Мой папа - Дед Мороз

– Эээ… Ладно. Не буду тебя отвлекать. До завтра?

– Да. До завтра. Спокойной ночи.

=21=

Какой там «спокойной ночи»?! Он места себе не находил! Ходил, как шатун, по квартире, и даже бабка, которая вышла на звук, видя его состояние, оборвала себя на полуслове. Проглотила сварливую речь. Смерила цепким взглядом, повздыхала и вернулась к себе.

Он, когда услышал в трубке чужой раздраженный мужской голос, словно заледенел весь. Промерз до костей! Что этот мужик делал в квартире Нади? Почему посчитал себя вправе отвечать на ее звонки?! Да еще как?! Будто это не он влез на чужую… чужую, мать его, территорию… А его самого потревожили! Илья застыл посреди комнаты, сжал кулаки! Ему казалось, что вместо тепла, стремительным потоком покидающего его тело, оно под завязку наполняется болотной студеной жижей. Пещерный человек в нем ожил и угрожающе зарычал. Мое! А Илюше Левину, доброму, воспитанному, положительному во всех отношениях домашнему мальчику, невдомек было, что это ревность! Черная, лютая! Ревность не столько к этому человеку нехорошему, сколько к той жизни, что Надя ему посвятила. К сыну, которого ему, возможно, родила. И никакая логика не могла остановить его ярости от того, что она и сейчас предпочла этому нехорошему человеку его. Того, кто отдал бы ей все на свете. Который пылинки с нее сдувал бы! Который кровь от крови её… Он знал.

Как она могла? Как не почувствовала этого? Не поняла? Не распознала? Неужели ему лишь показалось, что Надя горит рядом с ним? Он этот жар каждой клеткой чувствовал, и что выходит? Обманывался?! Врал? Сам себя вводил в заблуждение?

Все! Надо заканчивать с этим. Не то дикарь в нем, о котором он не подозревал даже, вырвется из-под контроля и, послав все к черту, помчится к ней. Наделает глупостей вроде тех, что за волосы и в пещеру!

Успокоиться… Мыслить трезво.

Ведь, и правда, нужно все хорошенько обдумать. Выяснить, его ли сын Эльф? С этим как раз проблем не будет. Илья так и не выбросил те волоски… Что дальше? Юристы. Точно! Он должен знать, какие имеет права на ребенка, в случае, если Надя решит, что между ними все кончено. Он не сможет… не сможет вместе с ней потерять еще и Костю.

Илья растер лицо, и тут зазвонил телефон! Она! И голос обеспокоенный! Надломленный… шелестящий! Почему она переживала? Из-за того мужика?! А теперь где он? Ушел? Наверное!

И снова ревность! Подумать только, какая гадина…

На долгий разговор не было сил. Потом… Все потом. Когда успокоится! Когда утихнут страсти и вернется хотя бы подобие контроля. Отключился. Вернулся в кровать. Уставился в потолок, по которому скользили тени. Он только сейчас понял, что, наверное, первый раз полюбил! По-настоящему, так, что в глазах темнело. А до этого все, что угодно было. Увлечение, влюбленность, страсть! Но не любовь! Которая сейчас – бухнула, ударила в голову, поманила к себе тем, о чем он так долго мечтал! Настоящим! Тем, что ему так было нужно! Семья, жена, дети…

Нет! Не отдаст! Не сможет… Нужно бороться! Но как?! Не было у него конкретного плана. И значит, необходимо было со всех сторон подстраховаться. А для начала поговорить с ней! Начистоту!

Уснул лишь под утро. Как в забытье провалился. Ни снов, ни отдыха. Так… отключка. Завтракать не стал. Лишь кофе выпил, что бабка сварила. Она с тревогой смотрела на него выцветшими старческими глазами и, думая о чем-то своем, качала головой:

– Ты, главное, глупостей не наделай, - предостерегла перед самым его уходом. Илья кивнул. Обулся. Схватил портфель.

– Слушай, ба, а у тебя только Зойкин телефон есть? Или и Жоркин найдешь?

– Найду! А зачем тебе Жорка? Своих юристов мало?

– У них специализация другая. Ты, как найдешь – позвони. Я запишу номерок.

Сара Соломоновна нахмурила седые брови, но все же кивнула.

– Пройдоха этот Жорка. Каким был, таким и остался.

– Ладно-ладно. Для юриста, чтоб ты понимала, это бесценное качество.

