Мой парень - эльф

Совсем как в день бала, когда лишил Райли воспоминаний о шиахванце. Глаза мои оставались открытыми, но я внезапно перестала видеть и эльфа, и комнату, и свет.

Глава 43

Когда показался свет, я была готова увидеть лицо Шандатиля, его улыбку, зелень глаз, но действительность выбила почву из-под ног. У той части меня, которая помнила, что она… то есть я — Кэтрин, дочь верховного магента Его Величества. Возможно, приёмная, но всё же это моя семья. И я очень люблю батюшку и сестру! А ещё моих добрых друзей Меа и Арка, и пусть последний на меня то рычит, то падает на колени и склоняет голову.

Но всё это промелькнуло где-то на периферии сознания, ведь сейчас я шла по залитой солнцем улочке, а те, кто двигался мне навстречу, улыбались и отвешивали низкие поклоны. Каждый проявлял уважение и даже преклонение, ведь я — старший сын Пресветлого Фелриана, месмерит Шандатиль. И даже великий жрец Хардарик прислушивается к моему мнению.

Но не всё это повергло меня в шок. Не то, что я каким-то образом находилась в резервации Рогфетак. Не то, что сейчас в теле самого эльфа и рассматриваю его глазами выращенные на деверьях изящные дома с милыми завитушками крыш и прозрачными, будто крылья фей, окнами. А то, что эльфы передо мной совершенно не такие, к каким я привыкла.

Нет, у них всех тоже по две ноги, две руки, два глаза и даже два остроконечных ушка! Но при этом совершенно невозможно сосредоточиться на прекрасной внешности высших созданий природы, потому что все они полупрозрачные, а внутри тел клубится странная субстанция.

«Эгра!» — испугалась я белесого туманного нечто.

И память эльфа услужливо подсказала мне, что я права. Шандатиль видит мир совершенно по-другому. Месмеритам открывается то, что незаметно обычным людям. Да и эльфам, я полагаю, тоже не всем дано.

В этот миг я искренне посочувствовала своему парню, потому что, в отличие от меня, он не может насладиться красотой лиц, потому что первое, что бросается в глаза месмериту, — суть. Желания существа, его мысли и намерения, страх… Но самое жуткое — это ненависть, злоба и зависть. Все эти эмоции изменяют состояние эгры, придавая белесому туману оттенки…

Порой смотреть на это совершенно не хотелось. Я и не представляла, что эльфы, которые всегда представлялись нам совершенными и прекрасными, могут обладать настолько уродливой сутью. Не все, разумеется. Некоторые были вполне привлекательны, некоторые даже красивы.

Как, например, отец Шандатиля, Пресветлый Фелриан. При виде меня он резво поднялся, без тени высокомерия или надменности сбежал по ступенькам, что вели с высокого трона, и так искренне обнял сына, что у меня запершило в горле, а на глаза навернулись слёзы. Я уже знала, что повелитель эльфов тоже месмерит. Как и то, что Шандатилю придётся когда-нибудь взять ответственность и возглавить свой народ. В груди неприятно кольнуло.

Отец мой, как всегда, оказался прав, а я ошибалась. Батюшка не зря занимает пост верховного магента Его Величества, он безошибочно определил в переступившем порог эльфе высокородного. И это удручало…

— Сын мой, — голос Фелриана был так же красив и глубок, как у моего парня, — надеюсь, ты с хорошими новостями?

— Отсутствие плохих новостей считается за хорошие вести? — уточнил Шандатиль.

— Корзу пока не удалось найти её, — понятливо кивнул Пресветлый. — Но это лишь вопрос времени. Зегмадс не упустит возможности удержаться на троне, ведь положение его шаткое. Корза погибла, подарив лишь сыновей… До сих пор дроу подчинялись мужчине лишь в надежде, что по достижении исчезнувшей наследницей восемнадцати лет она вернётся и займёт должное положение.

Он сжал ладони сына, и в теле Фелриана заклубилась болезненная ярость и разлилась кислотная тоска.

— Мы должны найти девочку первыми, Шандатиль! Это последняя надежда на спасение твоей дорогой сестры и моей любимой дочери.

— Мы найдём её, Пресветлый, — поклонился эльф. — И дроу выслушают наши условия. Корзу придётся пойти на уступки, если он не захочет потерять всё.

У меня внутри всё оборвалось. Меня искали только для того, чтобы выторговать у повелителя тёмных эльфов что-то очень нужное светлым? Сердце сжалось от боли, и я бы зарыдала от отчаяния и жестокого разочарования, но тело не было моим. Более того, я не могла и пальцем пошевелить. Всё казалось таким реальным, будто происходило сейчас, но я осознавала, что это память моего парня.

Если он, конечно, мой парень. Я снова усомнилась в этом. Ясно, что Шандатиль разделяет устремления своего отца. Пока я переживала по поводу разлетевшихся на куски надежд, сын Фелриана попрощался с Пресветлым и направился в один из растущих домов. Этот был заметно крупнее других, но меньше, чем тот, который только что покинул эльф.

— Света твоему дому, — весело воскликнул Шандатиль.

— Приветствую, — низко поклонился высокий эльф с длинными заплетёнными в косу волосами и приятными переливами эгры внутри тела. — Желаете заглянуть в Зеркало судеб?

— Не желаю, учитель, — смеясь, ответил Шандатиль, — но придётся.

Я уже знала, что передо мной самый сильный маг среди эльфов — светлейший жрец Хардарик. И он действительно невероятно могуществен! Уверена, встреть я его в жизни, я бы и слова выдавить не смогла, настолько сильна была аура этого эльфа.

Но Шандатилю он был не только учителем, но и родным дядей. Может, поэтому, а скорее всего потому, что и сам племянник не так уж слаб, он не испытывал дискомфорта в присутствии жреца.

Тот с уважительным поклоном пригласил Шандатиля в следующее помещение, где не было ничего, кроме накрытого шёлком стола… Так мне показалось поначалу, но в следующее мгновение память моего парня подсказала, что это не стол, а Зеркало судеб. Древнейший артефакт, который удалось спасти во время войны.

Именно месмериты могли видеть в нём то, что было недоступно даже взору жрецов. Хардарик медленно стянул полупрозрачную ткань, открывая гладкую поверхность. Вопреки ожиданиям, совершенно мутную. Она не отражала даже потолок этого невероятного дома и излучала тревожные волны тёмной эгры.

Это стало откровением: величайшее сокровище светлых создано с помощью тёмной эгры! И наводило на размышления…

О которых я вспомню потом. Потому что именно сейчас Шандатиль наклонился, чтобы найти ту, кто поможет шантажировать корза Зегмадса.

Глава 44

Я помнила этот день, он стал знаковым для меня. Лётное поле и огромный лоснящийся здоровьем Азун. Дракон глазами месмерита был прекрасен — сгусток живого огня! Хотелось им любоваться, но внимание Шандатиля привлекала наездница. Я опередила противного Райли и вырвала победу на гонке. Радуясь, рыдала на плече Оливии, а подруга гладила меня по плечам. Только сейчас я заметила грустную и усталую улыбку на лице бывшего.