Хафезу, заканчивалась словами: «Да здравствует партия БААС!»

Накануне отъезда Эли поражал всех своим спокойствием. Один из инструкторов вспоминал потом: «Можно было подумать, что это обыкновенный турист, собравшийся весело провести свой отпуск. Мы неоднократно напоминали ему, что он едет во вражеский город, где его жизнь будет подвергаться опасности, но ничто не выдавало его волнения».

В конце декабря Эли Коген вылетел в Мюнхен. Там он вновь встретился с Сэлинджером и вновь произошел 'обмен документами. Правда, на этот раз кроме одежды, купленной в Швейцарии, Эли взял с собой еще кое-что. Мощный миниатюрный радиопередатчик, самый совершенный из всех, известных в то время в мире, был спрятан в двойном дне электрического миксера. Провод электробритвы служил антенной для передачи сообщений на дальние расстояния. Таблетки сильного яда, которые предназначались для врагов и в случае крайней необходимости для самого Когена, были замаскированы под обычный аспирин. Химические вещества, необходимые для производства взрывчатки, закамуфлированы в тюбики из-под зубной пасты и крема для бритья. В комплект прекрасной японской фотоаппаратуры входило также и оборудование для микрофильмирования.

Вооруженный таким образом, Эли отбыл для выполнения своей миссии. С Сэлинджером они распрощались без лишних слов.

Из Мюнхена Эли направился в Геную. Оттуда 1 января 1962 г. Камиль Амин Таабес отбыл в Бейрут в первом классе итальянского корабля «Аузония».

Так начиналась блестящая разведывательная операция.

4

На борт корабля Эли ступил человеком, принадлежащим к элите сирийского общества. Вскоре после отплытия он уже беседовал с шейхом Магд Аль-Ардом, богатым и влиятельным сирийцем. Аль-Ард оказался очень полезным знакомым, представив Когена некоторым влиятельным сирийцам. Кроме того, он невольно оказал услугу Эли, когда подвез его на своей машине из порта в Дамаск: находясь под покровительством такой важной персоны, Коген благополучно миновал таможню без досмотра.

Первое, что Эли должен был сделать в Дамаске, — это найти для себя жилье. Он остановил выбор на обширных апартаментах на четвертом этаже современного здания в престижном районе Абу-Руммана. Это была комфортабельная и даже роскошная квартира, но самым важным являлось то, что она располагалась прямо напротив здания генерального штаба сирийской армии.

Вторая задача заключалась в том, чтобы заработала его экспортно-импортная фирма. И с этим Эли справился блестяще. Скоро его бизнес стал приносить солидную прибыль всем заинтересованным лицам, в том числе и Моссад. Какими бы большими ни были объемы поставок сирийской античной мебели, столиков для игры в нарды, ювелирных изделий и предметов народного промысла, которые Эли направлял в Европу, у него всегда находились покупатели.

Поставщики уважали его за аккуратность, с которой он платил по счетам. Они также были благодарны ему за готовность вкладывать их чеки на номерные счета в швейцарских банках, которые он же и помогал им открывать. Они всегда с удовольствием составляли компанию Камилю Таабесу за чашечкой крепкого турецкого кофе на рынке Хамадиа в старом Дамаске.

Вряд ли они догадывались, что дружеские беседы, затрагивавшие и экономические вопросы, давали Эли Когену информацию для его ежедневных шифрованных сообщений в штаб-квартиру Моссад в Тель-Авиве. Не знали они и того, что их самый выгодный покупатель прятал микрофильмы в тайниках, оборудованных им в столиках для игры в нарды, которые они продавали ему.