Мой милый лебедь

– Вообще странно, - задумчиво сказала Кристина.
– В деревне объявился колдун одновременно с нашим приходом. И очень похожий на тебя...

– С чего ты взяла, что он появился одновременно с нами? Может быть, он уже несколько лет здесь рыскает-бегает!

– Но раньше-то на нас не накидывались с расспросами, куда ты девался.

– Но раньше-то нас в джунгли не заносило, - передразнил я Броневич.

Сатай с озарением на лице промолвила:

– Я, кажется, все поняла!

– Что поняла?

– Все!

– Именно!

Сатай принялась объяснять, что поняла:

– От Артема отделилась астральная проекция, и она начала жить собственной жизнью.

Только проблем с проекцией мне не хватало для полной шизофрении.

– Какая проекция?
– не понял Эфроимский и накрутил на палец свою тоненькую косичку, которая росла на затылке. Помню, как-то раз после летних каникул он пришел в школу с этой косичкой. Учителя стали странно коситься на косичку, а мы от нее балдели. Потом, правда, учителя к ней привыкли и прекратили на нее коситься, но мы так и продолжаем от косички балдеть.

– Астральная, - будничным тоном сказала Сатай, как будто отделение астральной проекции от тела одного из одноклассников было в порядке вещей.

– Я удивляюсь, как это они увидели твою проекцию, если она полупрозрачная? Наверное, она очень сильная, - обратилась ко мне Сатай с претензией в голосе.

– А я откуда знаю?

Сатай возмущенно хлопнула по бедрам:

– Надо следить за проекцией! Я когда свое астральное тело в космос отправляю, то пристально наблюдаю за ним, как бы чего не случилось, не утерялось оно! Стыдно, не уследил - с укором произнесла индианка. Таким тоном говорит, например, мама, когда я не вынес мусор или не сходил за хлебом. Хотя, да, здесь дело серьезное - я потерял астральное тело.

– Что такое астральная проекция?
– не вытерпел Эфроимский.

– Это эфирное тело, которое находится под ментальным уровнем, у меня еще родилось подозрение, что серебряный канат Артема порвался, - популярно пояснила Сатай.

Нет, с ней невыносимо разговаривать! Изумляюсь, как я просидел с Сатай 10 лет? А, нет, девять, четвертого класса при нас уже не было. Своей невозможностью Сатай меня когда-нибудь доконает.

– Каком уровне? Какой канат?
– полезли глаза на лоб Женьки.

Сатай лишь махнула рукой, мол, что с вами, невеждами, разговаривать? Элементарных вещей понять не можете.

По лицам остальных стало очевидно, что они тоже мало чего поняли из речи Сатай. Спрашивать у девочки больше никто ничего не осмелился.

– Слушай, ты, Сатайка, по-человечески объясни!
– накинулась на Сатай Кристина, которая всегда только Сатай не трогала, не знаю даже, почему.

Сатай удивилась и, немного подумав, стала переводить нам то, что было сказано выше, на примитивный язык:

– Каждый человек имеет тело. То, которое видят и чувствуют все. Оно называется физическим телом. Это - только упаковка. Представьте, что тело пирог, состоящий из множества слоев. Верхний, самый грубый слой - физическое тело. Под ним лежит ментальное. Это тело невидимое, но достаточно грубое. А вот после ментального находится астральное. О нем и поговорим, - у Сатай покраснели щеки, она явно чувствовала себя в своей стихии, девочка уселась на край стола.
– Это тело самое клевое. Оно нежное и ранимое. Если научиться держать власть над ним, то его можно отправлять в космос. Еще - посылать домой за тетрадкой, которую забыл, быть дома и смотреть сериал во время того, как физическое тело сидит на уроке и пишет нудные уравнения.

Климентий Иванович хмыкнул. Теперь он узнал, где находится Сатай во время алгебры.

– Астральное тело соединено с ментальным так называемым "серебряным канатом". У него функции как у поводка для собаки. Он держит астральное тело в ежовых рукавицах, не позволяет ему улетать на опасное расстояние и вообще, проявлять самодеятельность. Так вот, я предполагаю, что серебряный канат Артема порвался и астральное тело живет своей жизнью. Именно из-за того, что канат рвется, у людей возникает болезнь "раздвоение личности". Это ментальное тело, которое находится посередине, не может понять, кому подчиняться - астральному или физическому? Оно находятся меж двух огней. Чаще всего человек, страдающий раздвоением личности, сходит с ума и умирает или весь остаток жизни находится в психлечебнице, - на такой оптимистической ноте Сатай закончила лекцию.

Все с сочувствием уставились на меня. Конечно, даже врагу не пожелаешь, чтобы серебряный канат порвался.

"А-а-а! Что же со мной будет?
– поразился я.
– Сойду с ума, меня отправят в лечебницу, а там надо мной будут издеваться санитары. Да я там просто не выживу в компании с Наполеонами и всякими субъектами. Мама будет мне носить низкокалорийную кашку, сестра будет вязать мне шарфы и теплые носки, папа будет привозить книжки. Одна светлая сторона уже есть. А с чего я взял, что в больницу разрешат передавать шарфы? На них же можно повеситься, так что шарфы отнимут. Даже в тюрьмах не разрешают носить обувь со шнурками - надзиратели боятся самоубийства клиентов. А тут - целый шарф. Хорошо еще, если родные будут обо мне помнить. Вдруг заведут себе другого ребенка? И будут следить за ним, чтобы его канат ни в коем случае не порвался, за моим же канатом не усмотрели. Да-а, вообще, роскошная жизнь у меня будет в психбольнице".

Отогнав страшные мысли прочь, я спросил у Сатай:

– Сатаюшка, а мое астральное тело, может быть, не поздно еще привязать к канату?

Девочка задумалась, зачем-то отряхнула сари и произнесла:

– Тебе повезло, что есть я.

– Да-да, я знаю, - торопил я Сатай, чтобы та изложила план.

– Я пошлю свою астральную сущность разыскивать твое тело, постараюсь его уговорить одуматься и вернуться на место.

"Идеальный план!"

– Быстрее посылай!
– воскликнул я.

– Да подожди ты, я не могу в такой напряженной обстановке проворачивать столь сложные дела.

Я обмяк. Чего она ломается? Трудно, что ли помочь мне? Тут напряженная обстановка? Ха! Да здесь просто рай по сравнению с уроком алгебры, когда Клим берет в руки журнал, тщательно просматривает список учеников. Потом пронзает каждого своим взглядом, выискивая новую жертву. Вот это я понимаю напряженная обстановка! А здесь...

– Ой, дикари идут!
– крикнула Кристина, увидев вдалеке преследователей.

– Запрем дверь!
– сориентировался я и бросился закрывать дверь. Мыкался у входа добрых тридцать секунд, как слепой котенок, пока до меня не дошло, что двери нет.

– В моей голове зародился план, - сказала Стакановна.

– Какой?
– всем стало интересно.

– Сейчас индейцы забегут, а мы притворимся, что руки наши до сих пор связаны, - выложила план англичанка.

– А дальше!
– потребовала Кристина.

– Э-э-э, это и есть мой проект.

Кристина презрительно хмыкнула: