Мой прекрасный злобный эльф (иллюстратор - Елена Чуб)
Шрифт:
«Не плачь, малыш! Всё не так плохо, как ты себе вообразил. Пока я жив, ни с тобой, ни с Фаби ничего не случится. А ты молодец, отлично притворялся. Со временем из тебя получится прекрасный разведчик и воин. И, надеюсь, маг. Настоящий, тот кто найдёт своё место в этом мире. Только для этого нужно будет много учиться, Уго поможет тебе в этом. Ему можно доверять. А пока спи, мой маленький человеческий маг».
И перед тем как уснуть, я ощутил его дрожащие пальцы, вытиравшие мои слёзы, а потом прижавшие мою безвольную руку к своей горячей, как огонь, щеке.
Глава 11
Всю ночь меня донимали кошмары. Я не помнил, что в них происходило, наверное,
Фаби тоже с трудом продрал глаза и осмотрелся. Увидев меня, перепуганного, сидящего на полу у кровати, очень удивился.
– Ты что там делаешь, Эжен? Это я тебя столкнул? Прости, нечаянно вышло. Но ты тоже хорош! Посмотри, какой фингал под глаз мне залепил. Болит, между прочим…
– Как…какого лешего ты разлёгся в моей кровати, Фаби?
– Почему это в твоей? Она моя, и комната тоже, глаза открой!
Мог бы мне этого и не говорить, я уже и сам догадался - спутать простую каморку слуги с роскошной спальней эльфа было невозможно: расписной потолок, шёлковые обои, мех на полу…
Вдруг Фаби засмеялся, но тут же перестал, схватившись за подбитый мной глаз.
– Не подумай ничего плохого, Эжен! Видно, мы с тобой вчера здорово напились, вот отец и «пошутил», бросив нас обоих сюда. Это очень в его духе.
– Серьёзно? А почему я тогда тебе глаз подбил? Просто так?
Фаби спустил ноги с кровати и потянулся. Он был полностью одет, как, впрочем, и я, что меня немного успокоило.
– Ты так крутился во сне и стонал, что я попытался тебя разбудить. А ты тут как завопил: «Проклятые эльфы, всех вас ненавижу!» - ну и двинул мне в глаз. Но я не стал с тобой драться, сил не было, и, кажется, снова уснул. А что вчера было-то? Ничего не помню, мы пили с тобой и отцом. Уго тоже, вроде, был и всё. Дальше - пустота…
Я встал и нервно оглянулся, в отличие от Фаби, с моей памятью всё было в порядке.
– Прости за синяк, кошмары снились, видно, дрался с кем-то. Тоже ничего не помню, крепкое было вино. Пойду умоюсь.
Фаби кивнул и снова забрался в кровать, похоже, он ещё толком не проснулся. И тут, уже выходя их комнаты, я зачем-то его спросил:
«Почему у Винса такая горячая кожа, словно у него жар?»
Фаби встрепенулся:
«Он что, к тебе приставал?»
Я усмехнулся:
«Ещё чего. Просто коснулся моей щеки, чуть не обжёг…»
– А, это… Понимаешь, давно на войне отца ранило заклинанием. У него теперь всегда повышенная температура. Он уже привык, - Фаби завернулся в одеяло и уснул.
Я не стал задерживаться в спальне эльфа и быстро вышел. Под дверью меня ждала Зилла. Она, как ни в чём не бывало, облизала мне руку и подставила голову, чтобы её погладили. Похоже, мой телохранитель уже на меня не злилась, и, убедившись в этом, я осторожно почесал её за лохматым ухом.
Произошедшее с ней вчера здорово меня напугало, «кто-то управлял одним из вас» - это были слова Винса. Неужели, не помня себя, я убил птицу? Или некто, приняв мой облик, свалил своё преступление на меня, надеясь, что Зилла меня прикончит. И она была к этому близка… Как же страшно жить в этом мире, и смогу ли я дождаться возвращения домой?
