Мой (с)нежный барс

Рядом с базой точек выхода из подпространства не было, поэтому им предстояло провести в полете целых три дня. База – даже не планета, а очень крупный астероид, изрытый вдоль и поперек подземными этажами. Атмосфера искусственная, гравитация – тоже. Альфа говорит, что когда-то там была военная база какой-то древней цивилизации. Цивилизация сгинула, база осталась. На современных картах астероид не отмечен. Пустота. Просто космос. А еще он окружен полем, которое делает его невидимым для радаров пролетающих мимо кораблей. Иногда и в эту глухую часть Вселенной кого-нибудь, да заносит.

– Шади, ты хочешь без головы остаться? – поинтересовался Шу, как только он перевел Цыпу на автопилот.

В рубке они были одни, и Шу, как обычно, не стеснялся в выражениях.

– С чего бы? – Шади потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы.

– Альфа тебе ее откусит. И выплюнет.

– Подавится, - легкомысленно ответил Шади.

– Дурак блохастый! – взвился Шу. – Ладно, о себе не думаешь! Ты же знаешь, что он с Аланой сделает!

– Ничего он с ней не сделает.

– Закон един для всех!

– Да. Только я могу привезти на базу любую вещь, а Алана – моя рабыня, то есть вещь. Еще возражения имеются?

Если бы не звериное обличье Шу, то можно было бы сказать, что он спал с лица. А так, выходит, с морды. Шу вообще не любил перекидываться в компании превосходящих его размерами друзей. Говорил, не хочет выглядеть комично. А строение кисти позволяло ему пользоваться лапами, как руками, так что при работе и неудобств особых не возникало.

– Челюсть подбери, - посоветовал Шади, поднимаясь. – График дежурств на рабочей панели, я ушел отдыхать.

Шу отмер, когда Шади почти покинул рубку.

– Когда Алана жалобу подаст, я тебя жалеть не буду! – крикнул Шу ему в спину.

Шади только повел плечом.

Вишенка – жалобу? Это смешно. Но если она когда-нибудь решит, что Шади был несправедлив и обижал ее, он безропотно пройдет через наказание. С тем же доверием, с каким она сегодня позволила надеть на себя ошейник.

В каюте чисто, как будто совсем недавно половину помещения не занимали пакеты с покупками. Вишенка сидела на кровати, скрестив ноги, и увлеченно плела что-то из ниток, поглядывая на экран планшета.

– Шади! – обрадовалась она, едва он переступил порог.

– А где вещи? – поинтересовался он.

– Да у тебя шкаф почти пустой, - смутилась она. – Я заняла полки, но если нельзя…

– Не говори ерунды, конечно, можно, - перебил ее Шади. – Молодец, правильно придумала. Иди ко мне, Вишенка.

Алана оставила пряжу и подошла к Шади – плавно, как кошка. Потянулась за поцелуем, получила желаемое и счастливо вздохнула.

– Сними ошейник, - попросила она. – Он же больше не нужен?

– Не сниму. – Он погладил ее по плечу, забираясь под ворот рубашки. – Он еще нужен.

– Для чего? – Она недовольно поежилась.

– Узнаешь, - пообещал Шади. – Ты мне веришь?

– Да.

– Значит, понимаешь, что я не желаю тебе зла?

– Да…

Он поцеловал ее еще раз, вторгаясь в рот языком. Алана прижалась животом к паху, «заявляя» о собственных желаниях.

– Чего ты хочешь, кошечка? – хрипло спросил Шади, освобождая ее от рубашки и бюстгальтера. Круглые груди «упали» ему в ладони. – Вернее, как…

– Хочу куни, - заявила Вишенка, отчаянно краснея. – А потом… хочу связать тебе руки… как ты тогда мне…

– Хочешь доминировать?

Сложно себе представить Вишенку в этой роли, она даже просит смущенно, едва выговаривая слова.

– Да, хочу.

Шади представил, как она сидит сверху, сжимая бедра, и в паху приятно заныло.

– Хорошо, - согласился он.

– Но сначала – куни, - напомнила она.

Интересно, и из кого тут делают раба? Шади фыркнул, повалил Вишенку на кровать и стянул с нее штаны.

26. Госпожа в ошейнике

Алана не знала, откуда взялась смелость, даже дерзость. Чувствовала вину Шади за ошейник? Ей показалось, что став «рабовладельцем», он никакой радости не испытывал. Необходимость – только и всего.

А ей неожиданно понравилось.

Поначалу было страшно, чуть ли ни до икоты. Алана пересилила себя, выполняя данное Шади обещание, - и не пожалела.

Он, вероятно, не догадывался, но тетушка Хлоя никогда не баловала ее красивыми вещами. Самое необходимое, самое дорогое, самое приличное – так они ходили за покупками. И то редко, очень редко. В пансионе девочки носили форму. Фактически у Аланы никогда не было одежды, которая ей нравилась бы.

Шади угадывал желания, как волшебник. Даже неудобно стало: он тратил деньги, а сам собирался продавать корабль, чтобы рассчитаться с долгами. Алана попыталась отказаться от части покупок, но Шади рассердился. Зато он довольно улыбался, когда она просила что-то сама.

Разве так обращаются с рабынями?

Кожаный ремешок на шее не мешал и не беспокоил. И подарил удивительное ощущение покоя и уверенности. Шади привязал ее к себе, он ее не бросит, не оставит на какой-нибудь планете. И когда он не захотел снимать ошейник, она только обрадовалась.

Что в ней не так, если в рабстве, пусть даже и условном, она чувствует себя лучше, чем когда вырвалась на свободу на Даржу? Или все дело в мужчине, который рядом?

Алана застонала от удовольствия, когда теплые руки Шади огладили ее ягодицы. Он наклонился и поцеловал ее между раздвинутых ног – так же сладко, как недавно целовал губы, придавливая нежные складочки, задевая клитор языком. Алана потянулась вперед, запуская пальцы в волосы Шади, но он резко отпрянул. И начал целовать ступню, разминая ее ласковыми прикосновениями.

– Ом-м… - Алана задохнулась от новых, неизведанных пока ощущений.

А потом не выдержала, засмеялась.

– М-м? – поинтересовался Шади, продолжая массаж, теперь уже щиколотки.

– Ты целуешь ноги рабыне, - пояснила Алана.

– Да, и мне это нравится.

Он дразнил ее, время от времени проводя пальцами по внутренней поверхности бедра и задевая промежность. И целовал подколенные ямочки, вырывая у нее чувственные стоны. А потом подложил подушку под попу и осторожно развел половые губы.