Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

«…И наконец, самое неопровержимое доказательство – признание самого Берии в убийстве Сталина!

Рассказал об этом Молотову. Я не раз хотел его расспросить о загадочной смерти Сталина, но не решался, уж очень вопрос был «щекотливый». Но после наших бесед в течение нескольких лет, после того, как Молотов стал доверять мне и даже просил организовать «конспиративные» встречи с друзьями, я однажды решился затронуть эту тему. Сначала не прямо, а наводящим вопросом:

– Говорят, Сталин умер не своей смертью.

Молотов ответил не сразу. Подумал.

– Да, для таких подозрений есть основания.

– Называют даже конкретного убийцу – Берию.

Вячеслав Михайлович опять довольно долго молчал.

– И это весьма вероятно. Может быть, даже не сам, а через своих чекистов или врачей.

Я чувствовал, что-то не договаривает Молотов, но нажимать на него не решался. Казалось, он больше ничего не скажет. Но, видимо, у него шла внутренняя борьба. Возможно, он думал, что уже стар и не надо уносить с собой большую тайну.

Без моего дополнительного вопроса он вдруг, как бы даже не для меня, стал вспоминать:

– На трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года произошел такой вот разговор. Берия был тогда близок к осуществлению своих замыслов по захвату власти. Он уже сам, да и все мы считали его самым влиятельным в Политбюро. Боялись его. Вся охрана вокруг была его ставленники. Он мог в любой момент нас ликвидировать. Но он понимал, что так поступить нельзя, народ не поверит, что все мы враги. Ему выгоднее превратить нас в своих сторонников. И вот, как бы напоминая, что произошло на пленуме после XIX съезда, когда Сталин хотел с нами расправиться, Берия на трибуне Мавзолея, очень значительно сказал мне, но так, чтобы слышали стоявшие рядом Хрущев и Маленков:

– Я всех вас спас… Я убрал его очень вовремя.

Можно ли верить Молотову, что Берия сказал такие слова?

Я думаю, что можно. Молотов очень крупная личность, он понимал цену таким словам и вообще, всегда, на всех постах, знал вес и значимость каждого слова. Это не кухонный разговор. Он понимал, о чем говорит и с кем говорит. Эта фраза не повиснет в воздухе, она отложится в моей памяти, и я как писатель, когда-то дам ей огласку, и страшный смысл ее войдет в историю». (Карпов В. Генералиссимус. Оренбургская книга, 2004. С.778–790).

Прежде чем словам Молотова войти в историю, неплохо бы вспомнить, что 29 июня 1953 года состоялось заседание Президиума ЦК КПСС и Совета Министров СССР. А точнее оно произошло ровно через три дня после убийства Л. Берия – 26 июня. (см. Раздел «Проклятая каста» За что убили Берию). Повестка дня звучала так: «Об организации следствия по делу о преступлениях, антинародных и антигосударственных действиях Берии». В СМИ создавалась ложная обстановка, дескать, Берия арестован и пишет покаянные письма в ЦК, скоро состоится суд. Где как не на этом эпохальном заседании Молотов обязан был рассказать своим товарищам по партии о разговоре с Берией 1 Мая на трибуне Мавзолея. Однако история не сохранила ни единого свидетельства того, что такие слова на этом заседании были произнесены.

Возникает естественный вопрос к автору «Генералиссимуса»: «Почему Молотов промолчал, а стало быть, скрыл от следствия важное свидетельство виновности Берии в смерти Сталина?» Все очень просто: этого разговора на трибуне Мавзолея не было, и быть не могло! Автору наверняка должно было быть известно о том, что Берия занимался атомным проектом, а охрана Сталина подчинялась министерству МГБ, главой которого был Игнатьев. Наконец Берия был преемником вождя и этим все сказано.

Не связано ли это «откровение» Молотова с тем фактом, что появились книги таких исследователей как Ю. Мухин, Е. Прудникова, А. Мартиросян и А. Сухомлинов, в которых раскрывается тайна убийства Сталина и Берии? Но так как тиражи смехотворно малы (от 3000 до 5000 экземпляров!) подавляющее большинство нашего народа до сих пор живет сказками дедушки Никиты и имеет крайне смутное представление о событиях тех дней. Молотов, посредством «исследователей» вроде Карпова вбросил в массовое сознание эту ложь, которая благодаря его авторитету намертво въелась в сознание не одного поколения людей. «Ай, да Молотов! Ай, да…» «сын известной матери!»

Врать, используя свой авторитет, приобретенный в том числе, а может даже и в большей степени, в результате работы с Лениным и Сталиным – это одно и очень некрасиво. Но распространять слухи о том, что Берия сам признался в убийстве Сталина – это уже подлость.

Другими словами, с некогда революционно-исторической личностью произошла натуральная метаморфоза. Он превратился поначалу в союзника переворота, а в конце жизни в провокатора.