Но больше всего меня разволновало вчерашнее открытие - я, и вдруг - маг? Теоретически, конечно - ведь ничему не обучен и беспомощен, словно ребёнок. Но
вряд ли это остановит эльфов; меня прикончат только за то, что я человек с задатками мага. А как же Винс, его странное поведение и слова, может, они мне приснились? Могу ли я ему верить, или это был лишь его пьяный бред? Он же сам меня предупредил, чтобы никому не доверял. Безумие какое-то, я не выдержу…Схватившись за голову, быстро помчался в свою комнату и бросился на кровать, закрыв голову подушкой. Так скверно я давно себя не чувствовал, разве однажды в детстве, когда отец грозился выпороть ремнём за какую-то шалость, а мама закрыла меня собой. Помню, как испуганно смотрел на багровую полосу, растекавшуюся по её руке, и мне было так плохо и стыдно, словно это я был виноват в случившемся с ней. А она, глядя отцу в глаза, произнесла: «Никогда не смей трогать моего сына!» И отец отступил. «О, моя удивительная мама, которую ничто не могло сломить. Как же я скучаю по тебе…»
В комнате раздалось покашливание, и непривычно робкий голос Уго произнёс:
«Ты проснулся, Эжен? Как себя чувствуешь после вчерашнего?»
Я буркнул: «Нормально».
– Что ж, тогда буди Фаби, позавтракаем и поедем. Дилижанс будет через час, вещи я собрал.
– И куда мы отправимся?
– спросил просто так, сейчас я был в таком подавленном настроении, что мне было абсолютно всё равно, куда тащить свои кости.
– Сначала в наш загородный дом, он стоит у моря. Там так красиво, и можно купаться целый день. Тебе понравится, вот увидишь.
Я встал и кивнул. Уго вышел, мне показалось, в его глазах промелькнула тревога, совсем не соответствовавшая его же оптимистичной интонации. Нашёл за занавеской ванную с горячей водой и, быстро приведя себя в порядок, пошёл к Фаби. Но он уже поджидал меня на кухне, и мы быстро позавтракали, не тратя время на разговоры.
Угрюмые и подавленные, уже совсем скоро все тряслись в дилижансе, в котором, к счастью, к нам никто не присоединился. Скорее всего, своеобразный вид Зиллы отпугивал возможных попутчиков. Было странно сидеть в полной тишине. Уго откровенно печалился, Фаби уткнулся в книгу, Зилла спала, свернувшись большим клубком у моих ног, а мне оставалось безрадостно пялиться из окна на быстро проносящиеся мимо пейзажи, чем-то напоминавшие пустынные области Крыма.
Дорога была неровной, часто виляя, при этом экипаж немилосердно трясло, и только поэтому я не задремал. Меня укачало не хуже, чем на море, и пришлось попросить Уго остановиться на пару минут, чтобы я смог передохнуть.
Ему это не понравилось, но, поворчав, он согласился. Зилла так крепко уснула, что я не стал её будить, рассудив, что всё равно скоро вернусь. Я вылез из дилижанса и пошёл вдоль дороги, с одной стороны примыкавшей к скале, а с другой - нависавшей над морем.
– Сейчас, сейчас, пройдусь пару минут, и мне сразу станет легче, - убеждал то ли самого себя, то ли гоблина, бредущего в нескольких шагах позади меня.
Я не понял, как из совершенно гладкой скалы появилась лохматая рука и, схватив меня за шиворот, утянула за собой. Там, где я оказался, было абсолютно темно, но пахло отвратительно. Словно гигантский городской мусорный бак, неделями не вывозившийся под раскалённым солнцем, решили выбросить именно сюда. Да я чуть не задохнулся от этого непередаваемого «амбре». Пришлось срочно зажать нос, а лохматая и довольно когтистая лапа продолжала меня куда-то тащить за собой.
Конечно, я испугался, но страх часто вызывал во мне обратную реакцию - желание бунтовать.