Мой персональный робот

Ллен прижал лицо Хелены к груди и погладил по голове.

– Ты не одна. А она дурочка – твоя мама. Но ты все равно представь её прямо сейчас… хорошо?

– Я не буду, – он едва разобрал эти слова, девчонке от рыданий не хватало воздуха.

– Сделай это один раз. Прямо сейчас. Да?

– Не хочу…

– Пожалуйста. Один раз. Я помогу…

Наверное, она не знала, с чем именно он может помочь, но ей некуда было деваться. Людям, потерявшим всё, невозможно что-то выронить из рук, из души, там уже ничего.

– Представила?

Порывистый кивок, больше похожий на судорогу.

– Хорошо…

И он стал транслировать ей в сознание картину, где мать подходит к дочери, где она явилась для того, чтобы сказать что-то важное. Попросить прощения, сообщить, что жалеет о том, что не научилась вести себя когда-то правильно.

Беззвучные слова текли в виде образов, в виде ощущений – только любовь от матери к дочери, чистый свет нежности и любви.

«Прости меня… Прости, что не умела показать… Не нашла слов… Я дура… Но я тебя люблю».

А после Хелена позволила себя обнять, хоть и содрогаться начала так, что ему пришлось прижать её теснее.

«Прости, дочь, ты всегда была изумительной. А остальное – мои ошибки. Я люблю тебя…»

Ей нужен был этот свет, Хелене, нужно было чувство, что её дообняли хотя бы напоследок, хотя бы теперь. Нужно было это успокоение, понимание того, что она не пропащая, никогда не была плохой, что она была нужным, ценным, важным ребенком. Хорошим.

Эйдан сидел долго.

Он умел транслировать чувства – вызывать их, навязывать, если нужно, подменять. Наверное, открой он кабинет психологической помощи, от пациентов не было бы отбоя, но, к радости или нет, он выбрал другую профессию. А помочь сейчас выбрал только потому, что неправильно было смотреть на такой колодец, о стены которого кто-то постоянно сдирает в кровь руки.

Это больно – постоянно падать, потому что кто-то не предоставил тебе почву.

Да, дно зарастёт нескоро. И новые чувства не сразу проникнут и обживутся в чужой голове, но процесс пошёл. Он займёт не один день, не одну неделю, может. Однако тоска заменится прощением, пониманием, принятием. А после Хелена будет воспринимать мать такой, какой она на самом деле была – ни плохой, ни хорошей, умеющей дать капельки и крохи, но не больше.

Хелена не знала, когда успокоилась в его руках, она сама не заметила, как это произошло. Когда потихоньку стихли слезы. И пусть щёки всё еще были мокрыми, внутри болело уже не так сильно. Главное, не дать ей сейчас снова отыскать поводы для грусти.

– Как ты это сделал? – тихий шёпот.

Ллен молчал. Сложно будет объяснить собственную природу и структуру. Вместо этого спросил:

– Что вкусного ты любишь есть? Чем себя балуешь?

– В смысле… Что можно приготовить? Или заказать?

– Любой вариант. Есть у тебя фильм, который ты давно хотела посмотреть, но не находила времени? Посмотрим его?

Он не давал ей опомниться, чтобы частота не сменилась. Ей нужен вечер заботы, нужно забыть о колодце хотя бы ненадолго.

– Есть… – Большие синие глаза были чистыми, умытыми слезами и оттого яркими. – Ты будешь смотреть… его со мной?

– Да. Если позволишь.

– Ты ведь машина? Зачем твоим шестерням человеческие чувства?

Она отстранилась, наконец, немного «протрезвела», переместилась на край дивана. Но осталась мягкой. Похожей на хрупкий стебель без внутреннего каркаса, который шатается на ветру. Но уже без корки из глины и грязи, не пускавшей к листьям солнечный свет.

– Так есть такой фильм? Как он называется?

– А ты упёртый… – Она удивлялась его неожиданно проявленному характеру. – Понимаешь, что я могу просто приказать тебе выключиться и стоять у стены?

– Можешь. – Но Эйдан понимал, что она этого не сделает. – Комедия, трагедия, боевик?

Он добился того, чего хотел. От чужого проявленного упорства, с которым не могла справиться, Хелена рассмеялась и просветлела лицом.

– Я поищу.

Глава 10

(Sasha Sload – Highlights)

Хелена

Он не позволил ей выбрать ни боевик со сложными для восприятия сценами насилия, ни постапокалипсис, настоял на романтическом сериале – простом и понятном. С непритязательной сюжетной линией, шутками и чувственностью во взглядах. Где-то отыскал пакет кукурузы, приготовил попкорн – с тем количеством масла и соли, как она любила.

Вкусно.

В комнате погашен свет; фильм они смотрели вместе.

Вместе – это слово удивляло её более всего. Фильм с роботом. Который изредка отпускал меткие комментарии, следил за развитием и улыбался неловким колкостям героев. Кажется, Хелена отрастила еще одну пару глаз сбоку и за Эйданом наблюдала с куда большим интересом, чем за фильмом.

Ей было странно хорошо с ним, очень спокойно. Наверное, находись рядом настоящий мужчина, пусть даже хороший друг, она никогда не словила бы удивительное чувство безмятежности, как теперь. Как так вышло? Совершив спонтанную, неожиданную для себя покупку, Хелена была уверена, что будет держать андроида выключенным большую часть времени. Возможно, начнёт беседовать с ним чаще через пару недель, чуть-чуть поладит спустя месяц. Но конец второго дня, и она валяется с ним на расправленном диване в рабочем кабинете, радуется тишине, мельканию кадров на экране, вкусу кукурузы на языке.

И чувство, как будто «все дома».

Откуда оно взялось? У неё толком и дома-то не было, про семью и говорить нечего.

Робот казался расслабленным, комментировал по существу и излучал спокойствие; Хелена расслабилась тоже, втянулась в сюжет. Просмотрела целых две серии, прежде чем вспомнила про телефон.

Потянулась к нему – пусто. Ничего.

Чем бы ни был занят Микаэль, про свою новую знакомую он не вспоминал. Или же был сильно занят. Хотя, говорят ведь, если женщина нужна мужчине, он всегда найдет минутку.

Ей вдруг захотелось выключить телевизор, остаться одной, уткнуться в подушку, нырнуть в горе – в пучину, ставшую привычной. Реальным людям она не нужна. Недостаточно хороша, интересна, красива? Почему так?

Робот уловил её состояние быстро по отложенному обратно на тумбу сотовому, по протяжному вздоху.

– Мы не будем выключать фильм. – Произнес мягко, а после добавил. – Я сделаю тебе массаж стоп, хорошо?

– Не нужно.

Она была не в том состоянии, чтобы её касались, массировали. Напряжение – штука такая, если ударяет, то очень быстро, и отчаянно хотелось закрыться в раковину. Печаль любит тишину, но Эйдан был настойчив.

– На ногах очень много точек, которые отвечают за эмоциональное состояние. Позволь мне…

– Я не хочу.

Вдруг он решит массировать ей не только стопы, начнёт забираться выше – к бедрам? Потом включит некую программу «реабилитации», содержащую в себе элементы эротического релакса? Поможет, так сказать, «забыть бывшего». Не хватало еще падать так низко в моменты слабости.

– Я не буду трогать ничего, кроме твоих стоп. – Он читал мысли? Аш три сидел на краю дивана, ждал ответа. Непривычный взгляд, теплый, серьезный и глубокий. – Нужно давать шанс тому, что помогает тебе чувствовать себя лучше.