Мой милый лебедь
Шрифт:
– А кто вы?
– Черт!
– старик собрал осколки ногой в кучу.
– Мы обычные мирные жители!
Я удивился:
– Почему, тогда, нас запугивали ваши слуги? Зачем обманывали? Стрессу подвергали? И меня хотели использовать как рабочую силу! Видите ли, овощи им надо собрать в корзинку!
– Прошу прощения, мы погорячились!
– Ну ладно, прощаю. Но это последний раз!
– Откуда вы знаете русский язык?
– неожиданно спросила Сатай.
Оказалось, что этот вопрос волнует всех. Мы выжидающе вцепились глазами в деда.
– Наш народ говорит на многих языках, - пояснил старец.
–
Я почувствовал, что крыша у меня едет окончательно. Откуда этому племени известны языки? Почему они живут в джунглях, а не в цивилизованном мире? Все эти вопросы я задал деду.
– Тут лучше живется. Воздух чистый, еды много. Давно наше племя хотели расселить по городам, но мои предки воспротивились этому.
– Как вас зовут?
– поинтересовалась Стакановна.
– Ясный Пень Третий.
Мы выкатили глаза от изумления.
– Как???
– Ясный Пень Третий, - повторил древнейшина.
– Отец мой - Ясный Пень Второй, дед - просто Ясный Пень.
– Подождите, - собиралась с мыслями Морозко.
– Пень - фамилия или имя?
– Что какое фамилия?
Инна Степановна подумала немного, потом выдала:
– Фамилия - это то, что идет после имени! Скажите мне, человек, который не знает что такое фамилия, поймет это разъяснение? Я думаю, нет.
– Что такое имени?
– Это то, что идет перед фамилией!
– снова растолковала Морозко.
Ясный Пень Третий отчаянно схватился за голову. Он не понимал ни то, ни другое.
– Как бы объяснить?
– задумчиво пробормотала Морозко.
– Я знаю!
– победоносно возопила Машка и обратилась к старику.
– Как называют вас близкие друзья и знакомые?
– Пень, - ответил древнейшина.
– А подчиненные - Ясный Пень Третий.
Баранова просияла:
– Его имя - Пень, фамилия - Ясный!
Мы согласились.
– А отчество ваше как?
– сочла нужным узнать Стакановна.
Дед непонимающе глянул на англичанку.
– Отца вашего как звали?
– Ясный Пень Второй!
Все обреченно сникли.
– А, понятно!
– воскликнула Машка.
– Его отца тоже звали Пень. Значит, он - Пень Пнович!
Наш коллектив снова согласился с Машкиными выводами.
– Пень Пнович, скажите, пожалуйста, зачем ваши люди нам сообщили, что вы - людоеды?
– вздохнула Ирка Собченко.
– Пошутили.
– Пошутили???
– Да. У нашего народа очень развито чувство юмора.
Мы выпали в осадок. Хороши шутки! Я от страха перед смертью чуть не откинулся, а он говорит - пошутили! Ирод такой! Теперь я тоже просто обязан "подшутить" над ним - притвориться колдуном.
Вера неожиданно протянула:
– Я есть хочу! Уже четыре часа дня! Завтракали мы в восемь утра!
– Действительно, - засуетилась Стакановна.
– Неплохо бы поесть, оглянулась по сторонам, - ой, а где сумки с едой?
Мы тоже оглянулись. Сумок нигде не было.
Геннадий Адольфович хлопнул себя по лбу:
– Вспомнил! Они в том доме, ну, в котором Тема под столом прятался!
Мишка уже собрался бежать в тот дом.
– Бежим за едой!
– Подождите!
– остановил его и остальных, ринувшихся за Мишкой
Они притормозили.
– Чего еще?
– Я с радостью вас накормлю! Скоро ужин и мне будет за честь устроить вам пир! По вечерам мы едим на улице, все жители собираются вместе и делятся друг с другом событиями, произошедшими за день. Я познакомлю вас с родственниками и народом. К тому же, вы расскажете мне, откуда взялись в наших краях.
Чуть подумав, мы единогласно согласились. Поедим, пообщаемся с народом.
Позже стал острый вопрос: где мы будем жить?
– Вы можете расположиться в тех домах, - Пень Пнович махнул рукой немного в сторону от своего пристанища.
– Слуги приготовят вам комнаты. В домах есть лежанки. Устраивайтесь с удобствами.
Мне достался кривой на левый бок домишко. Поселили меня вместе с Женей.
Остальные дома заполнились таким образом: Морозко и Стакановна. Водитель дядя Толя и Климентий Иванович. Геннадий Адольфович и Зенон Олегович. Бунин и Ивуанианву Влад. Мунисэ Ли и Смолянская. Ира Собченко и Вера Колодюк. Броневич, Сатай, и Машка. Как вы заметили, нас расселили по половым признакам. Так как домов, предоставленных в наше распоряжение, было всего восемь, выяснилось, что Броневич надо будет жить вместе с Машкой. Сначала пани возмущалась, но, так как зданий от ее возмущения больше не становилось, пришлось делить жилище с Барановой. С одним условием: Сатай будет третьей. Иначе Броневич за себя не отвечает.
В палатках жить не хотел никто.
Устроившись и немного обжившись на новом месте, мы с Женькой стали мечтать:
– Вот бы выбраться из джунглей, - говорил он.
– Да-а, кайфово было бы. Я бы сразу на книжный рынок поехал, - я счел должным внести некоторые коррективы, - естественно, после того, как с родными встречусь.
– Слушай, Артем, а ты какие книжки читаешь?
– Жанр?
– уточнил я.
– Ага.
– Отдаю предпочтение детективам, фантастике, приключенческим повестям.
– Знаешь, а мне тоже читать нравится.
– Да?
– удивился я.
– Не думал...
– Почему?
Я растерялся, ведь я сам не знаю, почему так подумал.
– Ну, не знаю. Вы же всем классом на меня как пираньи накинулись, помнишь, когда психолог приходила?
– Не помню...
– Как так? В мае, или в апреле, - точно я не помнил.
– А, так меня же не было в школе вторую половину апреля и первую мая.
Точно, Женька ведь в Тунис уезжал.
– В общем, на тесте я не присутствовал. Я сказал бы, что читать люблю!
– заверил меня Эфроимский. Я верил.
Я рассказал Женьке, как на меня все наехали, узнав, что я обожаю читать, вместо того, чтобы заниматься всякими криминальными делами.
– Вот уроды, - он ударил приличным кулаком себя по ладони.
– Не сомневайся, я бы заступился за тебя.
Я поблагодарил за услуги телохранителя Женю. Мы еще долго разговаривали. Оказалось, что у нас с Женькой куча общих интересов. Вот с ним, пожалуй, я смог бы дружить в полном смысле этого слова: гулять вместе после уроков, в выходные, делать вдвоем домашку. Тем более он более-менее сечет в математике, в то время как я ее совершенно не понимаю, а если уж до конца быть честным, я ее просто ненавижу. К тому же, у меня плохо с таблицей умножения. Преимущественно на "8".