Глава 6 Любовь моя – Грузия

Гори

В г. Гори я впервые побывал в 1956 году, благодаря Ш. Эгнаташвили. Через 6 лет Р. Бзишвили, одобрив мой выбор невесты, помог с организацией свадебных мероприятий, в том числе свадебного стола, который был накрыт в доме Отара Коринтели. Я некоторое время, бывая в Грузии, не заезжал к Отари, ввиду отсутствия у меня личного автомобиля. А однажды, когда я наконец взял напрокат автомобиль и приехал к нему в Гори, он огорченно заметил, что ему стыдно перед соседями за мое, такое невнимательное поведение. Но, узнав причину, перестал сердиться и с большим удовольствием стал рассматривать мой автотранспорт. Брать напрокат автомобиль я перестал после того как мой друг и крестный моего младшего сына Захар Хиталишвили (герой Советского Союза, летчик-штурмовик) предложил мне пользоваться своей «Волгой» во время моих пребываний в Грузии. Кроме него я одалживал автомобиль также у Резо Порчхидзе. Его «Волга» зеленого цвета с номерными знаками 01–10 стала важной частью наших семейных воспоминаний, особенно для моих детей. Отара Коринтели я стал навещать регулярно во время своих отпусков.

Мои дети крещены в Мцхете в соборе Светицховели, а вот внуков решили крестить в церкви в 10 километрах от Гори в местечке Атени. Говорят, что именно там и был крещен Сталин. Моего старшего сына Виссариона крестил архитектор Вахтанг Абрамишвили. Вахтанг является внуком друга Сталина по духовной семинарии Петре Капандадзе. Младшего, Якова крестил, как я уже говорил, герой Советского Союза летчик-штурмовик Захар Хиталишвили. Крещение моего старшего внука Иосифа (Сосо) отмечали почти все члены партии «Единая Грузия» во главе с ее руководителем П. Георгадзе. Крещение Василия (Васо) прошло в кругу друзей. Тамадой был мой старый друг Отари Чигладзе. Близкие друзья называют его «Котана». Олю, самую младшую мою внучку, крестили аж пять человек. Почему? А почему бы и нет? Так решили ее родители, мой сын Яков и его супруга Нина, и все тут.

Горийское партийное руководство относилось ко мне с огромной доброжелательностью. Я еще буду писать об этом их ко мне отношении. Но особенно близкие отношения у меня установились с Важа Павловичем Абрамишвили. От него исходила какая-то особая, отеческая забота и доброта. Он был последним, кого я застал руководителем районного партийного комитета г. Гори.

Особый день

Если я находился в Грузии, то день рождения вождя 21 декабря непременно отмечал в его родном городе. Вместе со мной в Гори ездили многие мои друзья и знакомые. Каждая поездка была по своему особенной, но ни одна из них не обходилась без бурных обсуждений правителей СССР по дороге туда и обратно. Одно время поездки организовывал Автандил Маргиани. Он был вице-премьером в правительстве Э. Шеварднадзе. Однажды он предложил взять с собой в Гори моих внуков – Сосо и Васо. Мы поехали на двух машинах. Вместе с нами поехали также Г. Бердзенишвили – писатель, академик; В. Хачапуридзе – предприниматель из Цхинвали; и еще несколько человек. Диспут в дороге не прекращался ни на минуту. Г. Бердзенишвили, автор книги «Сталин – Бог перманентных побед», лучше других владел темой, поправлял собеседников, уточнял какие-то факты, цифры и т. д. Я в основном слушал и старался не вступать в диспут. Дети сидели спокойно и с интересом разглядывали разгоряченных беседой моих знакомых.

У памятника Сталину

В этот день с самого утра площадь перед памятником Сталину заполнялась телевизионщиками. Нашу группу замечали издалека и выстраивались так, чтобы весь наш «колхоз» вошел в кадр. Вопрос большинства журналистов звучал примерно так: «Почему народ до сих пор помнит и любит Сталина несмотря на столь тотальную антисталинскую и антисоветскую пропаганду в Грузии? А мой ответ, если коротко, звучал примерно так: «Потому что при Сталине мы жили лучше, в безопасности и с уверенностью в завтрашнем дне…» Потом к микрофону попросили Сосо. Он, немного стесняясь (первое публичное выступление как-никак!), что-то сказал в микрофон по-грузински. По реакции публики я понял, что «дебют» прошел нормально. Василий тоже стал что-то говорить в микрофон, но когда вдруг камеру убрали, он замолчал. Василию это сильно не понравилось. После возложения цветов к памятнику, Маргиани всю компанию пригласил в ресторан неподалеку. Тамадой был он. Его могучий голос продолжал звучать и за столом. Он попросил Сосо громко и с выражением прочитать знаменитое стихотворение И.Сталина «Утро». Сосо, как мне кажется, с удовольствием читал стихотворение перед собравшимися. Любопытство и восторг участников застолья выразились в бурных аплодисментах. Садясь на стул под аплодисменты, он на ухо тут же по-русски спросил меня: «Бабу, ты смотрел, все меня слушали?» На утвердительный ответ переспросил: «Это точно?» Что касается Василия, то он наотрез отказался что-либо говорить. Настроение ему было испорчено на площади у памятника. Наверно годам к восьми по моему совету Сосо свои «застольные чтения» прекратил. Его ждали другие аплодисменты и в другом месте. Я в детстве жутко стеснялся выступать перед публикой, поэтому мне было приятно наблюдать за Сосо, которого совершенно не смущало прикованное к нему внимание присутствующих. Теперь он дирижирует симфоническим оркестром. Я называю Сосо «господином маэстро».