Мой шейх

Каждая минута казалась безразмерной. Кира ощутила, что теряет сознание от приливающей в голову крови. Наконец, похититель сжалился, позволил ей сесть верхом. А может, и не сжалился: понял, что в таком состоянии пленница не то что бежать, даже пытаться не сможет.

На пустыню опустилась ночь. Лошади всё скакали сквозь темноту. Кира с трудом держалась в седле — и то, благодаря рукам похитителя. Ей было в тот момент все равно, что она прижимается к нему. В голове билась только одна мысль: они уехали далеко, сошли с тропы, по которой лежал путь колонны, и теперь Висам ее может никогда не найти.

Когда от бессилия Кира Аль Махаби уже начала терять сознание, лошади спешились. Похититель завязал ей глаза темным платком, хотя ночь была темной. Молодая женщина проняла, что они прибыли.

И только сейчас ужас обрушился на нее со всей силой.

«Мой сын! Мой Висам! Что же теперь будет? Зачем, зачем я согласилась на это безумие и поехала? Только бы он нашел меня… только бы выбраться из этого всего!»

Газаль

Я не могла поверить в происходящее. Только что мужчина, которого я уже с читала своим и в чьих объятиях тонула, не чувствуя земли под ногами, за считанные секунды стал холодным и отстраненным.

Я не могла знать, что же произошло в его варварском мире. Возможно, туареги призвали вождя для участия в набеге. Что более вероятно, нашли причастных к покушению и пригласили Кемаля произвести над ними расправу. Но почему Аль Мактум так странно посмотрел на меня, будто я — причина всех его несчастий?

«Висам!» — другого ответа у меня просто не было. Но я не озвучила свое предположение. Кто знает, к чему приведет моя радость — а скрыть ее я не сумею. Одержимый мужчина в гневе бывает опасен. Даже если его ярость обрушится не на меня, а на брата.

И я смотрела, как он уходит. На миг показалось, будто сейчас вернется, поцелует, скажет привычную ересь о том, что все будет хорошо.

Но Кемаль ушел не оборачиваясь. А я, не обращая внимания на охрану, от души выругалась.

— Вы не будете продолжать ужин, сайида? — почтительно спросил один из них.

Я же до последнего ждала, что Кемаль вернется. Не знала, почему я хочу его возвращения больше: чтобы рассказал, действительно ли Висам меня ищет, или же просто поцеловал. Внутри звучали тревожные аккорды недавней симфонии.

Я даже не поняла сначала, о чем меня настойчиво спрашивают. Но сохранить лицо и не показывать свои эмоции было для меня привычным делом. В семье эмира это было едва ли не традицией с рождения. И я гордо вскинула голову.

— Я продолжу ужин. Моя спутница проснулась? Пусть спустится ко мне.

Если Кемаль так поступил, я продолжу ужин с Марией. И вряд ли кто-то посмеет мне помешать.

— Стойте. Еще мне нужен телефон.

Лицо стража стало серьезным.

— Я приношу свои извинения, сайида, но телефонные переговоры пока вам запрещены. Вам лучше обсудить это с господином.

«Ну кто бы сомневался! Как бы сладко не жужжал мне в уши Кемаль, ничего не меняется. Я все еще пленница, и мое положение просто улучшилось, но никак не изменилось».

Сейчас, в одиночестве, на меня упало чувство вины за то, что я позволила себе быть счастливой и напрочь забыла, скольких людей сделало несчастными мое похищение. Если бы у меня была возможность, я бы позвонила матери. Не Далилю и не Висаму. Возможно, Кире тоже, но это не точно. Она сама уже пережила похищение моим братом, и ее реакция может быть непредсказуемой.

Я пила фруктовый сок, вглядываясь в освещенные аллеи огромного сада, и думала, как бы мне раздобыть телефон и дать знать, что я жива и все хорошо. Но оставалась вероятность, что мама просто не услышит меня и предпримет решительные действия по спасению. Это значит, мне умолчать об участии Аль Мактумов? Но какой тогда во всем этом смысл?

Марию я не узнала. Девушка выбрала воздушное длинное платье в пол с широкими рукавами, волосы собрала в узел на затылке. На ее посвежевшем после долгого отдыха лице читалось восхищение всем происходящим. Она словно в сказку попала. Попыталась поклониться, увидев меня, но я опередила, обняла ее за плечи и повела к столику.

— Здравствуй, Мария. Ты, должно быть, проголодалась. Составь мне компанию.

Поначалу бывшая рабыня чувствовала себя неловко, осторожно пробовала незнакомую ей прежде еду, но с каждым кусочком расцветала, не в состоянии сдержать восторга. Говорила, сбиваясь, восхищаясь увиденным, спрашивала, не видела ли я прежде такого великолепия. Я же рассказывала ей о роскоши городов, о дорогих автомобилях, золотых украшениях и свободе.

Платье ей принесла прислуга и очень смутилась, когда Мария пыталась привычным образом поблагодарить ее. От нее девушка и узнала, что Дубай проспал пять часов, слопал весь принесенный обед, долго играл с миниатюрными копиями вертолетов и машин, некоторые из них пытался собрать из деталей, злился, если не получалось, в итоге пришел в восторг от гамбургеров с картофелем фри, после чего снова уснул. Я на миг ощутила себя феей.

Оказалось, во дворце есть огромный бассейн и спа-зона. Поскольку сон к Марии так и не шел, я отыскала прислугу и попросила отвести гостью в этот уголок рая. Но составить компанию отказалась. Не находила себе места от тревоги, а плескаться в бассейне и расслабляться под массажем в таком состоянии не хотелось.

С гор пришла прохлада. Может, стоило пойти к себе и попытаться отвлечься какой-то книгой, но я попросила теплую накидку. Сады освещались ярко, было светло, как днем, и тянуло прогуляться.

Именно здесь, у огромного фонтана, я услышала рев двигателя. Свет фар скользнул по зарослям, но до ворот было далеко, и я не рискнула идти навстречу. Слава богу, вернулся Кемаль! Теперь я смогу узнать, что же произошло…

Порыв ветра донес отголоски женского голоса. Но я решила, что мне это просто показалось.

О том, что Кемаль так и не вернулся, я узнала только утром. Но зря расспрашивала, кто же это приехал — служанки лишь разводили руками. Судя по двигателю, это был едва ли не спорткар. Вряд ли доставка еды или персонал здесь на подобных разъезжает.

Так ничего и не добилась. Позавтракала вместе с Марией, после чего ее проводили навестить Дубая, а я приняла душ, выбрала легкое платье по европейской моде, попросила уложить свои волосы в мягкие локоны. Сидеть в комнате не хотелось, и я решила исследовать сады, а заодно попытать счастья у обслуги. Может, новая смена не в курсе, что мне нельзя пользоваться смартфоном, и все-таки удастся позвонить матери.

Звонко журчали фонтаны, пели птицы, от ароматов цветов кружилась голова. Ранее мне даже не представлялось возможным воссоздать столь богатое великолепие практически в пустыне, вдали от большого города. Семья Аль Мактум была едва ли не могущественнее моей собственной, раз уж в столь бесплодном месте смогли создать свой рай во дворце. Кемаль сошел с ума, когда решил привезти меня в поселение. Но до сих пор не хотелось верить, что все это было с целью сломить волю.