Мой босс - палач

— Это то, ради чего ты столько времени молчала тут со мной.

— Мне было не тяжело, Вернон, — прищурилась она заинтриговано.

— Ты — идеальная спутница для изгнанного инквизитора, — усмехнулся я. — Давай это будет звучать практически так же, как и «пока смерть не разлучит нас»?

— Заманчиво, — придвинулась она ближе.

И мы вместе углубились в текст на долгие минуты. Оказалось, мховник никуда и не исчезал — жуков разводили в стенах королевской инквизиции последние триста лет, выводя все новые и новые породы, которые различались концентрацией действующего вещества. Милки нашел мне целый отчет по исследованию последнего поколения насекомых.

— Не понимаю, зачем им еще инквизиторы? — покачала головой Бэрри. — Они и так могут устраивать сожжение салем…

— Чтобы держать под контролем, — безжизненно выдохнул я. — Мы и вы — суть одного целого, которая становится слишком опасной единицей, когда соединяется. Ну и… не всех салем нужно сжигать — это убеждение все же было до недавнего времени основой всего…

Я прищурился на следующий абзац и стиснул зубы. Экстракт этого жука не смешивался с водой и другими жидкостями и эмульсиями. Со временем, когда раствор экстракта в чем бы то ни было высыхал, порошок высвобождался. Время высвобождения зависело только от вязкости раствора…

Я видел, Бабочка смотрит на меня большими глазами, но не мог пошевелиться.

— Вернон, — прошептала она, но я рывком поднялся и выхватил мобильный. Рисковал всем, но мне нужно было знать.

— Каллум.

— Рэд, новый номер? — откликнулся Шеррингтон.

— Когда поменяли росписи на потолках в здании королевской инквизиции?

— Месяца два назад, — озадаченно выдал он. — А что такое?

— А первое возгорание салемы, посещавшей курсы?

— Третьего числа… это полтора месяца назад. Что ты узнал? — пришла его очередь требовать.

— Я в процессе, — протер глаза другой рукой.

— Салемы горят в стенах инквизиции, Вернон, — вдруг выдавил он, и я слышал в его голосе такое отчаяние, которое едва ли не доходило до моего собственного.

— Сколько…

— Уже пятеро…

— Их убивают, Каллум.

— Где ты?

Я отбил звонок и зажмурился. Слышал — рядом часто дышит Бэрри, но посмотреть на нее не мог. У меня похолодело все внутри, и я перевел взгляд на бледную Бабочку.

Я таскал ее этими коридорами…

В горле стал ком.

— Вернон, — всматривалась она в мое лицо, а я не мог и слова сказать. Метнулся назад к столу и вцепился взглядом в остатки информации, но нигде не говорилось об антидоте.

— Вернон, — нахмурилась Бабочка на мой резкий рывок к мобильнику. А я снова не мог сидеть — рывком поднялся, набрал номер и приложил мобильный к уху.

— Да. — Милки тяжело дышал, голос звучал хрипло.

— Вернись к компьютеру, — приказал.

— Мистер Рэд, ты с ума сошел?! Я удираю со всех ног! Уже по дороге на вокзал…

— Там не вся информация, что мне нужна! — заорал, сжимая кулак. — Мне нужен антидот!

— Я все выдрал, что нашел, что открывалось с этим файлом и с одного устройства! Неужели ты думаешь, что я бы хоть что-то обошел!

— Милки, это вопрос жизни и смерти сотен салем, — цедил я, неся безбожную ложь. Мне нужна была сейчас только жизнь одной!

Милки помолчал, прежде чем ответить:

— Ты не вытащишь меня из петли, мистер Рэд, если я попадусь. А я попадусь, — бесцветно звучал его голос. — Сделаю, что смогу.

Он отбил звонок, а я замер посреди купе, не в силах пошевелиться.

Я сам ее привел на казнь, когда притащил за собой к Людогу. А теперь был беспомощен что-то сделать.

— Вернон, — коснулась моего плеча Бэрри и чуть сжала пальцы, будто испугано. А я рывком развернулся к ней и сгреб в объятия с такой силой, что, наверное, едва не задушил. Потом обхватил ее лицо ладонями и всмотрелся в глаза… Сдохнуть хотел, когда печать выдала мое черное нутро? — Вернон, что такое?.. Думаешь, я…

— Я не хочу думать, я буду искать антидот, — жестко чеканил.

— Ты меня пугаешь, господин инквизитор, — выпуталась она из моих рук. — А как же остальные?

— Пригодится для всех.

— Может, со мной ничего не будет…

— С тобой ничего не будет — я не позволю.

Она уперлась лбом в мою грудь и сжалась в комок, но не успел я ее обнять, оттолкнулась:

— Конечно, не будет — сколько раз я там прошлась? Вернон, тебе надо сосредоточиться на спасении других, которые сидят в тюрьмах. Им страшно…

— Я знаю, — смотрел на нее и чувствовал, будто кровь в жилах замедляется.

60

Мне с каждой секундой было все больше плевать на всех остальных. Может, поэтому инквизиторов разделяют с салемами? Наш дар, а с ним и убеждения, опыт, цели и все остальное растворяются, стоит поддаться чувствам и утонуть в сиреневых глазах. И это лучшее, что со мной происходило. Только это как два камня, которые идут ко дну с равной скоростью, а поднять оба сил и воздуха не хватит. Поэтому я вернул свою ведьму себе в руки и с наслаждением вдохнул ее запах:

— Голодна?

— Нет. Я целый пирог съела.

— Ничего себе.

— Угу. И съем оставшуюся половину, кажется, потому что тебе снова нужно работать.

— Экстремально…

— Что будешь делать с этим всем?

Я долго молчал, прежде чем ответить:

— Торговаться. Если салем убивают на уровне Саровского…

— Ты же можешь все это остановить, — сузила она глаза. — Твой друг, которому ты приказал вернуться за компьютер… Он же мог закинуть все это в сеть?

— Моего друга поймают за одну минуту с такими выпадами, Бэрри. — Я еще раздумывал, сказать ей или нет, но прятать от нее что-либо смысла теперь не было: — Но даже если бы смог… Не сделал бы этого.

— Почему?

А вот тут наши дорожки с прежней Бэрри бы разошлись.

— Потому что я буду спасть прежде всего тебя и Сильву.

— Ты сделаешь из этой информации товар? — нахмурилась она.

— Гарантию вашей жизни.

— А твоей, Вернон?

— Не мне взвешивать.

Бабочка отшатнулась от меня и опустилась на кровать, а я больше не ждал — вернулся за компьютер и принялся собирать компромат в один файл. Его еще предстояло надежно спрятать.

— А если они уже навредили и Сильве? — сдавленно спросила она.