Мой (с)нежный барс
Шрифт:
– Понимаю, - спокойно ответил Шади.
И покачал головой, запрещая Алане заступаться за него.
29. Доверие
– Давай продолжим этот разговор наедине, - предложил Шади. – Я провожу Алану и вернусь.
Альфа отрицательно покачал головой:
– Она имеет право знать. Все происходящее ее касается, так или иначе.
– Альберт, я не хочу, чтобы она… - Шади запнулся и замолчал.
Переживала? Произнеси он это вслух, и Вишенка изведется, пока не узнает правду. Он не может
Рмырз! Его давно так не унижали. Пожалуй, при женщине – никогда. И это еще повезло, что у Аланы нет повода усомниться в его честности. Она вполне могла решить, что ее похищение разыграно, как по нотам, самим Шади.
Альфа разочарован его поведением? И кому какое дело, как Шади разочарован недоверием. Да, прежде всего – недоверием. Его использовали вслепую, как мальчишку. И Альфа, и Шу. Друг называется! Да, теперь понятно, что он имел в виду. Думает, запоздалое признание что-нибудь изменит?
– Алана воспитывалась в иной культуре, - произнес Шади, тщательно подбирая слова. – Ей будет тяжело понять… некоторые особенности.
– Да? – Альфа снова ехидно прищурился. – А мне показалось, тебе плевать на ее культуру. Или у землян принято разгуливать в ошейниках? М-м? – Он посмотрел на Алану.
– Пожалуйста, не надо говорить обо мне в третьем лице, - попросила она.
– У тебя такой статус, что о тебе можно говорить только в третьем лице, - заметил Альфа.
Он провоцировал – раз за разом. Провоцировал и ждал – хватит ли у Шади выдержки. И это уже было наказанием, за попытку обмануть. То ли еще будет…
Алана стерпела оскорбление. Или не восприняла его всерьез? Лишь бы не начала свои «жертвоприношения»! Шади не нужна защита.
– Альберт, мне нужно кое-что сказать моему альфе. Наедине. Вы позволите?
Шади стиснул зубы. Только не это!
– Это срочно? – поинтересовался Альфа.
– Да.
– Хорошо, поговорите. – Он легко встал. – Звукоизоляция тут хорошая, камеры выключены. Я буду в соседней комнате. Наш разговор еще не закончен.
Шади был уверен, что Вишенка попросит его снять ошейник.
– Ты в порядке? – спросила она, с тревогой заглядывая ему в глаза.
Она беспокоилась о нем.
– Нет, - ответил он честно. И легким движением посадил Вишенку на колени, прижал к себе. – А ты?
– Ошеломлена, - призналась она, устраивая голову на его плече. – Все так странно, что кажется сном. И я переживаю…
– Я не дам тебя в обиду.
– За тебя, Шади.
– Ты об этом хотела поговорить? – Он досадливо поморщился. – Вишенка, я похож на мальчишку, который не в состоянии справиться с проблемами?
– Да, об этом. И нет, не похож. – Она выпрямилась и строго на него посмотрела. – Шади, мне тяжело слушать, как Альберт тебя оскорбляет. И я боюсь, что не сдержусь, выскажусь… и оскорблю тебя сильнее. Мне нужно твое разрешение.
– Нет.
– Шади…
– Нет, Вишенка. Ты умница, мне не в чем тебя упрекнуть. Пусть все остается, как есть.
Ей не понравился ответ. Хуже, он ее обидел. Шади ощутил и недовольство, и разочарование, и тоскливую обреченность. Как же хочется, чтобы все поскорее закончилось! Он узнает,
что гнетет его любимую девочку, и сделает все, чтобы она никогда не страдала.– Шади, о каком наказании идет речь?
Конечно, и без этого не обошлось! Впрочем, скрывать нет смысла. Альфа определенно решил провести его через публичное унижение, так что она все услышит. Не лучше ли объяснить самому?
– Помнишь, ты спрашивала, что делать женщине, если ее альфа плохо с ней обращается?
– Да. И ответ помню. Альберт старше тебя по иерархии, верно? Он твой учитель. Поэтому он имеет право наказать тебя, несмотря на то, что ты – взрослый мужчина?
– Да, все так. – Шади гладил ладошку Вишенки большим пальцем. Пытался успокоить, как мог. – У нас так принято. Если старший считает, что младший нуждается в уроке, спорить бессмысленно. Да никто и не пытается, это обычно.
– Что он с тобой сделает? – нахмурилась Алана.
– Я обманом провел тебя на базу, это серьезный проступок.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Шади шумно вздохнул.
– Вишенка, постарайся понять, хорошо? Досчитай до десяти, прежде чем скажешь хоть что-нибудь. Договорились?
– Я постараюсь, - пообещала она.
– По правилам, тебе должны изменить память, стереть все, что произошло на базе. – Вишенка побледнела, и Шади крепче прижал ее к себе. – Не бойся, я этого не допущу.
– Как?..
– Не сниму ошейник, пока мы тут, никто не сможет заставить. Но мне кажется, Альфа признает твое право находиться на базе.
– Л-ладно… - Она перевела дыхание. – А ты? Что тебе грозит?
Шади запрокинул голову и покрутил шеей, разминая затекшие мышцы. Хрустнули позвонки. В конце концов, к этому никак не подготовишь.
– Кнут, - коротко ответил он и мрачно посмотрел на Вишенку.
Она поняла. Глаза округлились – в них читались и ужас, и гнев, и негодование. Прикрыв рот ладонью, Вишенка считала, как просил Шади, даже дольше.
– Этого не будет, - выдохнула она наконец.
– Не тебе ре…
– Этого не будет. Твое «преступление» в том, что ты меня защищал.
– Вишенка, милая…
– Я не позволю тебе снять ошейник! Никогда! Нет никакого обмана!
Шади решил не спорить.
– Хорошо, только не кричи, пожалуйста.
Вишенка припала к нему… и расплакалась. Что ж, имела право. Бедная девочка, и отчего все так? Что за таинственный отец, который таким нелепым способом освободил дочь от ненормальных родственников? Что ему от нее нужно? Хотелось бы думать о хорошем, все же друг Альфы не может быть мерзавцем. Хотя он уже мерзавец – бросил женщину с ребенком.
Шади гладил Вишенку по плечу, но молчал. Пусть выплачется, пусть гнев уйдет в слезы. Он и сам с удовольствием выплеснул бы эмоции. Не слезами, конечно, а каким-нибудь физическим трудом. Например, отлупил бы боксерскую грушу.
– Вы договорили?
В комнату заглянул Альфа. Вишенка тут же отстранилась и пересела на свое место, вытирая слезы. Шади подал ей платок, и она благодарно кивнула.
– Мне зайти позже? – уточнил Альфа.
Вишенка вцепилась в пиалу, продолжая хранить молчание.