Мой ректор военной академии

– Я так понимаю, - посмотрела на милорда Верда.
– Судя по твоим регалиям и чинам, семья Луизы оказалась не права.

– Это другой вопрос, - скривился Ричард.
– Но, как бы то ни было, жизнь нас раскидала.

– Ты жалеешь?
– не смогла я удержаться от провокационного вопроса.

– Я от всей души желаю счастья Луизе. Но я не знаю, чтобы я делал сейчас, встретив тебя, если бы уже был женат. Разводов в Империи нет, но жить без тебя... Я бы тоже не смог.

– Рэ, так может, мы все оставим, как есть? В конце концов, судьбу баронессы должен решать император, так что...
– обратился к Ричарду его друг.

– Я не позволю казнить Луизу прежде всего потому, что она невиновна.

– А вот с этим я бы поспорил, - печально отвечал начальник контрразведки.

– Что тебе стало известно?

– Луиза Аделаида Льер, баронесса Кромер - единственный представитель этого семейства, что была в Императорском дворце в тот день, когда на тебя натравили Кентерберийскую магическую змейку. Кстати, никто из рода герцогов Борнмут и близко ко дворцу не подходил.

– Что же они - сумасшедшие - себе алиби не организовать, - злобно засверкал глазами Ричард.
– Это только Кромер - молодец - сдал жену. И радуется.

– В любом случае получается...

– Да ничего не получается, - оборвал его милорд Верд.
– Мало ли у меня врагов. И Кромеры с Борнмутами - даже не в первой десятке. До того, как Пауль с Рэмом сделали на дуэли их детей, мы даже врагами особо не значились. Так - враждебный нейтралитет. Но начинать вендетту из-за дуэли сопляков первого курса Академии. Это даже не смешно...

– Да. Тут ты прав. Повод действительно нелепый...

– И ведь змейку на меня могли натравить не обязательно во дворце.

– А тут ты точно не прав.

– Почему?

– Императорский маг проводил свои расчеты. По тому времени, пока тебя еще можно было спасти. Мы явились через четверть часа после того, как миледи Вероника извлекла змейку. Значит, у тебя было не больше сорока минут - чтобы остаться в живых. Что получается?

– Дворец. Перед самым отъездом.

– Именно.

– Или по дороге.

– Вспомни, какая была погода.

– Дождь лил, - огорченно проговорил милорд Верд.

– А что это значит?
– обратилась я к милорду Милфорду, видя, что Ричард впал в мрачную задумчивость.

– Кентерберийская магическая змейка - это порождение черной запретной магии. Однако у нее есть одна особенность - эта тварь не любит воду. Погибнуть от дождя она не погибнет, но может взбеситься - и кинуться на любого мага, не обязательно на того, на которого ее натравили.

– А с учетом того, сколько она стоит...
– включился в беседу Ричард.

– И какой огромный риск ее выводить.

– И в чем риск?
– спросила я.

– Во-первых, малейшая оплошность - и эта тварь нападет на того, кто ее выращивает, - стал объяснять милорд Милфорд.
– А во-вторых, если личность создателя будет установлена, то его и всех совершеннолетних членов семьи ждет казнь. А все дети будут лишены магии - и поражены в правах. Это же ждет и заказчика - если создатель и заказчик - разные лица.

– Сурово, - заметила я.

– Как есть, - совершенно равнодушно пожал плечами милорд Милфорд.

– Тогда вообще не понятно, с чего Кромеры и Борнмуты начали такую рискованную игру - да еще и с таким непонятным козырем, как эта самая змейка, - протянула я.

– Вы хотите сказать - кто-то их впутал?
– оживился начальник контрразведки.

– У вас ведь все знают - что грозит за использование этой самой змейки?

– Абсолютно, - согласился милорд Милфорд.

– Значит - и следы заметали более чем старательно. Борнмуты - как более умные, сделали тоже самое - еще и с тем учетом, что у вас накануне был конфликт. А вот барон подставился. И сдал жену. Ведь если он от нее отрекся - то его роду ничего не грозит?

– Род заслуженный - и может рассчитывать на снисхождение.

– И вряд ли его величество прикажет казнить всех подряд, если это все провернула женщина. Да еще и от большой любви...

– Кто-то у нас новый появился, - сделал вывод милорд Верд.
– И играет по-крупному.

– Ну что ж...
– хищно улыбнулся его друг.
– Надо будет найти - и познакомиться.

Затылок у меня ныл уже достаточно давно - но я старалась не обращать на него внимания. Уж больно интересная была беседа, чтобы ее прерывать. Но сейчас заломило так, что я поднялась, извинилась - и отправилась к себе - искать лекарства от головной боли.

Не успела я подняться с диванчика, как Ричард подхватил меня на руки - и понес.

– Я сейчас, - бросил он Милфорду.

– И вот что ты делаешь?
– уткнулась я ему в плечо.

– Ты забываешь, что я чувствую еще и твою боль. Сейчас я тебе дам лекарство, сниму приступ - и ты отправишься отдыхать. А мы с Милфордом продолжим.

И он понес меня ко мне в комнату.

– Слушай, - сказала я ему, когда меня чуть отпустило.
– Так ведь нельзя. Ричард, зачем тебе моя боль? Ты ведь можешь щиты какие-нибудь поставить. Зачем страдать еще и тебе.

– Могу, - кивнул он, целуя меня.
– Я, на самом деле, все могу. Только не хочу. Я так знаю, все ли с тобой в порядке или нет. И смогу прийти на помощь. А теперь - отдыхай.

Я послушно улеглась в постель. Потом подскочила. И чего я детектив из библиотеки не взяла наверх-то? Было шесть часов вечера. Дремать было бессмысленно - потом всю ночь не заснешь. Заняться было нечем. Просто отдыхать у меня получалось плохо. Слишком много мыслей... Тут у меня снова разболелась голова. Я смирилась - и забралась под одеяло. И как только голова моя коснулась подушки - я отключилась. Но это был не сон. Это было что-то другое.

Я увидела Пашу, который неподвижно сидел на кровати в маленькой комнате. Лицо сына было искажено. Что у него там случилось? Кстати, где это там?

Тут он, должно быть, почувствовал меня - и обрадовался. Меня прямо затопило чувством его радости - в этом странном видении оно было одновременно и ярким, и горячим...

– Мама, - прошептал он где-то в моей голове.
– Мам. Ну, наконец-то.

– Что случилось, Паша?

– Ну, ты и непробиваемая женщина, - сообщил он мне комплимент. По крайней мере, по восхищенной интонации я решила, что это он и есть.

– Что со мной?

– Мне необходимо было передать тебе мои мысли на расстоянии - и вот я пытался до тебя достучаться. И смог, наконец.

– У тебя что-то случилось? Или ты просто домашнюю работу делаешь?

– Ой, мам, ты даешь - домашнюю... Мне, а точнее, одному хорошему человеку нужна наша помощь.

– Я слушаю тебя.

– Ты уже знаешь, что Кромер сбежал?

– Это который молодой?

– Да. Который с нами учится. Он собрался освободить свою маму. Ее хотят казнить. Только он почему-то говорит, что на этом настаивает милорд Верд.