Мой (не)любимый дракон

Такая же хрупкая, невесомая, почти прозрачная.

Скальде уже собирался отойти, чтобы позволить лекарю осмотреть девушку, когда та вдруг ни с того ни с сего удержала его за руку и недоумённо выговорила:

— Оу, не замечала раньше у вас татуировки. Она что-нибудь означает?

Мужчина резко отстранился, едва не налетев на топтавшегося у него за спиной целителя. Впился глазами в свои широкие кисти, успев заметить на одной из них тающий узор стального цвета.

Проступивший на коже в том самом месте, где теплом отпечаталось прикосновение невесты.

Глава 22

Остаток дня я провела в постели, восстанавливая силы сном. К счастью, на сей раз обошлось без провокационных видений про меня и Герхильда. Если даже что-то и снилось, то я ничего не запомнила. А проснувшись, первым делом проверила, на месте ли булавка. Выдохнула облегчённо, ощутив гранатовую крошку бусин под пальцами и свитый из серебряных нитей диковинный цветок. Значит, не обманул.

Вернул.

Сев на постели, поморщилась от нового приступа боли, никак не желавшей благополучно кануть в прошлое. Было такое чувство, будто у меня под кожей в районе висков засели крошечные оловянные солдатики, которые методично, ни на секунду не останавливаясь, молотили по своим лилипутским барабанам микроскопическими молоточками.

Бум-бум, бум-бум, бум-бум.

Никому не пожелаю такой мигрени. Разве что только Блодейне… Мерзопакостное ощущение.

В окнах проглядывали фрагменты закатного неба, розовато-фиолетового, подсвеченного бледным золотом уплывающего за горизонт солнца. Комната, освещённая лишь пламенем каминов, тонула в благостном полумраке. Сейчас мои глаза были не способны воспринимать яркие цвета. Только тени, только приглушённые краски угасающего дня.

Дня, который почти не сохранился в моей памяти.

Разговор с Его Великолепием, состоявшийся в лаборатории эррола Хордиса, удалось вспомнить с попытки эдак пятой. Если не со всей десятой. Воспоминания походили на вязкое, осклизлое месиво. По-другому и не назовёшь. Слеплялись в комки, из которых лишь неимоверным усилием сумела извлечь неясные образы и обрывки диалогов.

Если верить тальдену, я подсознательно не желала расставаться с привязкой, отсюда и дикая головная боль, жар и, кажется, разжижжение мозгов. Иначе почему никак не получается вспомнить, что со мной, чёрт побери, происходило!

Для полного счастья не хватало только амнезии.

По теории Герхильда, его чары должны были нейтрализовать любовную хмарь, но я всё утро цеплялась за привязку и упрямо отказывалась расставаться с фальшивыми чувствами.

Бред какой-то. Чистейшей воды бред.

Чушь! Пурга! Галиматья! Чтобы я и сама лезла в магический аркан, за другой конец которого меня будет удерживать Его Несравненность?

Да кем он вообще себя возомнил? Решил, что после одного несчастного свидания я забуду о муже, о доме и обо всём, что мне дорого, и посвящу всю себя ему? Этому сугробу с кубиками льда вместо глаз.

Да ни фига!

Сто лет он мне нужен. А я ему. У него, между прочим, есть любовница. Фря конопатая. А может, и не одна.

И вообще, дурацкое было у нас свидание. Мне оно совсем не понравилось. И Скальде мне тоже совершенно точно не нравится!

Не чувствуй я себя сейчас овощем, приготовленным в скороварке, непременно отправилась бы на поиски тальдена, дабы выяснить немедля, подействовала ли его чудо-булавка. Обещал ведь, что любовные чары в любом случае развеются. Хочу я того или нет.

А я очень хотела. И что бы там Герхильд себе ни навыдумывал, не собиралась держаться за опостылевшую привязку.

Попытка придать Фьярриному телу вертикальное положение ни к чему не привела. Стоило чуть приподняться на постели, как комната поплыла перед глазами, и я с тяжёлым вздохом рухнула обратно в объятия одеяла. Натянув его до самого подбородка, продолжила мозговой штурм, гадая, что было до того, как эррол Хордис влил в меня одну из своих сомнительных на вид и на вкус микстур. Запах, кстати, тоже был не очень. Зато после лекарской настойки в голове просветлело, и чёрная дыра в сознании начала уменьшаться.

Не сразу сообразила, как попала к лекарю. Прямиком из парка? Нет, помню, сидела в спальне и дрожала. А потом нарисовался Скальде. Злющий, мрачный. В глазах — звериная ярость, на лице, как обычно, — ледяное забрало. Думала, прибьёт за прогулку с герцогом. Но вместо этого тальден подхватил меня на руки и понёс к лекарю.

При воспоминании о том, как именно пропутешествовала к эрролу Хордису, к щекам прилил жар, а сердце, дурное, пустилось в пляс. То ли температура снова подскочила, то ли слабая плоть по-прежнему вот так непонятно реагировала на мысли о Герхильде.

Определённо, думать о драконе не только неправильно, но ещё и вредно и нервозатратно. Поэтому лучше вообще о нём не вспоминать.

Пока пыталась выставить из своих мыслей Его Льдистость, а заодно понять, что же всё-таки произошло между мной и Блейтианом Крейном, в комнату вошла Мабли. Вернее, как вошла — понуро вплыла, словно неупокоенная душа, только что вернувшаяся с похорон некогда принадлежавшего ей тела. В руках девушка держала поднос с миской, над которой вилась тонкая струйка пара, на лицо же навесила обычно несвойственное ей скорбное выражение.

— Чего такая бледная? За меня беспокоишься? Так я в порядке. Выспалась, отдохнула. Подумаешь, небольшое отравление.

Это была версия для всех любопытствующих. Мол, вина плохого на ярмарке выпила, несвежим пряником закусила — и вот результат: я вынуждена поститься.

И почему нельзя было сказать, что у меня просто простуда…

— Не в порядке, — покачала головой девушка, ставя мне на колени поднос с горячим, но совсем не аппетитным на вид бульоном. В жидкости — не золотистой, блестящей от жира, как я люблю, а уныло-зеленоватой — плавали колечки лука и веточка сельдерея или чего-то очень на него похожего. Ни тебе сухариков, ни даже кусочка хлеба.

Мабли шмыгнула носом, вздохнула сокрушённо, комкая полотняную юбку горчичного цвета, незатейливо отделанную светлой тесьмой.

— Из-за герцога Крейна страдаешь? — Я прикрыла глаза, настраиваясь на непростой разговор.

Если честно, думала, что первой, кого увижу, когда проснусь, — будет призрачная проекция негодующей Блодейны, явившейся вправлять мне мозги. Но раз её здесь нет, значит, ведьма ещё не в курсе, что Блейтиан — двойник Лёши. И хорошо бы, чтобы так оставалось и дальше. Я просто буду держаться от лжемужа подальше, как делала до сегодняшнего утра.