Мой папа - Дед Мороз
Шрифт:
– Надь, а Эльф играет плюшевыми игрушками? – спросила Нелли, останавливаясь посреди магазина. Надя обернулась, поторапливая подругу, взмахнула рукой:
– Он всем играет. Пойдем же скорее!
– Да я и так из последних сил бегу! Ну и денек сегодня… Все, что ли, по магазинам решили пройтись?
– Так Новый год ведь! Нель, ты белое или красное?
– Я любое!
– Слушай, а давай еще пару салатиков в кулинарии купим, у меня совсем плохо с харчами…
– Эх, ты! Смотри, Левина разочаруешь, хозяйка!
– Ничего. Не разочаровала пока. Он понимает, что некогда. Вчера, вот, в ресторан позвал…
Пока Нелька допытывалась, где они были и
– Даже колеса не выкрутил по-человечески! – потрясла кулаками Надя, оглядываясь в поисках свободного места. В общем, кое-как припарковались. Выбрались из тесного салона с пакетами наперевес и огромной плюшевой свиньей, купленной Нелькой Эльфу, несмотря на отчаянные протесты Надежды.
Как обычно, сын выскочил в коридор на звук проворачиваемого в замке ключа. Бросился со всех ног Наде навстречу, но, завидев Нелли, резко остановился и покачнулся на нетвердых ногах.
– Эй! Ты что, забыл тетю Нелли? – улыбнулась Надя, с облегчением расстегивая молнию на сапоге. Эльф покачал головой.
– Это тебе! Смотри, какая свинка! Ну-ка… бери!
Из комнаты на шум вышла соседка. Надя снова была вынуждена извиняться за опоздание. А Людмила Георгиевна, как обычно, отвечала, что все в порядке, и ей только в радость.
– Приятная женщина, - заметила Нелли, когда за Надиной спасительницей закрылась дверь.
– Так и есть. Понятия не имею, что бы делала без нее, без мамы…
– А Эльфийский отец как же?
– А нет у Эльфа отца. Вот так вот… - пряча одежду в шкаф, закрыла надоевшую тему Надя.
– Ты проходи, руки мой. Хочешь, фрукты нарежь, а я салатики на тарелку переложу… Что-то, и правда, есть хочется.
– Скрытная ты, Надежда. Я ж не со зла, а так, потрепаться между нами, девочками. Кости козлу твоему помыть. Что же, мне одной на судьбу жаловаться?
Надя отвлеклась от сына, от которого не могла оторваться после долгой разлуки, и с удивлением покосилась на подругу:
– Почему сразу козлу?
– А что, скажешь, нет?
Надя повела плечами, сунула Эльфу в руку очищенный от кожуры кусочек яблока и только потом призналась:
– Не знаю. Я об отце Эльфа вообще ничего не знаю.
– Это как? – моргнула Нелли.
– А вот так! Пить надо меньше! – злясь сама на себя, фыркнула Надя и, в противовес собственным же словам, выхватила из рук Нелли бутылку вина, которую та все никак не могла откупорить. С силой потянула за ручку штопора. Пробка нехотя поддалась.
– Так ты что… совсем его не знаешь? Совсем-совсем?
– А что, можно не знать наполовину?
Нелька опустилась на стул, забавно хлопая длиннющими ресницами.
– И как такое случилось, ты мне, конечно же, не расскажешь?
Надя смущенно развела руками и тоже села. Перевела взгляд на сына, который бродил по кухне, с интересом поглядывая на красиво накрытый стол – нарядные бумажные салфетки с рождественской тематикой, симпатичные глиняные тарелочки, и бочком подступал.
– Нет-нет, мой милый! Я разгадала твой план. Если хочешь играть посудой – доставай кастрюли. Тарелки не дам! – Надя погрозила сынишке пальцем, отодвигая одну из пиал подальше от края. – Ну, чего сидишь? Наливай! – смеясь, обернулась к Нельке.
– Ох, и правда! Чего это я? Так что, и правда
ничего не расскажешь? Я же от любопытства сгорю!– Да не в себе я была после потери пациента. А потом еще и на душу приняла. Решила горе залить, идиотка. Вот и случилось то, что случилось. Хорошо хоть сын – результат, а не какие-нибудь хламидии…
Нелька сделала вид, что ее стошнило, и рассмеялась:
– Слушай, а это выход!
– Для чего?
– Не для чего, а для кого! Для меня…
– Это в каком таком смысле? – сощурилась Надя, ловко перехватывая ладошку сына, тянущуюся к колбасе. Эльф нахмурил брови и стал похож… стал похож… От мыслей Надю отвлек резкий стук в дверь.
– Наверное, Людмила Георгиевна что-то забыла… - пробормотала она и, сунув в рот дольку мандарина, пошла открывать дверь. Нелли пожала плечами и зачем-то двинулась следом. А потом замерла.
– Ярослав? – донесся от двери удивленный голос хозяйки.
= 19=
Илья сидел в старой бабкиной кухне, откинув гудящую голову на древний, еще советский, тарахтящий в предсмертной агонии холодильник. Сколько раз он хотел выкинуть к чертям все это старье, сделать ремонт, поменять допотопную мебель? Но бабка не разрешала… С громким свистом в полной тишине закипел чайник. Илья встал, тяжело опираясь на стол. Он чувствовал себя стариком – уставшим и немощным. Шаркая ногами, как старикам и положено, мужчина подошел к плите, выключил газ, достал с верхней полки пачку хорошего чая, купленного по приезду, и, насыпав заварку прямо в огромную кружку, залил ту кипятком. Шутя, он называл этот ритуал еврейской чайной церемонией.
Подхватив чашку, Илья вернулся на колченогий стул и вытянул в проход длинные ноги. За окном тихо падал снег. Мужчина отодвинул веселенькую кружевную занавеску и зачарованно уставился на кружащиеся в льющемся из окон свете снежинки. Может, и хорошо, что за столько лет здесь ничего не изменилось. А может, и плохо… Ведь застыв внутри этого дома, снаружи время неслось с оглушительной скоростью… И то, что здесь казалось неизменным и постоянным, на самом деле таким не являлось. Так… самообман. Время брало свое. Вот и бабке скорую вызывали второй раз за последний месяц. Не молодела она, как ни крути.
Тоска сжала сердце. Илья поморщился, сделав жадный глоток обжигающе горячего чая. Ну, ты чего, Левин, расклеился? Соберись, – дал себе установку Илья. – Соберись… Позвони Наде. Она ведь ждет. И, наверное, волнуется!
Надя… Илье она нравилась невероятно. В ней все ему импонировало: ее лицо, глаза и фигура, то, как она двигалась, и что говорила. Рядом с ней он испытывал до этого незнакомый, необъяснимый, небывалый какой-то восторг. Илья почувствовал его еще там, в лифте. Непостижимый. Противоестественный даже. С ним никогда до этого такого не случалось. Хотя всякое в жизни было. И женщины, и жена, и страсть ночь напролет. Но чтобы вот так, с ходу в кого-то врезаться – такого с ним не случалось. Он ведь почти утратил веру в возможность такой судьбоносной встречи и не ждал для себя ничего подобного. А тут… проняло. Так проняло, что ни о чем другом думать не мог. Смотрел на нее на том треклятом корпоративе, за работой смотрел… и все внутри замирало от радости, от воздушного искрящего счастья. Илья пытался вспомнить, как жил еще совсем недавно, какую-то неделю назад, и не мог. Он теперь себя вообще не представлял без Нади. И никаких сомнений не было в том, что она всегда будет рядом. А может, он это еще тогда, два года назад, почувствовал! И потому так отчаянно потянулся.