Мой папа - плейбой

На старенький стол легла скатерть в клеточку, тарелочка со льдом, кувшин вина и два высоких стакана.

— Сейчас еще сыр принесу! Райка дала. Вку-у-сный. Помнишь, какой у нее сыр молодой?

— Угу… — лениво протянула Рита, потягиваясь. Дед бодро шмыгнул в дом, а она еще чуток поленилась и принялась разливать сидр. Вместе с сыром дед притащил тонко нарезанную буженину собственного приготовления, огромную банку маслин и хлеб.

— Вот это да. А я как раз настраивалась идти готовить ужин, — призналась Рита.

— Обойдемся… Отдыхай.

— Но Марик…

— Марик тоже найдет, чем перекусить. Не маленький.

Вечер начал на глазах приобретать очертания неплохого. Марго подняла стакан и отпила.

— М-м-м… Чудесно!

Дед кивнул, кряхтя, уселся в кресло и провел по морщинистой, покрытой частой седой щетиной щеке.

— Что тут у вас стряслось, пока меня не было? Кирилловна говорит, приезжал к вам кто-то. Опять по работе?

— Нет… — Рита слизала вино с губ, — Богдан приезжал.

Дед вскинул брови:

— Отец Марика? А ты не говорила, что он сюда явился…

— Да как-то разговор не заходил. Они еще вчера прибыли.

— И с какой же это целью?

— Поговорить хотел. Выяснить, что тогда приключилось.

— И как? Выяснил?

— Выяснил. Говорит, что не знал ничего. Вроде как менеджер ему не сообщил.

— А верить-то ему можно?

— Да будто бы не врет. Вот только что это меняет теперь? Ничегошеньки.

Дед задумался. Вытянул вперед длинные худые ноги, скрестил в щиколотках.

— А Марк как?

— Вот уж не знаю. Сегодня он странный какой-то. Тихий и молчаливый. Себе на уме. Думала осторожненько с ним поговорить, повыпытывать. Да спугнуть боюсь, — нахмурилась Рита.

— Загрустила ты…

— А чему радоваться? Жили — не тужили, и тут на обочину этой, в общем-то, хорошей жизни какого-то черта блудного папеньку выкинуло.

— Ну, ты с плеча не руби. Иногда жизнь выкидывает такое, что стоит остановиться и подобрать.

Рита поперхнулась. Стерла пальцами с губ шипящий напиток и удивленно уставилась на деда:

— Это что ты мне сейчас пытаешься сказать?

— Я не пытаюсь, а говорю.

— Подобрать Связерского? Этого кобелину?!

— Ну, допустим, ты ведь сама сказала, что не так уж он и плох.

— Послушай… Он бросил меня беременную. И ничего! Ровным счетом ничего не отменяет данного факта.

— А я и не говорю, что отменяет.

— Тогда что же ты говоришь?

— Только то, что тебе стоит к нему внимательнее приглядеться. Жизнь, Рита, такая штука, что, кому хочешь, мозги на место вправит. А вот обида — это то, что камнем тащит тебя на дно.

— Поверить не могу, что ты его защищаешь! — воскликнула Рита и тут же захлопнула рот, опасаясь, что Марик услышит.

— Господь с тобой! Почему защищаю? Ты единственный мой родной человек, не считая Марка. Я всегда на твоей стороне.

— Я все равно не понимаю, о чем ты…

— Я о вторых шансах… — дед допил свой сидр, поставил стакан и, похлопав Марго по плечу, пробормотал: — пойду, Марка сгоню, сожрут ведь пацана… Комары эти, чтоб им пусто было.

Дед в компании Марика вернулся довольно быстро. И все это время Рита думала о его словах. Они выбивали ее из колеи.

— Хорошо сидим, — присвистнул сынок.

— Ага. Тебе бутерброд сделать?

— Нет. Я яблоками обожрался.

— От них еще больше есть хочется. Ближе к ночи проголодаешься.

— Тогда и поем, — засмеялся ее сын.

