Мост в прошлое, или Паутина для Черной вдовы

В дверь позвонили, и Марина вдруг напряглась в нехорошем предчувствии:

– Ты же сказал ему сперва по телефону позвонить.

Гена поднялся с пола и вынул из лежавшей на столе кобуры пистолет:

– Сидите тихо, я посмотрю. Это не может быть Вишнев, еще рано. И он позвонил бы прежде, чем идти – адреса моего он не знает.

Эта фраза заставила Марину занервничать еще сильнее. «Теряю былую хватку», – подумала она, вставая с дивана и на цыпочках подбираясь к двери.

Звук отпираемого замка усилил напряжение – кого это Гена впускает в квартиру? И вдруг раздался голос Ветки, от которого у Коваль задрожало что-то внутри – она не планировала встречу с подругой, мечтала избежать ее.

– Гена, мне больше некуда! – говорила меж тем Ветка в коридоре. – Алешка, слава богу, на реабилитации, хоть за него можно быть спокойной. Но я не могу – понимаешь, не могу больше терпеть! Не мо-гу! – выкрикнула она с таким отчаянием в голосе, что у Марины сжалось сердце. – Он оскорбляет меня, а я вынуждена слушать и проглатывать! Сколько можно?! Я все время одна, все время с ребенком – и в ответ только оскорбления, пренебрежение! За что?! А теперь еще и вся эта суета со взрывами! И я вынуждена бояться и за Алешку, и за себя!

Она умолкла, а Гена хмуро поинтересовался:

– Чем я могу помочь, Виола Викторовна?

– Не знаю… мне просто не к кому больше… заберу Алешку и уеду к Маринке в Англию.

«О-па… ну, ты, милая, даешь! – подумала Коваль, кусая ноготь большого пальца. – Ко мне она уедет! А я жду тебя, думаешь? Я приехала с муженьком твоим итоги жизни подвести, между прочим».

– Гена… а ты что – не один? – спросила вдруг Ветка, и Марина легко шлепнула себя по лбу ладонью – в коридоре стояли ее ботинки и висела шубка.

– Не один, – ровным тоном ответил Гена. – Подруга детства у меня в гостях.

– А-а… – протянула Ветка расстроенно. – Я вам не помешаю… вы общайтесь, я в кухне посижу пока, ладно?

Коваль лихорадочно соображала, что делать дальше, что говорить, как представляться, как вообще себя вести, когда Ветка окажется лицом к лицу с ней. Того, что она ее узнает, Марина не боялась – во-первых, вряд ли, во-вторых, даже если узнает – Ветка не из тех, на кого нельзя положиться.

В коридоре раздались легкие Веткины шажки, и вот она уже на пороге – Коваль едва успела переместиться к окну и повернуться спиной к двери.

– Добрый день, – прошелестело за спиной. – Извините за вторжение. Меня зовут Виола.

– Очень приятно. Маша, – хриплым от волнения голосом проговорила Марина, не поворачиваясь.

Ей почему-то было очень трудно развернуться и посмотреть в глаза подруге, с чьим мужем она сейчас собиралась сводить счеты. Именно это не давало Марине возможности вести себя как-то иначе, не чувствовать вины.

Она слышала, как Ветка усаживается в кресло, как щелкает замком сумочки, доставая сигару, обрезалку и зажигалку.

– Вы не курите? – спросила она. – Не возражаете, если закурю я?

– Курите.

Коваль и сама с удовольствием закурила бы, но для этого нужно было повернуться и взять сигареты со столика. А этого сделать она, к своему удивлению, так и не могла. Воцарилось молчание, но в нем чувствовалась какая-то напряженность, и Марина сделала над собой усилие и оттолкнулась от подоконника. Ветка окинула ее цепким внимательным взглядом и… ожидаемо не узнала. Марина же, стараясь не выдать себя взглядом, только мельком глянула на подругу. Та почти не изменилась, по-прежнему напоминала дорогую фарфоровую куклу с идеальными белокурыми кудряшками, обрамлявшими искусно подкрашенное лицо. Только взгляд… Никогда прежде Ветка не смотрела так растерянно.

К счастью, в комнату вошел Гена с подносом, на котором тихо позвякивали чайные чашки.

– Познакомились? – спросил он, и Коваль в очередной раз поразилась, с какой легкостью телохранитель поддерживает любую игру и входит в любой образ.

– Да, – проговорила Виола, устремив взгляд голубых глаз на край столика, где лежала зажигалка.

Марина перехватила этот взгляд и похолодела – это была ее зажигалка, та самая, что она когда-то подарила Малышу на день рождения, золотая зажигалка с выложенными мелкими бриллиантами инициалами – «ЕМ» и «МК»… Стараясь выглядеть естественно, Коваль локтем смахнула ее на пол и нагнулась, чтобы поднять и сунуть в карман.

– Неповоротливая стала, вес лишний, что ли.

Но в душе заскребло – Ветка могла узнать эту вещь, она должна была помнить, что Марина не расставалась с зажигалкой ни на секунду, и Хохол, увозя Коваль в Англию, тоже не забыл об этом. Но Ветка смотрела совершенно спокойно и даже приветливо. Гена завел разговор ни о чем, Марина поддержала, стараясь все же разговаривать как можно меньше. Виола изредка посматривала на часы и крутила в пальцах мобильный телефон, который, судя по всему, был выключен.

– Гена, – вдруг обратилась она к телохранителю. – Я надеюсь, твоя подруга простит мне нахальство, но ситуация безвыходная. Можно, я останусь у тебя на ночь?

Марина поперхнулась чаем, с трудом удержала кашель и отвернулась. Гена же не выказал ни единой эмоции, как будто такое положение дел было вообще в порядке вещей:

– Оставайтесь, места хватит. Но Григорий Андреевич будет недоволен.

– Да пошел он, Григорий, мать его, Андреевич! – вспылила Ветка, не стесняясь постороннего человека. – Пусть понервничает! Надо было ему еще записку оставить – мол, похитили жену твою, ищи-свищи! Пусть теперь один покрутится, упырь!

Марину просто распирало от сдерживаемого смеха – в выражениях Виола не стеснялась, явно доведенная любимым супругом до состояния крайнего раздражения. Ветка, видимо, почувствовала, что перегнула палку:

– Простите, Маша, у меня с супругом некие разногласия, а Гена в курсе.

– Да ради бога, – еле выдавила Марина, стараясь не расхохотаться.

У Гены зазвонил мобильный, и Коваль сразу стала серьезной – это мог быть Вишнев, и вот тут начнутся проблемы – все-таки Ветка не должна его видеть.

Гена вышел в кухню и разговаривал там, Марина старалась разобрать хотя бы отдельные фразы, но не могла. Ветка покуривала сигару и рассматривала Коваль уже в упор, явно пытаясь поймать взгляд и начать прощупывать своим обычным методом. Но Марина понимала, что не должна позволить этого, а потому снова встала из кресла и отошла к окну, но встала так, чтобы не оказаться в поле зрения Виолы.

– Вы давно Гену знаете? – спросила Ветка.

– С детства, – коротко бросила Марина и умолкла.