Мой палач

Ее Кирилл не дизайнер, зато помешанный, слово в слово помню его рассуждения по поводу интерьера. 

– Антон уже встал, сначала пойдут с классом гулять на набережную, а потом, ближе к вечеру, соберёмся у него в школе, - щебечет мама.

Ещё рано, но уже так светло, щурюсь от света и кошусь на ее замшевые туфли малинового оттенка. 

– Мам, - поражаюсь.
– Он тебе разрешает ходить по ковру в обуви?
– сползаю с кровати.
– Кирилл?

– Это новые, - она отмахивается.
– И, Аня, - останавливается напротив.
– Ты уже взрослая у меня. Там в школе будет много родителей. Раз уж с нами пойдешь - зови меня Лиза, не мама. Я ещё не старая, я замужем за молодым человеком. Ну, ты всё понимаешь, да?

– щебечет она.
– Накрываю завтрак, через пять минут будь готова. 

Тем же ветром, которым ее сюда занесло, эту женщину сдувает обратно. 

Запускаю пальцы в волосы, чешу макушку. Глаза слезятся, но это спросонья, знаю. 

Сбрасываю в угол мятое платье, уснула прямо в нем, и натягиваю другое, чёрное, простое и свободное, ткань не мнется, отличное решение, учитывая, что вещи я в сумку покидала как попало, так торопилась уехать от папы и его новой любви. 

Старше меня на четыре года. 

Это просто нелепо.

Может, когда я вернусь, попросит называть его Сенечка, не папа? 

А то вот сегодня в моей жизни появилась Лиза, не мама. 

В ванной чищу зубы, споласкиваю лицо. Возвращаюсь в комнату за телефоном и проверяю сообщения. 

Конвертик мигает, есть, и я сама, будто лампочка, загораюсь, в предвкушении открываю послание:

"Мне понравилось с тобой играть, маленькая. Перейдем на новый уровень?"

Улыбаюсь.

А мы перейдем, да. 

Я за ним дальше пойду, куда скажет, послушаюсь, я хочу, вчерашнее "никогда не" - это лишь начало, чувствую, это первые ходы в какой-то сложной партии под названием "Виконт плюс Аня равно знак вопроса".

"Доброе утро, Виконт. Жду инструкций" - печатаю и тороплюсь в столовую. 

Стол накрыт празднично, любимые блинчики Антона с мясной начинкой, и отдельное блюдо с блинами, к которым в розетках красуется клубничное варенье, сметана, мед и абрикосовый джем. 

А ещё два заварочных чайника, кружки на блюдцах, приборы, салфетки и по центру стола высокая ваза из синего стекла с тремя бордовыми розами. 

Как обычно манерно. Но пахнет вкусно, ароматно, сладко. 

Иду к стулу, отвлекаюсь на телефон, и налетаю на Кирилла. 

Он смотрит на меня, на мои пальцы, сжимающие сотовый, высвобождает руку с планшетом, которую я зажала животом и вкрадчивым голосом приказывает:

– Аня, утром за столом люди завтракают, убери телефон. 

– А твой планшет кто уберет?
– кошусь на его гаджет. 

– Не путай работу и развлечения.

– Лиза, - оглядываюсь на маму, та чинно цедит чай.
– Дом стремительно превращается в казарму, ты не видишь? 

Она уже открывает рот, чтобы наверняка расхвалить своего Кирилла, прикрикнуть на меня, что я очень много болтаю и вконец распоясалась, но тут из кухни выруливает Антон. Он в белой рубашке, с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами, жизнерадостный, довольный, счастливый, и накатившая волна раздражения бьётся вдребезги, столкнувшись с безоружной улыбкой брата. 

– Как спалось?
– с довольным видом он плюхается на стул. 

– Как младенцу, - подхватываю его тон и сажусь напротив.
– Нарядный, как жених. 

– Никогда, - брат смеётся. 

У меня пиликает телефон. 

"Будь сегодня в торговом центре рядом с набережной в обед. И получишь инструкции" - высвечивается на экране сообщение Виконта. 

Чувствую пристальный взгляд и поднимаю голову, глазами натыкаюсь на Кирилла, с планшетом усаживающегося за стол и откладываю в сторону телефон. 

– Все, видишь, - показываю ему пустые ладошки.

Кирилл неопределенно хмыкает. 

Хмыкаю в ответ и двигаю к себе тарелку с блинчиками. 

Завтракаем, мама Лиза брякает чашкой о блюдце и, извинившись, встаёт, прижимает к уху телефон и выходит на кухню. 

Тут же подскакивает брат. 

– Очень вкусно, спасибо, я погнал, - он несётся мимо меня и вдруг наклоняется, быстро чмокает в щеку. 

Улыбаюсь и провожаю его взглядом. Поворачиваюсь на Кирилла и улыбка гаснет, ну нельзя сидеть за столом с такой угрюмой мордой, он как старый дед.

У меня тренькает телефон. 

– С кем переписываешься?
– Кирилл косится на сотовый. 

– Я отчитываться должна? 

– Ты у меня дома живёшь, Аня. 

Думает, что одна эта фраза должна поставить меня на место, сродни приказу, мой повелитель восседает напротив, такой идеальный, в костюме с галстуком, на пиджаке ни соринки, стрелки на брюках, в туфли, как в зеркало, можно смотреться. 

Он пьет кофе и смотрит на меня. 

Отвожу взгляд. 

– Какая беда, у ребят фотограф слетел, - стучит каблуками мама и останавливается возле стола. Постукивает по спинке моего стула. 

– И?
– непонимающе веду плечом. 

 - Аня, поезжай с ребятами на набережную, - предлагает она.
– У тебя же профессиональный фотоаппарат, ты и курсы в пансионе окончила.

– Вообще-то, у меня дела, - залпом допиваю чай. 

– Какие у тебя могут быть дела, - она отмахивается.
– Ань, - телефоном, как аргументом, она вертит у меня перед носом.
– Где мы сейчас другого фотографа найдем, за час?

– Ясно, - хмуро киваю и встаю. Мысленно прикидываю, что выпускники намылились на набережную, а там рядом торговый центр, где Виконт назначил мне свидание в полдень. Решаюсь.
– Ладно. Но только до обеда. 

Глава 10

Забираюсь на парапет, оглядываюсь назад, как бы не свалиться, не бултыхнуться в реку. 

И прижимаю к себе фотоаппарат, жмурюсь на один глаз и захватываю изображение. 

Девушки в строгой чёрно-белой одежде, парни в костюмах, у всех красные ленточки с золотистыми подписями, мол, выпускники. 

Делаю несколько кадров и опускаю фотоаппарат, сползаю на парапет и сажусь. 

Стучу подошвой, проверяю телефон. 

Сообщений нет, и я морщусь, так быстро привыкла, почему же он молчит.