Несмотря на внешнюю схожесть с отцом, характеры у них были разные. Может быть потому, что в отличие от Свзяерского, Марик рос в полноценной, хоть и не полной, семье, купался в любви — матери, деда и по большому счету горя не ведал. Богдану было сложнее. Он не знал ласки, не знал простого семейного счастья. Обычных, простых вещей, которые многие и не замечают, но которые так важны в жизни любого человека. И от того Рите становилось еще обиднее. На собственной шкуре зная, как это — быть одному… почему он оставил и своего сына? Он ведь понимал! По себе знал, как нужна семья любому ребенку. Да только прав дед — что уж теперь? Ведь не исправить того, что было.

И что ей делать?

Господи… скорее бы он уже уехал! Чтобы все стало, как раньше.

Марик уселся в кресло, стоящее рядом, покрутился немного, а потом опустил голову матери на колени. Рита замерла. В последнее время сын чурался всяких нежностей, а теперь сам на них напрашивался. Марго нахмурилась и коснулась выгоревших на солнце волос. Совсем недавно Марк вымылся в летнем душе, и от него приятно пахло сейфгардом и ментоловым шампунем.

— Ну, сам расскажешь? Или мне выпытывать? — решила действовать напрямую Рита, поймав дедов внимательный взгляд.

— Да нечего рассказывать.

— Ну, смотри… Я всегда тебя готова выслушать.

Марк кивнул, проехав головой по ее животу, но так и не поднялся с коленей. Дед выбрался из своего кресла, всплеснул руками:

— Совсем забыл договориться с Иваном насчет дизеля… Пока не поздно, сгоняю!

— Ага… — кивнула Рита, прекрасно понимая, что дед просто тактично удалился, чтобы им не мешать, в надежде, что наедине с матерью Марик разговорится.

Но тот не спешил. И хотя было адски жарко, в местах соприкосновения они оба обливались потом, Марго сына не прогоняла.

— Ты на меня злишься? — наконец спросил он.

— Злюсь? С чего ты это взял?

— Ну… из-за того, что я начал общаться с папой…

— За моей спиной?

— Ну, да…

— Хм. Да, наверное, злюсь. А ты не расскажешь, почему мне ничего не сказал? Я вроде бы никогда не говорила, что против, и вообще… как так получилось?

— Я ведь уже рассказывал!

Да, рассказывал. Рита уже слышала историю о том, как Богдан написал сыну в Фейсбуке. В Фейсбуке! Подумать только… в сраном Фейсбуке, спустя столько лет! Кстати, это случилось намного раньше, чем он вышел на связь с ней самой. Слава богу, не в Фейсбуке. Звонок она еще могла выдержать. Письмо в социальных сетях — вряд ли. С губ Риты сорвался смешок, стоило ей представить, как это могло бы быть в современном мире. Совсем недавно в новостях по радио она услышала, что в Саудовской Аравии мужчина может развестись с женой по sms-ке. Так что, наверное, воссоединению семьи по сообщению в мессенджере тоже уже не стоило удивляться. Прогресс, чтоб ему пусто было! Впрочем, не это волновало Риту больше всего. Она с ужасом думала о том, что бы было, если бы как-то всплыло, что Связерский и знать ни знал ни о каких письмах, а тем более — о подарках! Рита сама это придумала, когда Марк стал задавать вопросы об отце. В тот момент она поддалась порыву, совершенно не думая о том, что будет, когда Марк подрастет. А он рос! И вопросов становилось все больше! Например, почему отец не хочет с ним поговорить по скайпу. Она так запуталась в собственном вранье, что уже всерьез подумывала нанять на эту роль какого-нибудь актера. Одна ложь порождала другую, и как раз в тот момент, когда все вышло из-под контроля, и нарисовался Связерский!

Нет, как же все-таки повезло, что правда не всплыла наружу!

— Не знаю, Марк, это так странно. У нас с тобой не было тайн, а тут такое…

— Он тебя обидел… — выпалил ее сын. — Поэтому я и не хотел ничего говорить. Ну, чтобы тебе было спокойней.

— А тебя? Тебя не обижает то, что Богдан не пожелал встретиться раньше? — осторожно спросила Рита.

Марк резко поднялся. Опустил взгляд, рассматривая порядком изношенную лонгету. Еще немного, и та не выдержит ребяческой активности Марика.