Мост в Хейвен

— Уже темно, Джошуа.

Он наклонился, сильно прижавшись к ней плечом, потянулся куда-то под рулевое колесо, почти касаясь ее коленей, и нажал на кнопку. Он снова выпрямился, Абра заглянула в его карие глаза и почувствовала, как подскочило ее сердце.

Он улыбнулся:

— Когда нужно, свет всегда под рукой.

17

Ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чье сердце вполне предано Ему. 2 Пар. 16:9

Проводив Абру до ее комнаты, Джошуа вернулся к себе, но никак не мог заснуть. Он подождал, пока она закроет дверь, потом отпер свою. Он дал ей достаточно времени, чтобы приготовиться к ночи, и снова вышел. Он направился к заправочной станции «Шеврон» и зашел в телефонную будку. Папа, конечно, уже спит, но Джошуа не сомневался, что он не рассердится, если его разбудить.

— Папа, она здесь. В Агуа-Дульсе.

Сонливость моментально улетучилась из голоса Зика:

— Ты с ней разговаривал?

— Я учил ее водить машину по дороге в парк Васкес Рокс. Мы поговорили. На самом деле, говорила она. Я только слушал.

— Она готова вернуться домой?

— Не знаю. Не думаю. Пока нет, во всяком случае. — Джошуа потер затылок. — Начинай молиться, папа.

— А я и не останавливался. Позвоню Питеру и Присцилле.

— Лучше погоди.

— Они слишком долго ждали эту новость, Джошуа.

— Ладно. Только не очень обнадеживай их.

* * *

Абра дрожала от утреннего холода, пока Кларис не открыла дверь и не впустила ее внутрь.

— Сегодня ты выглядишь лучше. — Она радостно заулыбалась. — Думаю, ты неплохо провела время с Джошуа.

— Да, неплохо.

Абра расставляла стулья, раскладывала салфетки и приборы, а Кларис достала кофе и насыпала в четыре кофейника. Руди уже жарил бекон, по всему залу разносился аромат. Они с Кларис разговаривали через открытое окошко раздачи. Скоро начнут подходить рабочие из бригады. Абра только успела положить на стол последние приборы, когда раздался звон колокольчика и вошел Джошуа. Она улыбнулась ему:

— Доброе утро.

— И вам доброго утра. — Он выглядел отдохнувшим и пребывал в хорошем настроении.

— Что-то вы сегодня оба веселые! — Кларис хихикнула и посмотрела сначала на одного, потом на другую. — Так куда вы ее возили вчера, Джошуа? У нас здесь нет кинотеатров.

— Мы ездили в Васкес Рокс. Дома мы часто ходили в походы.

Глаза Кларис стали огромными.

— Так вы знакомы!

Абра зашла за стойку:

— Мы выросли вместе.

— Потом потеряли связь. — Джошуа присел за стойку.

Абра поставила перед ним кружку и налила в нее свежего кофе. Сейчас она чувствовала себя с ним странно неловко:

— Спасибо за вчерашний урок вождения. И за то, что выслушал.

— Хочешь еще поучиться водить сегодня? — Он поднял кружку и смотрел на нее через ее край. — Тебе нужно потренироваться с передачей.

— А еще с педалью газа, тормозами и рулем. — Она старалась поддерживать легкий тон и не обращать внимания на трепет внутри. Она вернула кофейник на конфорку.

— Тебе еще многому предстоит научиться. И нам нужно о многом поговорить.

Она подумала о Хейвене и людях, которых там знала. Некоторые были для нее ближе, другие нет. Особенно ей был дорог один человек, пастор Зик, но она даже не смела упомянуть его имя.

— Как поживают Питер и Присцилла?

Он поставил кружку:

— Позвони и спроси.

Она поморщилась:

— Вряд ли они захотят меня слушать.

— Ты ошибаешься. Питер ездил тебя искать. Присцилла регулярно появляется у отца в кабинете после твоего отъезда. Они любят тебя.

Снова мощной волной накатило чувство вины. Она с трудом сдержала слезы:

— Я знаю их адрес. Я им напишу.

Он сощурился:

— Ты уже писала один раз. Понаписала всем записки. Помнишь? Кроме меня. А почему?

На миг Абра лишилась дара речи:

— Что будешь заказывать на завтрак?

— Я не нападаю на тебя. — Джошуа поставил кружку на стойку и обхватил ладонями.

Не нападает? Но было очень похоже именно на это.

— Когда вернешься в Хейвен, расскажи всем, что видел меня. И расскажи все, что я рассказала тебе. Тогда они будут счастливы никогда больше меня не видеть. — Как только вырвалось первое злое слово, Абра поняла, что пожалеет обо всем сказанном. Она прерывисто вздохнула, ожидая от него отповеди.

Джошуа отпрянул и посмотрел на нее, его темные глаза кипели гневом. Он молчал.

Абра смутилась и опустила глаза:

— Что ты хочешь на завтрак?

— Удиви меня.

Она отошла.

— Погоди-ка минутку, — позвал он ее. — Я не хочу кашу. — Он схватил меню и быстро просмотрел. — Стейк средней прожарки, три яйца, картофельные оладьи, тост, апельсиновый сок и еще кофе.

По крайней мере, он не потерял из-за нее аппетит.

Снова звякнул колокольчик, возвещая о приходе других посетителей. Абра была рада им. Она принимала заказы и наливала воду в стаканы, а кофе — в чашки. Когда Руди позвонил в колокольчик, Абра взяла завтрак и понесла его Джошуа, долила ему кофе и снова вернулась к работе.

Джошуа поел, оплатил счет и ушел, даже не взглянув в её сторону. Она старалась не чувствовать себя брошенной. Она ведь хотела, чтобы он ушел?

Закончив смену, Абра вернулась в мотель и сложила на тележку стопки свежих простыней, полотенец, коробки с салфетками, бутылочки с шампунем. Она работала быстро, пока не дошла до номера 12.

Номер Джошуа отличался от остальных только наличием Библии и записной книжки на березовом кофейном столике. У него была двухспальная кровать со стеганым покрывалом, разрисованным бумерангами, два светлых прикроватных столика с лампами причудливой формы, пестрые занавески и деревянный стул с бра для чтения.

Его сумка с туалетными принадлежностями была открыта: крем для бритья и бритва, щетка для волос с деревянной ручкой, дезодорант. Зубная щетка и паста стояли в стакане.

Абра сняла постельное белье с кровати и положила вместе с использованными полотенцами в мешок для прачечной. Затем разложила свежие простыни, предварительно встряхнув их, и подоткнула углы, как это делают в больницах. Надела на подушки свежие наволочки, разгладила и накрыла покрывалом.

Она отмыла синий линолеум в ванной, туалет и душ, протерла зеркало и краны, затем стерла пыль с мебели и ламп и пропылесосила бежевый ковер. И огляделась, чтобы проверить, все ли в порядке прежде чем уйти.