Мост в Хейвен

— Сценарий хороший или плохой?

— Забудь о сценарии. — Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.

Абра поборола желание вырваться, вскочить и уйти. Он либо обидится, либо разозлится, хотя одно всегда приводило к другому. Он обязательно скажет что-нибудь, отчего она почувствует себя еще более виноватой.

— Мюррей сейчас проверяет на мне новый продукт.

— Скажи ему, что я одобряю.

Абра была не в настроении угадывать, что задумал Франклин, поэтому она постаралась чем-нибудь его отвлечь:

— Расскажи мне о сценарии.

— Вполне добротный вестерн.

— Ты можешь представить меня верхом на коне и с ружьем в руках? — Возможно, он организует для нее еще и занятия по верховой езде и стрельбе из ружья, если сценарий ему понравился.

— Ты будешь играть проститутку с золотым сердцем, как мисс Китти Рассел в «Дымке из ствола».

Мило. Как раз ее тема.

— Мисс Китти — хозяйка салуна, а не проститутка.

— Два года с Диланом и Лилит за плечами, а ты все такая же наивная. — Он поднялся и прошел к бару. Она пошла следом, смотрела, как он наливает в бокал ром. Затем он смешал ром с колой и подвинул к ней. Он всегда давал ей выпить, перед тем как говорить на неприятные темы. Такие, как актерская игра. Он начинал подозревать, что она никогда не будет чувствовать себя свободно перед камерой. «Рассвет зомби» снимали два месяца, но она нервничала каждый день съемок. И никогда не привыкнет к людям, смотрящим на нее через объектив. Она чувствовала себя бактерией под микроскопом. Все ее рассматривали, обсуждали.

— Ты видела фильм «Дилижанс»? — Франклин чокнулся с ней. — Этот сценарий в том же духе.

Абра отпила напиток. На этот раз он получился крепким.

— Я ненавижу играть, Франклин.

— Все мы актеры, Лина, а ты прирожденная актриса.

Он когда-нибудь ее слушает?

— Мне все время становится плохо, как только мы оказываемся на съемочной площадке.

— Страх сцены часто проявляется только на съемках. У многих актеров он есть. Иногда этот страх делает игру более выразительной.

Спорить бесполезно. Он не позволит ей отказаться. Она отодвинула бокал. От одной только мысли о том, что ей снова придется сниматься, девушка вся напряглась. Все эти люди, стоящие за осветительными приборами, внимательно следили за каждым ее движением. Она особенно смущалась, когда на ней была только тонкая ночная рубашка.

Франклин сел рядом с ней и принялся пересказывать сценарий. Она допила свой коктейль и встала. Пока она ходила по комнате, он смешал для нее еще один. И при этом продолжал говорить.

— Мы можем сходить погулять, Франклин? Здесь я ощущаю себя в тюрьме.

Он поставил на стол еще один коктейль, велел ей сеть и выпить. Он сказал, что это поможет ей расслабиться и мыслить здраво.

Абра взяла бокал, выпила до дна и поставила на стол.

— Теперь ты доволен? — Она растянулась на диване. Тело расслабилось. Ей стало тепло и уютно. Он говорил о работе, обзорах кино, конкурентах, о предстоящих прослушиваниях. Она ненавидела прослушивания.

Франклин присел на край дивана и откинул волосы с ее лба:

— Ты ведь даже не слушаешь меня.

— Я ненавижу играть, Франклин.

— Я знаю. — Он провел рукой по ее телу. — Но у тебя очень хорошо получается.

Ей не понравилось, как он это произнес.

— Я хорошо кричу. — Все критики нахваливали эту часть ее игры, но еще больше, как она выглядела в прозрачной ночной рубашке.

— Я никогда не стану Сьюзен Хейворд или Кетрин Хёпберн. — Почему бы не признаться? — Или Памелой Хадсон.

Он убрал руки с ее тела:

— Разве ты не читаешь газет? Ее последний фильм провалился. Карьера Памелы закончена.

— Не думаю, что это ее огорчает, Франклин.

— Еще как огорчает. Поверь мне на слово. Я ее знаю. Ты забыла, что я спал с ней год, прежде чем она унеслась, как ведьма на метле. Она вышла замуж, чтобы ускорить карьерный рост.

Абра ощущала вялость во всем теле:

— Она ждет второго ребенка.

— Да. Она не понимала, что ее Ромео среднего возраста хочет семью.

Муж Памелы был немного старше Франклина, но Абра не стала упоминать этот факт.

— Дети — это поцелуй смерти для карьеры в этом бизнесе. — Его смех был ядовитым. — Уж не знаю, что она подумала, когда ее муж предложил тебя на главную роль в свой новый фильм.

Абра уставилась на него:

— Это правда? — Она не могла не почувствовать гордость.

— Ага! — Он усмехнулся. — Вижу, как глаза загорелись, тебе захотелось играть. — Он встал. — Я, конечно, отказался. Ты ведь стремишься наверх, а не вниз.

— Я думала, что он один из лучших режиссеров.

— Режиссер всегда настолько хорош, насколько удачен его последний фильм. Он напрасно взял Памелу на главную роль. Она всегда считала, что ее выведет внешность.

— Ты когда-то в нее верил.

— Лишь до тех пор, пока она слушала и училась, тогда у нее был потенциал. Теперь у нее нет ничего.

— У нее есть муж. У нее есть дети. У нее есть жизнь.

— Жизнь? Ты называешь жизнью грязные подгузники и беготню за детьми? Твоя жизнь увлекательная. Ты добьешься гораздо больше, чем она могла мечтать. — Он сделал ей еще один коктейль.

Абра села и взяла бокал. Жидкая храбрость.

— На самом деле ты делаешь всю эту тяжелую работу не ради Лины Скотт, верно, Франклин? А чтобы отомстить Памеле Хадсон.

Он посмотрел на нее ледяным взглядом, обдумывая ее слова, но быстро оттаял:

— Возможно, но только чуть-чуть. Неужели ты не хочешь отомстить Дилану, заставить его пожалеть, что он бросил тебя? — Он рассмеялся и проглотил всю порцию виски. — Мы с тобой два сапога пара.

«Суета сует… всё — суета!» Старый добрый царь Соломон знал, о чем говорил.

Он сменил тему. Новый педагог по актерскому мастерству говорил ему, что Абра быстро учится. Франклин верил, что она хороша, но хотел сделать ее еще лучше. А девушка знала, что у него высокие цели. Он будет из кожи вон лезть, пока Абра не станет самой кассовой актрисой, а тогда он замахнется еще выше. Скажем, на премию Американской киноакадемии? Или на роль на Бродвее, или на ежегодную премию за достижения в театральном искусстве? Ему всегда будет мало.

— Мне уже двадцать лет, а я даже не умею водить машину.

Он удивленно посмотрел на нее:

— И куда бы ты поехала?

— Куда угодно. Никуда. Куда-нибудь подальше от этой квартиры! — И тебя, хотела добавить Абра. Ей очень нужно оказаться далеко от его постоянных требований, от его неумеренного честолюбия и физического голода.

Он подошел к ней:

— Ты снова вся зажата. — Он коснулся ее тела, как скульптор или художник, восхищенный собственной работой.