Мой шейх

Миг, похожий на вечность, пока разрывающая пуля летела навстречу, чтобы навсегда похоронить в песках дикой пустыни.

Однажды он сам искал в ней смерти. Ушел в край гибели всего живого налегке. Без воды, еды и средств связи. Тогда смерть не желала почтить его своими костлявыми объятиями, сколько бы он ее не призывал. Жестокая ирония! Словно в наказание, она решила его догнать сейчас, когда Висам был счастлив и стремился жить каждой минутой нового дня…

Она ударила в грудь разрывающей болью. Земля качнулась под ногами, остывающий песок принял вес тела на себя. Было непреодолимое желание любой ценой сохранить здравый рассудок и посмотреть в глаза своим убийцам. И вызов Аллаху — забери меня, не забирай тех, кого я так люблю. Я готов платить эту цену прямо сейчас!

Обрывки переговоров на древнем арабском доносились до его слуха вместе с топотом ног и ликованием пустынных убийц. Тела убитых их волновали мало. Куда более интересовали машины и их содержимое.

Висам смотрел, как кровь из раны заливает песок. Из последних сил поднял глаза вверх, в закатное небо с переливами растянутых, подсвеченных золотом облаков. Как восход солнца в его родном эмирате, где он когда-то обрел свою любовь именно под его ласкающими лучами…

Сейчас Висам жалел лишь об одном — что не отправил Киру домой в тот самый момент, когда обнаружил её в машине. Воины знали, чем рискуют, но не пожелали бросить своего эмира в беде. Оставалось надеяться, что Аллах позволит его Аблькисс избежать страшной участи и дарует легкую смерть.

Боль вспыхнула, сбивая дыхание, свет начал стремительно меркнуть. Понимая, что это все, и жизнь стремительно уходит, Висам мысленно вознес молитву Пророку, перед тем как нырнуть в беспросветную тьму забытья…

Все, что Кира Аль-Махаби чувствовала — это свежесть, запах цветов, а потом прохладу. Как от кондиционера. Это казалось чем-то нереальным в пустыне, но анализировать сил не было. Руки онемели, стянутые пластиковыми хомутами, болело все тело от долгой езды, безумно хотелось пить.

Когда ее поставили на ноги на ровный по ощущениям пол, молодая женщина на ногах не устояла, упала, больно ударившись коленями. Ее поспешили поднять и куда-то поволокли.

— Я хочу пить! — непонятно, каким образом шейхе удалось сохранить хладнокровие. — С кем я могу проговорить? Кто организовал мое похищение? Отвечайте!

— Заткнись, женщина! — хлестнул ее грубый приказ на ломаном английском.

Ее продолжали волочь по полу куда-то вглубь помещения, приподняв, когда наверх повели ступени. И наконец, буквально швырнули на пол, на ковер с мягким ворсом. Хлопнула дверь.

— Уроды конченые, мать вашу! — отборный мат помогал унять ужас и трансформировать его в злость. — Да чтобы вас…

Руки нещадно болели. Попыталась напрячь их, ослабить хомут, но прочный пластик только сильнее врезался в кожу. Потянулась к повязке и застыла.

В комнате кто-то был. Кто-то, кто наблюдал за ней пристально, цепко, и, как ей показалось, почти с ребяческим восхищением.

«Работорговцы! — внутри у Киры все как будто заледенело. — Вот почему на меня так смотрят… Что же теперь будет»?

— Я хочу пить… — ее голос все-таки дрогнул. — Кто здесь? Мы можем поговорить?

Чувства были обострены до предела. Именно кожей ощутила, как присутствующий встал на ноги и медленно пошел к ней. Ковер глушил его шаги. Высокая тень явно принадлежала мужчине.

Когда грубая, сухая ладонь коснулась ее лица, Кира сделала над собой усилие, чтобы не отшатнуться. Она могла накинуться на неизвестного с кулаками, но какой в этом был смысл, с завязанными глазами и связанными руками? Если ее похитили торговцы живым товаром, надо сохранить хладнокровие и вступить в переговоры. К счастью, семья Аль Махаби может предложить большие деньги. А потом она с радостью посмотрит, как Висам закопает их в песок. Живьем.

— Пей, — глубокий мужской голос оказался для нее неожиданностью. Ободок стакана коснулся губ. — Не быстро, меленькими глотками.

Легко сказать. Жажда была такой сильной, что Кира осушила стакан за доли секунды. Незнакомец поднял ее связанные руки, пластик натянулся под давлением лезвия ножа. Несколько движений туда и обратно, и разрезанный хомут упал на пол.

Кира потерла затекшие запястья.

— Закрой глаза, — голос был по большей части приятным, как будто намеревался успокоить. — Я сейчас сниму повязку, здесь яркий свет.

Девушка кивнула. Лучше подчиниться, тем самым настроить начало будущих переговоров. Ссора с похитителем ни к чему хорошему не приведет. У нее уже был подобный опыт.

Руки мужчины действовали осторожно, но ввести себя в заблуждение шейха не позволила. Здесь, в пустыне, белокурая красавица — товар класса люкс. Понятно, что с ней будут обращаться бережно, чтобы не испортить внешность. Повязка упала, Кира все-таки открыла глаза и рефлекторно заморгала. Но не от яркого света.

Она находилась в большой комнате, обставленной с потрясающим европейским вкусом. Только ковер и резные решетки представляли органично вплетенные в интерьер восточные мотивы. Утонченный дизайн, как будто его выбирала и воспроизводила женская рука. Кира сама бы сделала нечто подобное, если бы встал выбор обставить помещение.

Отбросив в сторону также тегельсмут, незнакомец обошел Киру и остановился перед ней.

Надо сказать, интуиция ее не обманула. Оказался почти таким, каким его нарисовало воображение. Высоким, статным, и опасным.

Его можно было назвать привлекательным. Даже в некотором роде красивым — той дикой красотой пустыни, самобытной, независимой и варварской. На смуглом лице блестели абсолютно черные глаза, даже сеть солнечных морщин его не портила. Длинные вьющиеся волосы под банданой касались плеч, придавая его облику схожесть с пиратом. Да так оно и было. Пират, только гроза песков, а не морей.

Киру не обманула его мягкая улыбка и блеск, похожий на восхищение, в глубине темных глаз. Похититель решил перенять тактику доброго полицейского. Будет стремиться добиться ее покорности дружелюбием и гостеприимством с галантностью, чтобы не выкинула финт на аукционе рабов. Если же не сработает, сразу покажет, что ее ждет в случае неповиновения. Опасность прямо обволакивала его вместе с силой и решимостью. По телу девушки прошел холодок.

— Доброй ночи, Серебрянная Звезда, — мужчина отошел на шаг и слегка поклонился, будто подошел к ней на светском приеме, а не похитил. — Не лгут безжизненные фотографии. Прекрасна, как самая яркая звезда на ночном небе.

Кира не стала кланяться в ответ. Сухо кивнула. Лебезить либо улыбаться в ответ она не будет, лучшим выходом было держаться с достоинством жены эмира в любой ситуации: величественно и отстраненно.

— Доброй ночи. Похоже, тебе неизвестно мое имя, раз ты не произносишь его вслух. Знаешь, кто я?

В этот раз восхищение в глазах мужчины было таким сильным, что Кира усомнилась, здоров ли он рассудком. Но несмотря на это пламя, похититель держал себя в руках очень хорошо.

— Мне прекрасно известно, кто ты. Добро пожаловать, шейха Аль Махаби.