Мост в Хейвен

Он изменился за пять лет. Стал шире в плечах, более мускулистым, стриг свои темные волосы коротко. Он переговорил с Кларис и присел за столик в той части зала, которую обслуживала Абра.

Девушка знала, что не сможет вечно избегать разговора с ним. Она сама не могла сказать, чего ожидала, но уж точно не такого взгляда, который встретила, передавая ему меню. На его губах была та же улыбка, что и раньше, в далеком прошлом.

— Рад, что ты осталась.

Он всегда был уверен в себе. Еще с тех времен, когда был мальчишкой, он прекрасно знал, кто он такой. И независимо от того, что он делал, он старался как можно лучше выполнить задачу, поставленную перед ним Господом. Он любил людей. Всегда был приветливым, дружелюбным, интересовался всем и всеми вокруг него.

— Некуда идти. — Каковы шансы, что они смогут снова стать друзьями, не говоря уже о чем-то более серьезном? Ей нужно напоминать себе простую истину: она сожгла все мосты за собой.

— Ты действительно так считаешь? — Надежда ранит. Лучше не давать ей расти. Он вернул ей меню, не открывая его: — Я знаю, чего хочу.

Абра почувствовала что-то странное, достала свой блокнот и карандаш из кармана и заговорила бесстрастным голосом:

— Что желаете?

Джошуа заказал блюдо дня. Она принесла ему воду и чай со льдом, затем ушла, пока готовился его ужин.

Вскоре Абра поставила тарелку перед ним:

— Приятного аппетита. — Она долила ему чаю и все время что-то делала, пока он не закончил ужин. Она принесла ему чек и забрала тарелку. Он заплатил у кассы и вручил сложенную купюру в качестве чаевых. Доллар — это слишком много. Она сунула его в карман, не глядя.

— Я не ухожу, Абра.

Джошуа смотрел на нее так, словно между ними ничего не произошло. Но изменилось все. Она больше не та девочка, которую он знал в Хейвене. Тогда она была наивной, невинной, встревоженной, ее мучили страхи, и ей хотелось бунтовать, вырваться на свободу. Джошуа смотрел на нее тогда как на ребенка, играл с ней, когда она была еще совсем маленькой, покровительствовал, когда училась в школе, пытался вразумить, когда она вдруг захотела отдаться дьяволу, тот ее использовал, дурно с ней обращался и в конце концов бросил.

Так почему у Джошуа такой нежный взгляд, словно он относится к ней по-прежнему?

— Было бы лучше, если бы ты ушел, Джошуа.

Он пристально изучал ее лицо:

— Почему?

Она расправила плечи и посмотрела ему в глаза:

— Потому что, уехав из Хейвена, я творила вещи, которые ты даже не можешь себе представить.

— А я был на войне, Абра. Помнишь? — Он сказал это ласково. — Я многое повидал. — Его пальцы коснулись ее руки, по телу девушки побежали мурашки, но не так, как было когда-то от прикосновений Дилана. — Давай поговорим, когда закончится твоя смена.

Девушка с трудом сглотнула:

— Я ничего не смогу тебе сказать.

— Тогда начнем с молчания.

Она не хотела снова расплакаться. Если она ему расскажет все, он ее бросит. Разве этого она хочет? Она знала ответ, но правда важнее.

— О чем ты думаешь? — Его голос по-прежнему был ласковым.

— О том, что должна тебе рассказать. — Она провела дрожащей рукой по своим изуродованным волосам. — Я хочу быть честной впервые в жизни. — Абра заметила, что он нахмурился, и сунула руки в карманы. Ей потребовалось немалое усилие оставаться на месте, пока он выжидал. — Когда я расскажу тебе все, Джошуа, ты сам решишь, хочешь ли оставаться моим другом или нет.

— Ничто не может изменить моих чувств к тебе.

Он сказал это по доброте душевной.

— Я не стану брать с тебя никаких обязательств. Мне работать еще час…

— Я подожду тебя на скамейке перед входом.

У девушки создалось впечатление, что он заподозрил, будто она может сбежать через черный ход и исчезнуть в ночи. Вчера она еще могла так поступить.

Абра мыла, вытирала и складывала посуду. Потом вымыла пол и расставила стулья, пока Кларис протирала сиденья в кабинках.

Кларис взяла у нее ведро с мыльной водой.

— Все идеально чисто, Эбби. — Она кивнула в сторону окна. — Джошуа ждет тебя или просто рассматривает проезжающие машины?

— Он ждет меня.

— Он хороший молодой человек. Оставь передник на стойке, завтра дам тебе свежий. — Кларис улыбнулась: — Хорошего вечера.

Когда Абра вышла, Джошуа встал. Она посмотрела через улицу:

— Можем присесть вон там на лавке.

— Ты бывала в парке Васкес Рокс?

— Нет, но я…

— Мой грузовик стоит у мотеля. Еще час будет светло. А потом взойдет полная луна.

— У меня нет подходящей обуви…

— Неважно. Пойдем.

Абра молча шла рядом с ним. И сразу узнала грузовик, хотя он был недавно покрашен блестящей оранжевой краской. Его явно недавно мыли. Джошуа распахнул для нее дверцу. Затем обошел машину и сел на водительское сиденье. Он улыбался, заводя мотор:

— Признайся, ты удивилась, увидев эту развалюху.

— Ты всегда много с ней возился. — Она прикоснулась к старой коже сидений, она была мягкой благодаря усилиям Джошуа. Они выехали со стоянки и свернули на дорогу. Абра улыбнулась, вспомнив их поездки в этой груде металла. — Ты собирался учить меня вождению.

— Так и не научилась?

— Даже не начинала.

Он съехал с дороги и выключил двигатель:

— Тогда сейчас самое время.

— Что? — Когда Джошуа вышел из машины, она закричала ему: — Ты шутишь?

— Не трусь. — Он занял ее место на пассажирском сиденьи, а она расположилась на водительском. Девушка нервничала, никак не могла сосредоточиться, а он давал ей пошаговые инструкции. Вроде бы несложно.

— Урок первый. — Его явно забавляла ситуация. — Включай мотор.

Она, слушая его указания, включила передачу рычагом. Грузовик тронулся, но сразу же заглох.

Абра попробовала еще раз, ладони вспотели, она сжала челюсти, пытаясь вспомнить все сразу.

— Успокойся, Абра. Ты вцепилась в рулевое колесо, словно в спасательный круг при кораблекрушении.

Девушка заворчала:

— И он еще говорит, успокойся.

— Ты быстро учишься. — Он положил руку на спинку ее сиденья.

— Я уничтожаю твой грузовик!

— Он переживет. Давай, заводи.

— Мы свалимся в канаву, Джошуа.

— Попробуй сильнее нажать на газ.

— Еще сильнее?

— Только если ты хочешь попасть в Васкес Рокс до Рождества. — Она рассмеялась и сильнее надавила на педаль. — Теперь лучше, и постарайся оставаться на правой стороне дороги.

— Я и так на правой!

— Чуть правее. У самой белой линии.

— Помоги мне, Господи, — Абра молилась вслух. — Там едет машина!

— У тебя прекрасно получается. Слышишь гравий? Это значит, что тебе надо взять чуть влево.

Почему он так спокоен?

Он не снял руку со спинки сиденья, а другой показал вперед: