Мой препод Укротитель

– Понял о чём ты, но ответить затрудняюсь. Слышащие, как один, уверяют, что слышат сплетение голосов, – я с остервенением закивала, и аспирант улыбнулся. – Думаю это оттого, что Хаосы состоят из большого количества единичных энергий. Со временем они срастаются и действуют, как единый организм.

– Чем-то напоминает племена, - нахмурилась я.

Бранов поджал губы, размышляя.

– Согласен. Общие черты есть. Вероятно, в этом энергетическом клубке даже вожак есть. Он задаёт направление развития «племени» - миролюбивым будет Хаос или станет нападать на всё живое? Порой несколько крупных Хаосов сливаются. Тот, что в твоём «Императоре» обосновался, насколько я понимаю, довольно крупный захватчик.

– Захватчик?!

От гнева, вмиг сменившего восторг, стало трудно дышать. Мало того, что этот гадёныш хотел Оксанкину, мою и Брановскую ауры изничтожить, так ещё и мир захватил?

– Да, – просто ответил Бранов. Кажется, его это трогало чуточку меньше. – Хаосы частенько воюют друг с другом за территорию. Каждый стремится занять выгодную площадку-мир, ну и портал-книгу, разумеется. Либо подчиняют себе другие Хаосы, послабее и тем наращивают силу. Вспомни слова Джахо - люди возвели Чёрного Пса в ранг божества, и котов изгнали.

– Помню! – оживилась я. – И статую видела из дворца. Мужик с головой собаки. Нет, даже с двумя! Метров семь-восемь, наверное, будет, зараза.

Бранов, опять с трудом сдерживая улыбку, кивнул.

– Думаю, до Чёрного Пса был иной, что именовался Природой. Он питал мир, одушевил кошкотов и людей. Выстроил закулисья. В общем, всю чёрную работу сделал. Он же воздействовал и на тебя.

Я вскинула брови, и аспирант поспешил пояснить:

– Люди называют это вдохновением.

– Ах, вот оно что… Выходит, нечто из параллельной вселенной вынудило меня написать книжку?

– Создать мир, – в очередной раз терпеливо подсказал Бранов. – Да, возможно. Но это не точно. Несколько десятков лет назад появилась такая теория. Не знаю, насколько уместно говорить о ней сейчас… М-м-м, кстати! – встрепенулся аспирант. – Ауру Оксаны тоже починили, так что её жизни ничто не угрожает.

– Вот и хорошо, – совсем успокоилась я. – А можно ещё спросить? Семён Аркадьевич такой же, как Сергей? Он штопает ауры?

Бранов как-то разом подобрался, а тон его похолодел.

– Нет. Он из Ордена. Но я о них мало знаю. Извини.

– Так а вы разве не… с ними? – удивилась я.

– Нет.

Аспирант с невозмутимым видом вновь отпил «киселя», а я отвела взгляд. Чувствовала, Бранище недоговаривает. Быть может, у него размолвка с «Орденоносцами»? Но раз уж аспирант во всеуслышание объявил меня своим Слышащим - а я пока не решила, хочу ли знать, что это значит, а главное, что с этим делать, - будет ещё время всё узнать. Нечего наседать.

Но один вопрос, очень важный вопрос, задать я всё-таки решилась

– Что дальше-то, Ян Викторович? – прямо поглядела я на аспиранта. - Теперь я знаю слишком много для обычного человека и... Что мне с этим делать?

Бранов замер, глядя прямо мне в глаза, отчего дурные огненные бабочки в животе некстати затрепыхались.

– Жить, - странно скривив губы, наконец выдал он и налёг грудью на стол. – Мика, послушай. Книги не оживают просто так. Тому всегда есть веские причины, да и Орден настороже. Такие, как Семён следят за колебаниями материи и реагируют оперативно. Предотвращают пробуждения.

Я поморщилась.

– Да уж... Вижу я их оперативность. Что-то с моим «Императором» подобные фокусы не прокатывают.

– Это да, – со смешком согласился Бранов. – Ты исключение. Но, исключения ведь только подтверждают правила, верно?

Я вынуждена была согласиться. До сих пор и не ведала о потусторонних мирах. Хотя, быть может, уже и встречалась с подобным, да мне память стирали, как Оксане?

– Нереальщина какая-то, – пробормотала я, морально приготовившись сделать ещё хоть глоточек из огроменной кружки. – И что бы вы ни говорили о рецепторах, это пойло всё равно гадость несусветная!

– Зато побочные эффекты устраняет, – улыбнулся аспирант. – Или хочешь прослыть самой любвеобильной девицей в институте?

Я сощурилась.

– Будете издеваться, я намекну нашей старосте, что вы нынче… восприимчивее обычного.

– Надеешься, что Люба уморит меня парой десятков докладов? – состроил обиженную физиономию аспирант. – Вопиющая жестокость.

Я отмахнулась и засмеялась. У Кораблёвой и правда своё понимание любви. Вдруг решит, что ничего прекраснее её докладов Бранище век не слыхивал?

– Ну, будем? – отсмеявшись, приподнял кружку аспирант, предлагая чокнуться. – За удачное сотрудничество и спасение Оксаны.

– Будем!

Глухой звяк. Мы одновременно отпили «киселя». Сморщились, выдохнули и засмеялись.

– Что, мерзость? – виновато скривился Сергей, вновь горой нависнув над нашим столиком. – В следующий раз сахара побольше кину… Ян, мы через пятнадцать минут закрываемся, - подтолкнул он Бранова в плечо. – Ключи от бара с собой или оставить?

Я спряталась за кружкой и глотнула питья. Остаться на ночь здесь? Но прежде чем я успела оценить все "за" и "против", Бранов мотнул головой и отодвинул тарелку с остатками пасты.

– Нет. Спасибо, Серёг, мы тоже пойдём. День… странный выдался.

Я нехотя поднялась, ответив улыбкой на хмык Сергея. Гости тоже потихоньку засобирались. Жужжаще-гудящий людской поток потянулся к дверям.

– Это его бар? Сергея? – торопливо наматывала я шарф, пока Бранище, привалившись плечом к стене, следил за мной немигающим взглядом.

– Да. Отец на восемнадцатилетие подарил Серёге «квадраты», а дальше мы сами. Правда, я больше учёбой занят был за нас двоих, пока он тут…

– Так вы учились вместе, – догадалась я, застегнув пуховик.

Аспирант кивнул и отворил передо мной дверь. Мы вместе поднялись по ступенькам и оказались на улице.

Ветер успокоился. Народ нехотя разбредался, рассаживался в припорошённые снегом авто.

– Сергей! – окликнула разноглазого одна из тех дам, что удачно переехали сегодня в VIP. – Спасибо за вечер.

– Возвращайтесь!
– махнул Амур на прощание ей и ещё парочке восхищённых гостей, а я улыбнулась.

– Он забавный.