Мой (с)нежный барс

Алана и не думала возражать. Когда Шади ушел, она полистала новости в планшете, но быстро устала и задремала. Так и проспала до возвращения Шади. Он разбудил ее легким поцелуем.

– Вишенка, просыпайся. Не хочется оставаться здесь дольше, чем нужно, - сказал он.

– Что мне одеть? Какая там погода? – Выбор невелик, но навряд ли Шади потащит ее на мороз в майке и шортах. – Или там купол?

– Нормальная там атмосфера, и погода нормальная, теплая. Брюки и рубашка. И еще это, - он протянул ей короткий ремешок с металлической пряжкой.

Алана заметила, что Шади напряжен, да и хвост, как обычно, выдавал его настроение – передергивался волнами. Ей и самой стало не по себе, когда она поняла, что за предмет у нее в руках.

Ошейник с магнитной застежкой и крохотной металлической пластинкой.

– Зачем? – спросила она, бледнея.

– Я хочу, чтобы ты стала моей рабыней, - ответил Шади.

25. Рабыня

Трудный выбор. Шади чувствовал, как испугалась Алана, хуже – пришла в ужас. «Как ты мог!» - читалось в широко распахнутых глазах.

Так предсказуемо.

Шади не сердился. Глупо было надеяться, что девочка, воспитанная в иных традициях, легко воспримет чуждую ей культуру. Она только говорит, что доверяет ему, но до настоящего доверия им обоим еще далеко.

Интересно, она швырнет ошейник ему в лицо или все же спросит, зачем это нужно?

Алана отвернулась, положила ошейник на кровать и быстро переоделась. Ее пальцы дрожали, застегивая пуговицы на рубашке, а губы шевелились, как будто она молилась своим богам.

А потом…

Потом Алана подала ему ошейник, брезгливо, как ядовитую змею.

– Вишенка, это необхо...

– Я поняла, - перебила она. – Одевай.

И шагнула к нему, подставляя шею.

Пожалуй, Шади испытал не меньшее потрясение, чем Алана, когда он предложил ей рабство. Без единого вопроса, как и обещала?

Он не выдержал, обнял Вишенку, да так, что она сдавленно пискнула.

– Какая же ты умница, маленькая, - прошептал он, целуя ее за ухом. Там пахло вкуснее всего. – Спасибо.

Мягкая кожа легла на шею. Шади щелкнул замком и активировал статус-поле.

– Снять его смогу только я, - объяснил он Алане, - код на замке – отпечаток пальца. Не жмет?

Она мотнула головой и все же спросила:

– Так это не проверка?

– Не только, - честно ответил Шади. – На Гурибби официально разрешено рабство, и у рабов не требуют документы для регистрации в космопорте, достаточно слова хозяина. Официально ты – моя рабыня, перевертыш с отрезанным хвостом.

– Такие бывают? – изумилась Алана.

– Так наказывают преступников.

– Погоди… - Она испуганно попятилась. – За… за какие преступления…

– Вишенка, не глупи. Это всего лишь легенда для местных. – Шади притянул ее к себе и поцеловал. – Мы просто пройдемся по магазинам, купим тебе все необходимое. Без документов я не смогу взять тебя с собой. Ошейник – это твой пропуск. И мы теряем время. Пойдем.

До здания таможни космопорта добирались на каре.

– Как я должна себя вести? – поинтересовалась Алана.

– Скромно. Держись рядом, ни с кем не разговаривай, если я не разрешу. Это все.

Кажется, Вишенку что-то беспокоило: она то ерзала на сидении кара, то сжимала кулачки, то бросала на Шади задумчивые взгляды.

– Спроси, - разрешил он.

– У перевертышей есть рабство? – выпалила она и прикусила губу.

– Только для преступников. Тюрем нет, они становятся слугами для тех, кто в них нуждается.

– И это… неопасно?

– Управление в руках хозяина. – Шади показал ей браслет на левом запястье. – Я не буду демонстрировать тебе все возможности этой связи, но поверь, быть послушным – в интересах раба. К тому же, за хорошее поведение могут и срок наказания уменьшить.

– А хвосты? – не унималась Вишенка. – Всем…

– Нет, только за тяжкие преступления. Это крайняя мера.

– И ты меня… - Она осеклась и отвернулась. – Прости… Я помню о вежливости, просто…

– Ничего, я понимаю. Поверь, тут никому нет дела до наших законов. Главное, документы не потребуют.

Так и вышло. Они беспрепятственно прошли таможню и спустились в подземку. Алана старалась не пялиться по сторонам, особенно на местных жителей. Впрочем, ничего интересного она не высмотрела бы. Обитатели Гурибби походили на людей – обычная гуманоидная раса. И планета, и уровень развития – того же класса. Шади выбрал ее и по этой причине, здесь можно купить одежду, ничем не отличающуюся от той, к которой привыкла Вишенка.

И не только одежду.

По магазинам они ходили долго, с перерывом на обед. Шади придирчиво выбирал вещи: и одежду, и обувь, и милые женскому сердцу безделушки – украшения для волос, платочки, зеркальце, косметику. Он чутко прислушивался к желаниям Аланы. Это было легко, если ей нравилась какая-то вещь, то эмоции становились легкими и теплыми. Он купил ей телефон и планшет. Оформил на себя, иначе тут никак, но не все ли равно, если Вишенка всегда будет рядом?

Возможно, на каких-то отсталых планетах рабы до сих пор ходят в обносках и должны пресмыкаться перед хозяевами, но на Гурибби, как и на его родной планете, рабство – лишь наиболее точное слово, описывающее зависимость одной особи от другой. Конечно, это лишение части привилегий свободных граждан. Хозяин определяет, где и как раб работает, куда он может ходить и с кем встречаться, раб обязан исполнять любой приказ. Но и хозяин ограничен в правах: раба нельзя унижать и бить, нельзя издеваться, морить голодом, лишать обычных потребностей.

В магазинах никто не удивлялся, что Шади одевает Вишенку, как куколку. В кафе ей не пришлось сидеть на полу и есть из миски. В общем-то, девочка довольно быстро забыла об «украшении» на шее, и вела себя естественно: мило и с изрядной долей любопытства. Она даже пыталась уговорить Шади не тратить столько денег, но он только отмахнулся.

Нет, про долг он помнил, и транжирой не слыл. Однако ради Вишенки впервые за много лет воспользовался картой из прошлой жизни. Ее не заблокировали, и средства там лежали немалые. Когда-то он поклялся себе, что не воспользуется этими деньгами. Но разве Вишенка не стоила того, чтобы нарушить клятву? Тем более, он собирался вернуться домой. Отцу, наверняка, доложат об изменившемся балансе, и он поймет, что это знак. Обрадуется ли? Ха! Даже если так, решение жениться на Вишенке семьей будет воспринято негативно.

Не все ли равно? Он давно уже… отщепенец.

– Вишенка, я не могу все предусмотреть. Подумай еще, что тебе нужно? Что-то приятное, привычное.

Она попросила спицы и пряжу.

– Вязание успокаивает…

Да разве ж он против? Замечательно, что есть занятие по душе, от безделья портится настроение, между прочим.

На корабль они вернулись уставшие, но довольные. Шади оставил Вишенку в каюте, разбираться с покупками, а сам поспешил покинуть планету. Цыпа держала курс на базу.