Мой лучший препод

Но я должна извиниться. Как взрослая девочка. И от этой мысли жар в промежности только усиливается.

Я провожу рукой по стволу вниз, затем вверх, сжимая под конец. Поднимаю взгляд и вижу как потемнели глаза Влада от желания.

— Чуть быстрее, — командует он. — Да. А теперь коснись языком.

Не могу подавить улыбку, подаюсь вперед и провожу языком по гладкой розовой головке. Влад вздрагивает и громко выдыхает через нос. И вот тут уже я начинаю играть, замечая, как мои действия отражаются на нем.

Первые несколько секунд он не понимает, вздрагивает от быстрых движений языка по стволу, от того, как я касаюсь головки самым кончиком...

— Ты меня дразнишь, — наконец доходит до Влада. — Вот так ты, значит, хочешь извиниться?

Он собирает мои волосы в импровизированный хвост и медленно наматывает на кулак.

— Обхвати его губами, фея, — командует мужчина, кажется, не понимая, что я дразню его не от нежелания, а совершенно из-за противоположной причины. Или понимая слишком хорошо.

Я послушно обхватываю губами головку и облизываю.

Слышу тихий стон и уже без направлений пытаюсь захватить как можно больше, сжимаю губы и начинаю двигаться. В первые секунды Влад направляет меня рукой, подсказывая как лучше. А потом так же резко останавливает, не позволяя продолжить эту ласку.

— Я сделала что-то не так? — тихо уточнила, вытирая слюну с подбородка.

— Нет, фея, — на его губах появляется улыбка. — Все слишком так. Но я не хочу так быстро заканчивать. Мы ведь можем заняться более интересными делами.

— Влад, я ведь извинялась, как взрослая девочка, — игриво напомнила ему, вскинув брови.

— Извинения приняты, — уверил он меня, помогая встать. — Но кажется, у нас осталось одно незаконченное дельце. Тебе так не кажется?

Я теряю голову от желания почувствовать его в себе. Стать для него чем-то большим.

Мы вместе падаем на кровать, страсть, в которую перетекла наша ссора, превращается в нежность. Я тянусь к Владу за поцелуем, он отвечает на него, сжимает руку на моей груди и пропускает сосок между пальцами. Сжимает его. И вместе с тем, я чувствую, как его член упирается мне в промежность.

Миллиметр за миллиметром, он постепенно входит в меня. Желание становится все сильнее, я цепляясь за мужчину, как за спасательный круг. Закрываю глаза и закусываю губу, стараясь подавить стон. Но он все равно рвется из груди, когда низ живота вспыхивает от искрящихся разрядов, они растекаются по телу, заставляют биться в судорогах.

Боже, я кончила еще до того, как начался секс. Это вообще законно?

А через секунду это наслаждение разлетается на осколки от резкой тянущей боли до самого пупка. Я охаю и подаюсь вперед, упираюсь руками Владу в грудь ладонями.

— Тише, маленькая, — шепчет он, осыпая лицо короткими поцелуями. — Расслабься. Сейчас все пройдет.

И он прав. Он как всегда прав. Боль уходит, ей на смену возвращается желание и какое-то новое чувство… Наполненности. Я чувствую, как его член входит в меня. Постепенно скорость нарастает.

Я забываю о той, боли, с которой все началось. Меня уносит на волнах наслаждения. К нам возвращается страсть.

Сплетаю ноги у него на бедрах и стараюсь двигаться в такт, подаюсь бедрами вперед, чтобы почувствовать его всего. Ощутить.

В какой-то момент в глазах темнеет, а меня скручивает от очередных судорог. Стон срывается с губ, такой громкий. Влад ловит его губами и целует меня. Долго, страстно, чувственно. А потом хлопает меня по заднице и сбрасывает ноги с себя. Разворачивается и рвано выдыхает. Сперма летит на валяющееся рядом одеяло. А я улыбаюсь. Как последняя дура. Счастливая дура.

* * *

— Почему ты перекрасилась? — тихо спрашивает Влад после того, как мы отдышались и перебрались на кухню.

Я сижу на подоконнике, а он варит нам кофе. Нос щекочет аромат обжаренных зерен, а улыбка не сходит с губ.

— Почему? — я накручиваю белую прядь на палец. — Захотелось перемен.

— Я ведь просил тебя, — качает головой Влад и хмыкает.

— Ты уехал. Неизвестно, собирался ли вообще возвращаться, — пожимаю плечами. — Да и сказано это было так давно, что слова могли потерять силу.

— Знаешь, когда я в тебя влюбился? — тема меняется.

Сердце заходится в стуке, такие разговоры обычно приносят какое-то странное удовлетворение. Не такое, как секс, нет. Теперь я могу их сравнивать. Но что-то очень похожее. Это ведь тоже своего рода откровение, обнажение и попытка быть таким, какой ты есть на самом деле.

— Открой тайну, — не могу сдержать улыбку, когда произношу это. — Когда мы гуляли?

— Нет, фея, — он скользит по моей фигуре взглядом, снимает с огня турку и разливает ароматный напиток по чашкам. — Когда ты танцевала на барной стойке.

— Мне кажется, что ты путаешь эрекцию с влюбленностью, — фыркаю я, принимая из его рук чашку.

Влад добавляет мне кофе сливок и садится рядом на стул:

— Эрекция дело проходящее. А вот чувство, которое во мне проснулось тогда, нечто иное.

— Но вместе с тем, — наставительно поднимаю я палец, — ты влюбился в кареглазую блондинку. А не ту девочку, которой запретил портить волосы.

Он усмехается, протягивает руку и касается пальцами моей обнаженной ноги. Проводит подушечками по лодыжке, поднимается к колену, заводит руку под подол короткого халатика.

— Кажется, ты пытаешься уйти от разговора, — выдыхаю я, с трудом сжимая бедра и не пропуская Влада еще выше. — А мы ведь еще не обсудили твою влюбленность.

— А мне кажется, что ты пытаешься отказаться от того, чего хочешь.

Он говорит это просто так, к слову. Но я улавливаю там второй подтекст. Ведь по всем правилам мы не можем быть вместе. Из-за семей, обстоятельств, мест работы. Но все же сейчас он сидит у меня на кухне, запустив руку под халат и по-хозяйски устроив ее у меня на бедре.

— Так что там с влюбленностью с первого взгляда? — возвращаюсь я к теме, которая более приятная, чем все эти мысли.

— Так все же, — пожимает плечами Влад, отпивая из своей чашки. — Влюбился с первого взгляда, как мальчишка. А если еще раз скажешь про эрекцию, я тебя укушу.