На работу Илья приехал рано. Ночная смена еще не ушла – он увидел несколько врачей на курилке у черного входа. Поздоровался, перекинулся парой слов и поднялся к себе. Нет, не дело это - совещательную занимать. Надо что-то с этим решать. Как-то обустраиваться на новом месте. У Ильи были задумки о расширении, и теперь ничто не мешало заняться этим вплотную. Вот только домой надо слетать. Повидаться с родителями, уладить оставшиеся дела…

Зазвонил телефон. Левин схватил трубку – оказалось, звонит бабка, чтобы продиктовать Жоркин номер. Илья вбил тот в телефонную книжку и неуверенно покосился на часы. Звонить было рано. Ну, и ладно. Может, так даже лучше. Может, после разговора с Надеждой ему и вовсе не понадобится его консультация! Илья просмотрел кое-какие документы, нетерпеливо спустился вниз.

– Соболевская еще не приехала?

Юрий Николаевич, что-то сосредоточенно читающий в карте пациента, вскинул рыжую голову. Растер переносицу:

– Нет, не было… - и снова нырнул в бумажки.

Илья раздражался все больше. И это чувство выбивало его из себя! Он не знал, как с ним быть. Как вернуть себе привычную невозмутимость. Через полчаса и двух просмотренных контрактов, смысла которых он так и не уловил, Илья снова вернулся в ординаторскую. На этот раз там было намного более многолюдно – Лавров проводил короткую планерку.

– Извините. Не хотел помешать… - буркнул Левин, отступая в коридор. Черте что! Ну, не спрашивать же при всех, куда Надежда подевалась? Может быть, позвонить? Или у девочек в регистратуре спросить. Они все знают!

Девочки знали. Оказалось, что Надя сегодня в ночную, а он уже так себя накрутил! Чертыхнулся, в который раз за утро посмотрел на часы – еще и десяти не было, а он чувствовал себя разбитым. Остановился у кофейного автомата, выбрал двойной экспрессо. Надо что-то решать! И кабинет себе оборудовать, и секретаря найти. Чтобы кофе нормальный варила. Да по этажам бегала при необходимости.

После долгих метаний Илья все же позвонил Жорке. А тот, к удивлению, сразу понял, кто его беспокоит. Переключился с делового на привычный шутливый тон, но тут же сориентировался, что дело серьезное, и перестал зубоскалить.

– Слушай, я в центре по делам мотаюсь. Освобожусь часа через два. Можем встретиться, ну, и расскажешь, как поживал, и каких проблем в связи с этим нажил.

На том и порешили. За время, прошедшее с их последней встречи, Жорка Коган обзавелся приличным брюшком, по-бабски раздался в бедрах и основательно облысел, что, впрочем, не мешало ему пользоваться успехом у барышень и наводить страх на противников в суде. Цепкий, хлёсткий, острый на язык и действительно изворотливый. Лучшего адвоката, в случае чего, попробуй, найди. Глядя на Жорку, Илья почему-то вспомнил о том, в какое страшное время они жили. Родился в союзе, а школу окончил – перестройка, развал страны, нищета. Все, кто мог, из страны бежали. Перспектив не было никаких. Бандитизм, рэкет… И ведь выплыли! И он, и Жорка, и Зойка… Да, многие!

– Ну, что? К делу? – взял быка за рога Жорка, скользнув взглядом по циферблату часов.

– Да нет никакого дела. Просто небольшая консультация нужна.

– Выкладывай.

– Как я могу доказать отцовство ребенка? – покрутив в огромных руках маленькую кофейную ложку, спросил Илья.
– Это вообще… возможно? И какие в таком случае я получу права?

Жорка удивленно вскинул бровь:

– А мать, что же? На мировую идти не хочет?

– Не знаю. Я еще с ней не разговаривал. Хотел сначала прощупать почву.

– Чтобы знать, на что надавить, - с удовольствием растер руки Коган. Илья промолчал, не став разубеждать приятеля. Ни на что он давить не собирался. А тем более на Надю… Он просто хотел знать о своих правах. На всякий пожарный случай.

– Ну, смотри… Я так понимаю, что в графе отец «прочерк»?

– Наверное, - повел широкими плечами Илья, а потом замер от пришедшей в голову мысли! А что, если нет?! Что, если там этот… человек нехороший?!

– Да ладно! Неважно, – отмахнулся Жорка от его сомнений, - в любом случае отцовство придется устанавливать через суд.