Мой препод Укротитель

Голова закружилась, так что и слова вымолвить я не могла. Семён Аркадьевич кивнул на прощание, Миша с недовольным видом глядя на Бранова, захлопнул дверцу, и машина тронулась, увозя чудную троицу прочь.

Бранов вмиг с облегчением выдохнул, словно из воды вынырнул и за малым не обмяк.

– Ян Викторыч! – попыталась я ухватить под руку пошатнувшегося аспиранта, но тот вновь упрямо мотнул головой и ткнул пальцем в конец улицы.

– За домом двор есть... Пойдём присядем.

И поковылял себе, сунув руки в карманы. А мне только и оставалось, что брести следом и быть наготове поддержать. И если уж не предотвратить падение, то хотя бы немного смягчить.

***

За домом и впрямь оказался небольшой дворик, защищённый от промозглого ветра древними пятиэтажками. Бранов уселся на лавку и низко опустил голову. Я же на обледенелые деревяшки присесть так и не решилась.

– Совсем плохо? – с жалостью глядя на аспиранта, вынула я из кармана бутылку. Жидкость в ней от света фонарей казалась желтоватой. – Та девушка, Аня сказала, это поможет. Попейте.

Предвосхищая очередные "не надо", я встряхнула бутыль у аспиранта перед носом и состроила строгий вид. Бранов недовольно поморщился. Утёр испарину со лба, но бутылку взял. И пока он цедил таинственное питьё, я молчала. Не допекала до тех пор, пока Бранище вновь не начал клевать носом.

– Что это? – указала взглядом на бутыль. – И зачем вообще? Кто такие Слышащие? Почему та странная девица назвала меня Слышащей? Это потому, что я говорила с этим…

– Хаосом, – глухо подсказал аспирант и снова прильнул к горлышку. Опрокинул в себя последние капли, закрутил крышку и сунул бутыль в покосившуюся, давненько нечищеную урну.

– Да с кем угодно! – вспылила я.
– Что это за тварь была?! Что, вообще, происходит?

– Ты правда с ним говорила? – нагло игнорируя вопросы, Бранов поднял наконец голову и посмотрел прямо. Впервые за вечер.

Я переступила с ноги на ногу, приминая скрипучий снег. Хорошо, ещё фонарей вокруг по пальцам пересчитать. Неловко было бы смотреть аспиранту в глаза. Вспоминалось сразу… всякое.

– Не знаю, – мотнула я головой. – Сложно сказать, кто с кем говорил, но чей-то голос я определённо слышала. А может, и не один.

Я напряглась, силясь вспомнить, но осознание реальности произошедшего стремительно ускользало. Будто холод отрезвлял сознание. Или реальный мир так защищал вверенных ему простых смертных от перегруза нервной системы?

– Значит, это правда, – тем временем вновь опустил голову Ян. – Ты слышишь Хаос.

– И что мне делать-то с этим? – едва не сорвалась я на крик, видя, как аспиранта снова накрывало волной оцепенения. – Какого ежа тут творится? Почему Мишка и его отец оказались в моей книжке?

– Сколько вопросов, – простонал Бранов, утирая лоб, но я требовательно сложила руки на груди.

– Вы препод. Ваша задача отвечать на вопросы и просвещать. Ну так давайте! Я как никогда в жизни готова просвещаться.

– Мика, пожалуйста... на полтона!..

Я замолкла, гневно раздувая ноздри. Ещё немного и меня от негодования бы разорвало! Но Бранова, казалось, это совсем не тревожило. Он вообще, судя по всему, собрался вздремнуть прямо на холодной лавке.

Что бы там в Материи ни случилось, ему теперь совсем худо. Какие уж тут вопросы? Я расцепила руки и сунула их в карманы, а затем решительно шагнула и ухватила аспиранта под локоть.

– Поднимайтесь. Вам в тепло надо. Где ваша шапка? Глупо зимой без шапки ходить. Взрослый ведь человек!

Бранов послушно отклеился от лавки и, оказавшись чересчур близко, опалил мой лоб неестественно-горячим дыханием.

– Я же на машине… всегда.

– На машине, – пробубнила я, застегнув пару верхних пуговиц на аспирантском пальто.

Глаз не поднимала. Боялась напороться на помутневший взгляд и окончательно чокнуться.

– Куда идти-то теперь? – огледела темноту подворотен. – Я в этой части города ни разу не была.

– Туда, – аспирант ткнул пальцем на упорно воюющий с ветром фонарь. – Через дворы на остановку выйдем. А там уже и бар недалеко.

– Бар?

– Идём, - поманил аспирант. – Хаос и тебя касался, так что подлечиться нам обоим не повредит. Да и ты же от любопытства помрёшь, если не узнаешь, как Укротители восстанавливают силы.

– Вот не помру! – пробубнила я в Брановскую спину. На что тот почти выдавил улыбку и хмыкнул нечто похожее на: «Ну ага. Так я и поверил».

Глава 2. Амур наносит удар

В лабиринтах спального района нас встречал пронизывающий ветер, переполненные мусорные баки и покрытые скользкими буграми дорожки – всё в лучших традициях фильмов ужасов.

Одно хорошо, питьё возымело действие. Аспирант чуточку ожил и даже шагал теперь охотнее, бодрее. Правда расспрашивать, зачем нам в бар, я так и не решалась. Равно как не решалась заикнуться, что кошелёк забыт, и денег, чтобы вернуться в общежития, у меня с собой нет.

Стыдно быть попрошайкой.

Тесно застроенный квартал наконец сменился просторным пустырём, за которым тянулась вереница старых панельных пятиэтажек с грустными слепыми окнами. Только кое-где горели огоньки.

Хорошо кому-то. Сидят в тепле, чай пьют. Интересно, который час, и как я завтра на пары пойду? А аспирант?

Я поёжилась и, втянув голову в плечи, скосилась на Бранова.

– Ян Викторович, вы мне хоть что-нибудь объясните? Хоть когда-нибудь?

На ответ я не рассчитывала. Так, бурчала для порядка. Но Бранов, хохлясь замёрзшим воробьём, вдруг остановился.

– Что ты хочешь знать?

Я подняла глаза. Аспирант смотрел прямо. Неужто момент истины настал? Я даже растерялась, не зная, с чего допрос начать.

– Какой сегодня день недели хоть?

– Тот же, что и был до перемещения, – охотно ответил Бранов. – Воскресенье. Думаю, уже за полночь.

Я обрадованно застонала. Пропустить пару учебных дней вполне могла, а вот Оксана такого ужаса точно бы не пережила. Ей в Материю проще смотаться ещё разок, чем прогулять.

– Хорошо. А что такое этот Хаос вообще? Почему он нападает на людей?

Бранов снова зашагал, чуточку горбясь и дрожа.

– До завтра это может подождать?

– Не может, – насупилась я.

– Спасибо, что напомнила, с кем имею дело, Вознесенская… – обречённо вздохнул аспирант. – Ладно. Начнём. Ты задумывалась когда-нибудь о существовании иных измерений?